Запах крови - Илья Деревянко

– Дебилы хреновы! – зашипел на остолбеневших подчиненных Рептилия. – Чуть в ящик, блин, не сыграли! Столпились как бараны да хайлами мух ловите! На тот свет попасть не терпится?! Так я вам подсоблю! Собственноручно башки пооткручиваю!

– Охолонись, Витя! – остановил я разъяренного пахана. – Ребята ж не проходили спецподготовки! Помнишь, я предупреждал, что дилетант не способен тягаться с профессионалами? Вот тебе наглядный пример. Пошли «зачищать» оставшихся ублюдков... А вы рассредоточьтесь да глядите в оба! – обернулся я к сконфуженным браткам. – Чтоб ни одна гнида не ускользнула!..

Перешагнув через труп часового, мы с Витькой крадучись проникли в дом. Дверь в гостиную была приоткрыта, и нашим взорам предстала картина, как нельзя лучше характеризующая внутреннюю сущность «борцов за независимость Ичкерии».

В центре комнаты – прикрученный к стулу проволокой, обнаженный по пояс глава семьи с разбитым вдребезги лицом и многочисленными следами ожогов на теле. На диване – прочно связанная, с заклеенным скотчем ртом, болезненно стонущая жена Людмила. В углу – тоже связанный, горько плачущий десятилетний сынишка Степана Коля с громадным синяком под глазом... Трое вооруженных двуногих мужского пола оживленно переговаривались по-чеченски, обсуждая план дальнейших действий.

– Ничего он не скажет, – гортанно доказывал горбоносый кряжистый чича со злыми глазами, отдаленно похожий на Аслана Масхадова. – Били русского, паяльником прижигали, бабу плеткой хлестали, сопляку врезали... Без толку! Молчит, собака! Три часа с ним возимся. Может, он на самом деле не знает, где Скрябин?

– Знает! – гнусно скалясь, заверил второй, круглой откормленной ряшкой здорово напоминающий племенного борова. – Давайте бабу у него на глазах по очереди оттрахаем! Мигом, гы-гы, расколется!

– И мальчишку заодно! – похотливо жмурясь, добавил третий, физиономией вылитый Шамиль Басаев, но без бороды.

– Хорошая идея! – согласился горбоносый и по-русски обратился к Степану: – Эй, ты, свинья! Сейчас...

Продолжить речь чечену помешала пуля Рептилии, вошедшая точно под левую лопатку. В того, кто собирался насиловать ребенка, я метнул нож, насквозь пробивший подонку горло. Смахивающий на борова «джигит» мгновенно оценил ситуацию и с разбегу, вышибив стекло, сиганул во двор, но удрать не сумел. С улицы донеслись звуки ударов и отборная матерная брань. Парни из «группы прикрытия» после полученной от пахана нахлобучки больше не «ловили хайлами мух».

Спустя пару минут двое амбалов волоком втащили в комнату бесчувственного обезоруженного чеченца с расквашенной мордой, швырнули его на пол и преданно воззрились на шефа.

– Молодцы! – скупо похвалил их Кретов.

Поняв, что опала снята, ребята радостно заулыбались.

Тем временем я отвязал от стула Степана.

– Спасибо... друг! – с трудом шевеля распухшими губами, поблагодарил он, попробовал встать, но, потеряв равновесие, упал. Не дожидаясь команды, подчиненные Рептилии аккуратно подняли Демьяненко и уложили на кушетку. Один принес с кухни стакан воды, мокрое полотенце и мазь от ожогов. Другой, очевидно, смыслящий в оказании первой помощи, бережно отер Степану окровавленное лицо и принялся умело накладывать мазь на изъязвленную паяльником кожу.

– Где остальные? – освободив от веревок Людмилу с Колей, отрывисто спросил Кретов.

– Контролируют подступы к дому, – пробасил бритоголовый детина по имени Паша.

– Правильно, – одобрил пахан. – Одна извилина на всех у вас все-таки имеется!

Ничуть не обидевшись, «быки» громко расхохотались...

Немного оправившись, Степан увел жену с сыном в дальнюю комнату, а мы занялись пленным «боровом», который назвался Сулейманом.

– Значится, бабу собирался оттрахать на глазах у мужа, – ласково пропел я, баюкая в руках нож. – Или мне послышалось? Ась?!

– Ты понимаешь по-нашему?! – встрепенулся пораженный Сулейман.

– Не «ты», а «вы», – поправил Рептилия, с размаху пнув «борова» ногой под ребра. – Я тя, суку, выучу хорошим манерам! Джентльменом, блин, сделаю! – Новый удар каблуком ботинка пришелся чеченцу в лоб. Сулейман, охнув, опрокинулся навзничь. – Сука! – с чувством повторил Витька. – Пидор мокрожопый! Отрежем-ка, Леша, ему яйца!

– Не-е-ет! – пронзительно взвизгнул «джигит». Штаны у него спереди заметно намокли.

– Да-а-а! – с издевкой передразнил я, любовно поглаживая остро заточенное лезвие. – Отрежем, сварим вкрутую, посолим, поперчим да накормим тебя, говнюка, ужином. Тебе понравится, уверяю!

– И-и-и! – Визг чечена зашкалил за наивысшую отметку.

– Хотя, – задумчиво продолжал я, – если ты расскажешь нам чистую правду, без утайки...

– Расскажу! Клянусь Аллахом, расскажу!!! – всхлипнул обезумевший от ужаса Сулейман.

– Черт с тобой, недоносок! Валяй! – с деланной неохотой разрешил я.

Захлебываясь слюнями от поспешности, «джигит» затараторил скороговоркой... Наводку на Степана дал некий Муслим Алиев (тот самый убитый мною извращенец). Сегодня днем он явился на встречу с подельниками на пару со своим постоянным любовником Михаилом, русским по национальности. Михаил – щуплый лысоватый очкарик на вид лет сорока (по словам Муслима, работающий со Степаном в одной клинике) – издали указал на Демьяненко и поспешно ретировался. Демьяненко подловили на выходе из больницы, придушили удавкой и доставили прямиком домой. Алиев заранее узнал адрес (очевидно, от Михаила). Степана принялись пытать, избивали его жену, сына, но он упорно молчал.

– А дальше пришли вы! – тоскливо скуксившись, закончил чеченец.

– Фамилию очкастого, в темпе! – потребовал я.

– Не знаю! Правда, не знаю! Аллахом клянусь! Матерью! Отцом! Братом! Женой! Детьми! – завороженно уставившись на нож, зачастил лоснящийся от пота Сулейман.

– Щас узнаешь, гнида черножопая! – ядовито прошипел Рептилия. – Засунем тебе паяльник в прямую кишку, включим в розетку... шкуру прогладим раскаленным утюгом... Все-е, падла, узнаешь! Все-е-е вспомнишь!

«Джигит» издал громкий неприличный звук. В воздухе запахло дерьмом.

– Обосрался, педрила! – брезгливо констатировал Кретов и зычно крикнул: – Паша! Тащи сюда паяльник да утюжок захватить не забудь!.. Маленько освежим твою память, чмошник! – брезгливо пнул он ногой разразившегося истеричными рыданиями чеченца.

– Не стоит понапрасну руки марать, – устало сказал Степан, незаметно вошедший в комнату во время допроса. – Я понял, кого конкретно он имеет в виду. Судя по описанию внешности, наводчик – Михаил Сергеевич Синявский, заведующий терапевтическим отделением.

– А где обитает сей «добрый человек»? – вкрадчиво поинтересовался я.

Демьяненко безразлично продиктовал адрес.

– Он живет один? – уточнил Витька.

– Да, – вздохнул Степан. – Закоренелый холостяк.

– Закоренелый педераст, – поморщившись, поправил я. – Ненавижу гомосеков! Сколько зла от них[17]!

– Верно, – поддакнул Кретов. – Паршивая публика!

На пороге появился амбал Паша, держа в руках запрошенный шефом «инструмент». Завидев его, наш «джигит» заскулил побитым псом.

– Процедура отменяется, – с заметным сожалением проворчал пахан. – Бери в подмогу Генку Крюкова и отправляйся за господином Синявским. – Назвав адрес, Рептилия перечислил приметы заведующего терапевтическим отделением. – Хмыря возьмете без хипиша[18], живьем... Перед заходом в подъезд лица закройте платками, шарфами... Короче, чем хотите! Вдруг бабка любопытная в дверной «глазок» подсмотрит да опишет ментам ваши физиономии... Маловероятно, конечно, ночь на дворе, однако дополнительная предосторожность не помешает. Береженого бог бережет... Пассажира отвезете в наше излюбленное место. Сами знаете куда... По исполнении передадите мне на пейджер условную фразу: «Добрались нормально. Выпивку купили». Все понял? Тогда за работу!

Парень молча вышел. – Эх, братан, как тебя изуродовали! – с жалостью рассматривая испещренный ожогами торс Степана, посочувствовал Витька. – Сильно болит?

– Прилично, – коротко ответил Демьяненко.

– У-у-у, твари поганые! – ощерился Рептилия. – Слушай, Леха, давай изобретем шакалу казнь пострашнее! К примеру, на кол посадим, или вывезем в лес, обольем бензином да заживо поджарим, или... Ну чего молчишь?! Напряги воображение!

– Не надо зверств, – свеликодушничал я. – Сулейман был с нами предельно откровенен, предоставил ценную информацию. Ведь правильно, Сулейман?

«Джигит» торопливо закивал. В глазах его затеплилась надежда. Губы растянулись в угодливой собачьей улыбке.

– Поэтому Сулейман заслужил легкую смерть, – подытожил я и выстрелом в сердце прикончил чеченца...

ГЛАВА 7

– Надо бы избавиться от дохлятины, да местность здесь не особо удобная для подобных мероприятий, – вслух рассуждал Рептилия, равнодушно глядя на оскаленный труп Сулеймана. – Лесок крохотный. Люди постоянно шастают взад-вперед. Свежие могилы сразу в глаза бросятся. Разве что землю утрамбовать поплотнее, прикрыть сверху дерном или валежником?.. Но это процесс долгий, возиться замучаешься. А время не терпит! Да еще нести ублюдков вручную! На тачке-то в лес не зайдешь. Я пробовал однажды и застрял наглухо. Еле-еле обратно выбрался! Пруды? Гм... за последние годы они настолько обмелели – пешком перейти можно! И джип ихний, блин! Не себе же оставлять вещественное доказательство!