Черный ворон: Приключения Шерлока Холмса в России т.2 - П. Никитин

— Откуда вы это знаете? — удивился я.

— Чтобы узнать это, для меня достаточно было задать лишь несколько вопросов вашему дворнику, — ответил Холмс.

— Но теперь, я вижу, вы слишком много интересуетесь моей судьбой, и поэтому вам было бы, конечно, интересно узнать, что произошло со мной за последний год.

— По обыкновению, вы угадали! — произнес я.

— В таком случае, я удовлетворю ваше любопытство, — произнес Холмс, усаживаясь в кресло и закуривая сигару.

— Вы можете поздравить меня, дорогой Ватсон, с неожиданным приобретением нового врага. До сих пор у меня был только один серьезный враг, профессор Мартини. Теперь же у меня стало их два. И тот и другой слишком заинтересованы в моей судьбе и готовы были бы пожертвовать всем, лишь бы уничтожить меня, но, как видите, до сих пор я довольно счастливо избегал тех сюрпризов, которые оба эти человека готовят мне.

— Кого вы подразумеваете под вторым врагом?

— Ну, конечно же, Бориса Карцева.

Встав с кресла, Холмс несколько раз прошелся по комнате и, остановившись около меня, заговорил:

— Я не знаю, кого считать опаснее для себя, того или другого, но, бесспорно, Карцев является выдающимся из ряда вон преступником и вряд ли скоро попадет в руки полиции. Мы с ним прекрасно выкупались в реке! Когда мы упали с плота, душа друг друга в объятиях, я думал, что я погиб. Надо заметить, что Карцев — великолепный пловец. Посчастливься ему хоть немножко, он, бесспорно, утопил бы меня, но, на мое счастье, мне удалось схватить его вовремя за горло, и это спасло меня. Он выпустил меня на мгновение из рук, а этого было достаточно, чтобы вода разъединила нас.

— Я знаю, что вы тоже плаваете отлично, — перебил я.

— Вот это-то и спасло меня главным образом! — ответил Холмс с улыбкой. — Может быть, я и не выпустил бы его из рук, но перевес физической силы был на его стороне и мне не оставалось ничего большего, как удирать подобру-поздорову. Когда через несколько минут я выскочил на берег, я совершенно потерял Карцева из виду. Весь мокрый, вбежал я в ближайшую деревню и поднял тревогу. Часа через три, сопровождаемый стражниками, местным урядником и несколькими крестьянами, я снова подошел к реке и на лодке мы переправились обратно на ту сторону. Ночь была темная и мы долго плутали, пока не попали на настоящий путь. Лишь к утру добрались мы до усадьбы Игралино, куда, как я думал. должен был скрыться Карцев. Но оказалось, что я опоздал.

— Он был там?..

— Да, но только несколькими часами раньше меня. Его служащие на вопросы полиции ответили, что барин приезжал ночью домой, долго сидел у себя в кабинете, перепряг новых лошадей и вместе с кучером куда-то уехал. Конечно, он заезжал затем, чтобы взять все ценное, и затем уехал для того, чтобы со стороны точнее узнать о том, погиб я или нет. А так как факт моей смерти остался недоказанным, то, он, конечно, поспешил убраться за пределы недосягаемости.

— И вам так и не удалось отыскать его?

— К сожалению, нет. Карцев — слишком ловкий негодяй для того, чтобы так просто попасться в руки и, вероятно, мне еще придется столкнуться с ним. В России, дорогой Ватсон, за последнее время происходят события, поражающие широким замыслом и наглостью исполнения, и я готов голову дать на отсечение, что некоторые из этих преступлений не обходятся без благосклонного участия Бориса Карцева.

— Что вы хотите этим сказать?

— То, дорогой Ватсон, что я поставил целью своей жизни во что бы то ни стало покончить счеты с Карцевым и, не будь я Шерлок Холмс, если я не надену на него ручные кандалы.

— Слушая вас, можно подумать, что вы снова собираетесь ехать в Россию! — воскликнул я.

Подойдя к окну, Шерлок Холмс оперся ладонью на подоконник и молча смотрел на улицу.

Я ждал дальнейших объяснений.

Несколько минут прошло в молчании, но, наконец, Холмс как бы вышел из своей задумчивости и обернулся ко мне.

— А что бы вы сказали, дорогой Ватсон, если бы я заявил вам, что сегодня же еду обратно в эту страну? — произнес он, и я заметил, как глаза его сверкнули при этих словах.

Зная настойчивость и характер своего друга, я в одну минуту понял все.

Шерлок Холмс был не из числа тех натур, которые играют своими словами.

Если какая-нибудь мысль западала ему в голову, никто не мог бы выбить ее из нее.

Решения его всегда были определенны и тверды.

И, глядя в данную минуту на него, я отчетливо понимал, что решение ехать в Россию

— Ну-с, так что же вы скажете, дорогой Ватсон? — произнес он, в упор глядя на меня.

— То, что я поеду с вами, — ответил я решительно. — А так как я слишком хорошо знаю ваш характер, то мне не остается ничего больше, как сию же минуту начать складывать свой чемодан, ибо я уверен, что вы отправляетесь в путь, по обыкновению, с первым поездом.

— Браво! — воскликнул Холмс, весело и дружески пожав мне руку. — Вы прекрасно угадываете мои мысли, дорогой Ватсон! Действительно, я собираюсь ехать сегодня же.

— Зачем же вы приезжали в Лондон? — удивился я.

— Для того, чтобы отыскать вас! Иначе, конечно, я остался бы в России и мне не было бы смысла предпринимать такое дальнее путешествие. Кстати же, я устроил и кое- какие свои дела. В настоящую секунду я совершенно готов. Чемодан мой упакован, и я зашел к вам только для того, чтобы узнать, не покинете ли вы меня на этот раз.

— Черт возьми, неужели вы могли допустить подобную мысль? — воскликнул я, вскакивая с места.

— Конечно, нет! Я был уверен, что вы поедете.

— Не теряя времени, я начну собираться. А в это время, надеюсь, вы расскажете мне хоть что-нибудь, проливающее свет на нашу поездку.

Сказав это, я открыл свой чемодан и быстро стал укладывать вещи, необходимые для дальнего путешествия.

Холмс помогал мне, наблюдая за тем, чтобы я не брал ничего лишнего, что могло бы быть лишней обузой для путешественника.

— Не забудьте на всякий случай и парики, — сказал он.

Спустя час я был уже совершенно готов. Взяв чемодан, мы заехали на улицу Бэкер, где нагрузили и поклажу Холмса, затем вместе с ним съездили к моему товарищу-врачу, которому я передал адреса и историю болезней своих пациентов, и прямо от него отправились на вокзал.

Рано утром мы были уже в Кале, где взяли билеты до Вержболова и в тот же день вечером выехали с экспрессом, отправлявшимся на Берлин.

Описание путешествия редко бывает интересным и я воздержусь от него. Достаточно будет сказать, что через трое суток мы без особых приключений добрались до русской границы и снова, наконец, очутились в той стране, которую я покинул почти год тому назад.

По дороге Холмс рассказал мне и те данные, которые навели его на некоторый след Карцева, из-за чего мы и ехали в это долгое путешествие.

— Иностранные газеты, конечно, не печатали о той грандиозной контрабанде, которая распространяется теперь в России. Европейская пресса интересуется лишь политикой страны, и поэтому мы не могли, конечно, знать ничего о событиях, происходящих в России, — сказал он мне как-то в пути. — Конечно, не будь у меня личных счетов с этим негодяем, я махнул бы рукой, но в настоящее время во мне задето мое самолюбие, и я еду специально для того, чтобы уничтожить моего врага. Кстати, должен заметить, что он, со своей стороны, ни на минуту не упускает меня из виду. Вероятно, его агенты сумели за последнее время открыть место моего пребывания и проследить меня до Лондона. Только этим я и могу объяснить то, что, несмотря на то, что я пробыл в Лондоне всего сутки, я успел получить телеграмму из Москвы от имени неизвестного, состоящую всего из нескольких слов: «Поздравляю с благополучным возвращением. Надеюсь вскоре свести счеты».

— И вы предполагаете, что эта телеграмма была писана Карцевым?

— В этом не может быть никакого сомнения! Никому другому не пришло бы в голову пугать меня за несколько тысяч верст. Негодяй сделал это специально для того, чтобы заставить меня отказаться навсегда от поездки в Россию.

— И это, главным образом, послужило поводом к нашей поездке?

— Не совсем, но отчасти.

— О какой контрабанде вы начали говорить?

— Я имею в виду Дон. За последнее время русской полицией было установлено, что все города, лежащие по берегу Дона, наводняются контрабандным товаром, идущим, по всей вероятности, с Черного моря через Азовское. Контрабанда, главным образом, состоит из оливкового масла, табаку, кофе и развесного чая.

— Но при чем же тут Карцев?

— Я не могу сказать наверняка, в какой степени он участвует в этом деле, но, со слов некоторых русских полицейских, я узнал, что месяца полтора тому назад в Ростове-на- Дону был задержан один человек, по-видимому, причастный, как главарь, к этой контрабанде, и, судя по описаниям его внешности, это был Карцев. Он был заключен в местную тюрьму, откуда бежал ровно через двое суток среди белого дня, убив двух часовых. Несмотря на то, что на ноги была поставлена вся ростовская полиция, ей не удалось открыть никаких следов, и преступник скрылся самым удивительным образом, не оставив после себя решительно никаких следов.