Годы отсебятины - Владимир Станцо

Да будут символом мечты —

Желанья не преступны! —

Вот эти самые цветы,

Когда они доступны.

Вас не смущает эта блажь?

Шокирует? Тем хуже.

Весенней лжи ажиотаж

Куда опасней, друже.

Мы так давно привыкли врать

Себе, другим и близким,

Что без вранья не можем жрать

Из коммунальной миски.

Её неброские черты

Пред нами неотступно... -

Дарите женщинам цветы,

Когда они доступны. .

«Виконт! Посылка. Пробил час.»

Пора кончать, и — в дело!

Баллада это не про вас,

А про меня всецело.

Мораль узрите сквозь черты,

Шершавые, как сукна:

Дарите женщинам цветы,

Когда они — доступны!

1968-1993

МОИ ПЕРСИДСКИЕ МОТИВЫ

Оле Голубенко

Невлюблённый — кропаю стихи о любви,

Видно снова весна пробежала по телу,

Что, казалось, давно уж всего отхотело...

А поди ж ты, кропаю стихи о любви.

Но подружка Ирония — снова со мной,

От неё не уйдешь — эта связь бесконечна,

С нею вскачь поскакать или лечь бы на Млечный..

Но подружка-ирония снова со мной!

От неё в этой жизни — никак не уйти,

Даже если воспитан самим Эпикуром

И сплетаешь стихи — на смех курам и дурам...

От стихов в этой жизни — никак не уйти.

Потому что весна, потому что апрель,

И рассветный ледок преисполнен загадок,

И напиток берез — удивительно сладок,

Потому что весна, потому что апрель.

АНТИСОНЕТ

Когда всплывает кал с низов

Во времена переоценок,

Наверх выносит алкснисов,

Анпиловых и петрушенок.

В которых тяга — не к винцу,

Не просто там к машинам-дачам,

Подонки тянутся к венцу,

Неважно, чем он обозначен.

А власть — сладчайшею из баб

Мальчишкам, как и прежде, мнится.

Но эта знойная вдовица

Сметёт их, смертью смерть поправ,

И тот лишь в этой жизни прав,

Кто этой бабы — сторонится.

АВГУСТОВСКИЕ ГОДОВЩИНЫ

1.

Ходить приученные строем,

Поднаторевшие в трюизмах,

На страх себе и миру строим

Основы дикопитализма.

От этих мыслей — дрожь по коже,

Куда несешь нас птица-тройка?!

Не распрямит, не растреножит

Нас никакая перестройка.

И будут долго — плети, клети

И баб натруженные нервы.

Нужны нам шесть десятилетий,

Чтоб проломиться в двадцать первый.

2.

Поволновались — и хватит!

Подобно ленивым рыбам лежим

И ждём, когда нас прихватит

Эгоритарный режим.

Не авторитарный — чуточку краше

Тоталитарной свинцовой лжи.

Стоймя сползает общество наше

В новый — эгоритарный режим.

ХУДОЖНИК

Памяти П.А.Валюса

На Крымском — Петра Адамыча выставили.

Россия славна посмертными славами.

Он смог дожить до момента истины,

Всю жизнь пинаемый — слева ли, справа ли.

При жизни ж раз институт Несмеянова

На несколько дней предоставил зальчик,

И вот теперь открываем заново,

Что был он глазаст и видел нас дальше.

Бросал на картоны краски багряные,

Берлинской лазурью выписывал Анечку.

Она, не страшась самого Несмеянова,

Грозила ему озорующим пальчиком...

И Ника — летела, и гладиолусы

Светились пятнами на святилище,

А он стоял седеющим олухом

И нас — дураков при этом учил еще.

Посмертная слава — штука привычная,

Она горька, как снотворное снадобье...

А напоследок — ужасно личное:

Любить при жизни художников надо бы.

МОИ КОММЕНТАРИИ К ВЕСЕННИМ ПАРЛАМЕНТСКИМ ДЕБАТАМ 1993-го ГОДА

Совок, копнем чуть-чуть поглубже.

Пора понять, куда идём.

Мы все — глупцы, я тоже глуп же,

Хоть и бреду своим путём.

Не плачусь, даже если впору

Завыть барбосом на юру,

Не получив от неба фору,

Не чтя политики муру.

Всё просто в этих человеках.

Хочу я им сказать — прости,

Им только б раз прокукарекать,

А там — хоть Травкин не расти!

Грызня по мелочам, по-шавски,

Что ни движенье, то раздрай.

Ни Сахаровым, ни Заславским

В России не построить рай.

Где ты, Илья, сидишь в конторе

На двадцать третьем этаже

Или баклуши бьёшь на море,

Стишки читая в «X и Ж»?

А надо мной звезда зависла,

Хорошенькая, как сатир,

Как два равновеликих смысла

Коротенького слова «мир».

И стало вмиг не до девчонок,

Не до житья-бытья, питья,

И вспыхнул лучиком стишонок,

Не мой, по счастью, а Ея.

АВТОПАРАФРАЗ, ИЛИ ВЕСЁЛЕНЬКИЕ ВИРШИ -НА ТРАДИЦИОННУЮ ТЕМУ

«Нам в этой жизни можно — всё», —

Так я писал когда-то,

Теперь иные времена —

Преодолеть бы тлю,

А в том, что ноешь, как осёл,

Природа виновата,

Ведь ей не скажешь: «Шла б ты на!» —

И — голову в петлю.

Но даже, если это — лишь

Иллюзия победы,

Нам за победы всё равно

Приходится платить:

Писать «гавно» — через два «о»,

Терпеть иные беды,

Натуру сдерживать: «Шалишь!»

И олухов плодить.

А я пишу: «Гавно — гавно»,

А я кричу: «Гавно — гавно!»,

И это мне приятно, — но,

По сути, всё равно.

ПРИМЕТЫ ВРЕМЕНИ

1.

Не седина и не усталость,

А лишь тогда приходит старость,

Когда нормальное жевание —

Неисполнимое желание!

И потому в груди клокочет всё —

Чего-то нервы возалкали? —

Что пожевать ужасно хочется —

Жену, невестку ли, внучка ли...

2.

Кто на что и где сегодня молится,

Размышляю на исходе лета...

Рядом с «сексомольцем» — «сексомолица»,

Тоже комсомольская газета.

Осенью невесты все на выданьи,

Тайные надежды не скрывают...

Я и сам тому ж молился идолу.

Лучшего, наверно, не бывает.

КРУГОМ ШЕСТНАДЦАТЬ

1.Газетное

С утра читаю Горбачёва,

Забавно, хоть и трепачёво.

Но, как говаривали встарь:

Каков народ, таков и царь.

2.Нам осталось совсем немного...

Нам осталось совсем немного,

Путь сегодняшний — сплошь каменья,

А улучшенная дорога

Предлагает прощание с ленью.

3.Бывшему лидеру

Познав диапазон падений и величий,

Скажи: что власть ушла — судьбину не виню,

Наш старый скотский двор — скорее всё же птичий,

Даст Бог — не возведём на постамент Свинью.

4.Всё понятно

От дармовой рабочей силы и дерьмовой