Хроники Дерини. Книга 2. Высший Дерини - Кэтрин Куртц

Во время войны люди Венсита будут применять магию, по крайней мере, все так думали. Это пугало ожидающих солдат, но тем не менее люди Марли были верны своему господину, несмотря на угрозу смерти.

Лорд Бран был хороший тактик и предводитель войск. Кроме того, он всегда был щедр по отношению к тем, кто его поддерживал. И не было причин думать, что и в этой кампании плата за хорошую службу будет другой. А в долгой войне что еще нужно солдату, кроме хорошей службы щедрому командиру?

Было раннее утро, но лагерь уже два часа как поднялся.

Лорд Бран в расстегнутой голубой тунике расположился у своего шатра и, потягивая подогретое вино, осматривал горы, освещенные восходящим солнцем. Его темно-золотые глаза сузились, когда он старался проникнуть взором сквозь плотный туман, на красивом лице застыло выражение упрямства и решительности. Он положил руку на украшенный драгоценностями пояс, отхлебнул вино. В его мысли не дано было проникнуть никому.

— Есть на сегодня какие-нибудь приказы, милорд?

Это был барон Кэмпбелл, давний вассал семьи графа.

На его плече с подчеркнутой небрежностью был накинут плед в голубых и золотых полосах. В руке он держал шлем. Бран покачал головой.

— Уровень реки изменился на сегодня?

— Глубина реки все еще пять футов, милорд. Есть места, где глубина такая, что вода может скрыть человека на лошади. Вряд ли сегодня король Торента спустится с гор.

Бран поднес стакан к губам, сделал еще глоток, а затем кивнул.

— На сегодня все как обычно: часовые патрули по границам лагеря. И пошли ко мне оружейника: у меня что-то не в порядке с новым луком.

— Хорошо, сэр.

Кэмпбелл отдал честь и отправился выполнять приказы командира.

Из соседней палатки вышел человек в серой невзрачной одежде со свитками пергамента в руках.

Бран скучающе взглянул на него, и человек, отвесив низкий почтительный поклон, протянул ему документы.

— Ваши письма готовы. Остались только подписи. Гонцы ждут приказаний.

Бран с легким кивком взял документы и начал бегло их просматривать. Выражение скуки на его лице усилилось. Он передал писцу бокал с вином, а сам принялся небрежно ставить подпись на каждом листе. Закончив, он вернул бумаги писцу и забрал у него свой бокал.

Бран уже хотел было вернуться к прежнему занятию — задумчиво смотреть на склоны гор, прихлебывая вино, но покашливание писца, старающегося привлечь его внимание, помешало ему.

— Милорд…

Бран недовольно повернулся к нему.

— Милорд, ваше письмо графине Риченде… Вы не хотели бы опечатать его?

Взгляд Брана упал на кипу бумаг, а затем снова на лицо писца. Он вздохнул, снял тяжелый серебряный перстень.

— Ты видишь это, Джозеф? — спросил он, опуская перстень в ладонь слуги.

— Да, милорд.

— Отвезешь письмо лично. И постарайся убедить мою жену и наследницу переехать в какое-нибудь нейтральное место, лучше всего в Джассу. Там под защитой епископов они будут в безопасности.

— Хорошо, сэр. Я еду сейчас же.

Бран кивнул ему, писец стиснул кольцо и, поминутно кланяясь, удалился.

Его место тут же занял человек в форме капитана, с головы до ног закутанный в грубый шерстяной плащ голубого цвета, теперь уже совершенно выцветший. Его голову украшал стальной шлем с голубым пером.

Бран улыбнулся капитану. Тот ответил широкой улыбкой.

— Что-нибудь случилось, Гвиллин?

Капитан отрицательно покачал головой. Голубое перо затрепетало в воздухе в такт движениям головы.

— Ничего, милорд. Всадники пятого эскадрона просят оказать им честь и устроить сегодня утром смотр, — он посмотрел на горы, по которым блуждал рассеянный взгляд Брана. — Все же более интересное зрелище, чем эти проклятые горы.

Бран посмотрел на Гвиллина с ленивой улыбкой.

— Конечно. Но имей терпение, мой друг. Тебе найдется много дела, когда кончится это сидение. Не будет же Венсит вечно торчать в горах.

— Вы правы…

Гвиллин кинул рассеянный взгляд на горы, но вдруг насторожился и стал более внимательно вглядываться в туман.

Бран, заметив интерес Гвиллина к раскинувшемуся перед ними ландшафту, посмотрел туда же, а затем щелкнул пальцами, подзывая пажа, который вертелся поблизости, ожидая приказа.

— Эрик, мою трубу, быстро. Гвиллин, объяви тревогу. Кажется, началось.

Когда паж умчался выполнять приказ, Гвиллин подал знак своим людям, дожидавшимся неподалеку, и они помчались по лагерю.

Бран упорно вглядывался в туман, но фигуры были расплывчатыми и непонятными.

Отряд всадников спускался по склону. Их было человек двенадцать. И лошади, и сами люди в оранжевых плащах казались клочьями рыжего пламени на утреннем солнце.

Предводитель небольшой колонны, одетый в белое, держал в руке пику, на которой развевался белый флаг.

Бран нахмурился, приложил к глазам трубу и внимательно присмотрелся.

— На них эмблемы Торента, — тихо сказал он, когда к нему подошли Гвиллин и Кэмпбелл. — И их предводитель держит в руках флаг переговоров. Двое из отряда не в форме, может быть, они просто купцы.

Он опустил трубу, глядя на приближающийся отряд, затем отдал ее пажу и щелкнул пальцами, подзывая слуг.

— Беннет, Грэхем, соберите людей, чтобы встретить посланцев. Оказывайте им все знаки уважения, но будьте осторожны, так как это может быть и ловушкой.

— Хорошо, милорд.

Группа всадников продолжала спускаться с гор, а из лагеря уже, звеня кольчугами и сбруей, выехал эскорт, назначенный Браном.

К палатке самого Брана съехались его лорды и командиры. Всем было ясно, что, хотя состояние ожидания и неопределенности сохраняется, после переговоров с посланцами Венсита что-то может измениться.

Бран стоял и смотрел. Увидев, как две группы всадников встретились приблизительно в трехстах ярдах от границы лагеря, он вошел в свою палатку и через несколько секунд появился оттуда с кинжалом на поясе и маленькой короной на голове.

Все приближенные сгруппировались вокруг него, ожидая приближения отряда парламентеров. Те были уже совсем близко.

Бран еще раньше решил, что двое из отряда принадлежат к знати, и теперь понял, что не ошибся.

Наиболее блистательный из них, высокий, одетый в роскошный черный плащ и алую тунику, величественно ехал во главе отряда. Подъехав к палатке, он соскочил с коня и направился к Брану. Вблизи стало видно, что одежда его пропиталась промозглой сыростью, но бородатое лицо было непроницаемо. Он снял свой шлем с черным пером и взял его в левую руку. Длинные черные волосы поддерживались серебряным зажимом. На прекрасном шелковом поясе висел кинжал с серебряной ручкой. Другого оружия у этого человека, по-видимому, не было.