Чудовище Лабиринта - Джеффри Лорд

Уже стемнело, когда Вэлли пришла в павильон, сад освещали только висячие фонарики. Она поставила бутыль с молоком на стол и подошла к закутку, где в куче тряпья лежал Блейд. Взяв его на руки, женщина покинула чулан, нежно приговаривая

— Ты становишься маленьким великаном, мой милый. Такой тяжелый! Наверно, подобного тебе дитяти еще не было в, мире. Я начинаю думать, что Стел права, и ты — маленькое чудовище…

— Стел ошибается, — отчетливо произнес Блейд. — Я не чудовище и не урод, Вэлли. Я взрослый мужчина, попавший в тело младенца. Ты не должна бояться и…

Он вполне мог этого ожидать — Вэлли упала в обморок, уронив его, и Блейду пришлось извернуться в воздухе, чтобы приземлиться на руки и ноги. Он чертыхнулся и, чувствуя голод, выпил молоко; затем наполнил бутылку водой и плеснул в лицо Вэлли. Опустившись на колени радом с женщиной, он начал хлопать ее по щекам и растирать ладони, надеясь на лучшее. Если она обезумеет от страха и с криками умчится в сад, его ждут большие неприятности… Он еще не мог сам позаботиться о себе, Вэлли была по-прежнему необходима ему.

В тусклом свете фонариков веки Вэлли дрогнули и поднялись, она уставилась на Блейда огромными блестящими черными зрачками. Странник улыбнулся. Женщина продолжала пристально смотреть на него.

— Я… У меня был кошмарный сон, наверно, — шепнула она. — Мне показалось, что ты заговорил со мной, малыш… Мне показалось, что у тебя голос взрослого мужчины.

Блейд похлопал ее по руке.

— Все верно, я взрослый человек, Вэлли. Не бойся меня. Я люблю тебя и никогда не дам в обиду. Ты по-прежнему моя мать.

На мгновенье ему показалось, что Вэлли опять потеряет сознание. Неожиданный импульс заставил его наклониться и поцеловать ее в щеку.

— Видишь, Вэлли, я люблю тебя. Ты — моя мать!

Вэлли застонала и снова закрыла глаза.

— Я сошла с ума… Это наказание за то, что я нарушила закон. Меня закуют в цепи, будут бить кнутом и отрубят голову…

Блейд примостился рядом с ней на ковре.

— Ничего такого не случится, я же сказал, что не позволю тебя обижать. А сейчас лежи спокойно, слушай внимательно и постарайся представить себе…

— Я ничего не понимаю, — всхлипнула Вэлли. — Я сошла с ума. О, Белые боги, помилуйте меня!

Блейд снова погладил ее руку.

— Послушай, милая… Я пришел издалека, из страны, о которой тут, в Зире, никогда не слыхали. Я — взрослый человек, и должен был появиться здесь в своем настоящем обличье. Однако произошло несчастье… чары злобного колдуна, понимаешь ли… и я превратился в ребенка. Но сила колдовства иссякла, и через месяц я снова стану нормальным человеком. До того времени ты нужна мне, Вэлли, очень нужна. Я нуждаюсь в твоей защите и в сведениях об этой земле. Сделай это для меня, и когда ко мне вернется сила — а разум я никогда не терял — ты не прогадаешь. Обещаю! Все, что ты захочешь, будет твоим — только попроси.

Вэлли перестала дрожать, приоткрыла глаза и взглянула на Блейда.

— Значит, ты демон? Мудрец? Волшебник?

Блейд засмеялся.

— Нет, никто из них, или все сразу, если хочешь. Но пока думай обо мне, как о взрослом человеке в теле ребенка. Через месяц я снова вырасту и наберусь сил. Нам надо протянуть только месяц, и я должен пережить его. За это время мы можем составить план, придумать, чем я смогу помочь тебе и себе. А теперь… ты все еще боишься? Или начинаешь понимать меня?

Вэлли поднялась с пола, взяла руку Блейда, крепко прижала к своей груди и посмотрела ему в глаза

— Я ничего не понимаю, но больше не боюсь, — шепнула она. — Я верю своим глазам и ушам… Если ты утверждаешь, что такие вещи возможны, значит, так оно и есть.

— Тогда возьми меня на руки, — строго велел Блейд, — но больше не качай. И сюсюкать со мной тоже не надо. Выслушай меня и ответь на мои вопросы.

Вэлли подняла его и, шагнув к дивану, по привычке поднесла к губам Блейда свою обнаженную грудь. Это вовсе не показалось страннику неприятным, но в данную минуту он не испытывал желания сосать молоко. Такой пищи ему было уже недостаточно, по правде говоря, он не отказался бы от хорошо прожаренного бифштекса.

Вэлли отодвинула Блейда от груди и долго смотрела ему в лицо. Наконец, вздохнув, она сказала:

— Я начинаю верить, что не сплю. Твои глаза… это… это… глаза взрослого человека…

Внезапно Блейд почувствовал, как что-то изменилось в ней — чуть иной стала улыбка, глаза сузились и милое личико стало лукавым. С некоторым удивлением странник вспомнил, что его кормилице, вероятно, еще нет двадцати, — она была всего лишь молодой женщиной, почти девчонкой.

— Ты дал мне обещание, — напомнила Вэлли. — Если останешься в живых и твои планы сбудутся, я получу все, о чем попрошу, так?

— Конечно, Я обещаю!

Она прижала его лицо к своим теплым упругим грудям и шепнула:

— Смогу ли я иметь ребенка, как ты думаешь? Моего собственного настоящего ребенка?

Блейд думал о другом. С ним происходило нечто странное — он почти физически ощущал, как крепнут и вытягиваются его члены. Однако он кивнул женщине:

— Конечно, ты сможешь иметь дитя, если захочешь. Как только я возьму власть в Зире, у тебя будет столько ребятишек, сколько ты пожелаешь.

Как обычно, он был нагим и, взглянув на свой крошечный, еще младенческий пенис, увидел, что тот находится в состоянии эрекции. Странно! Ведь в действительности он не чувствовал сексуального возбуждения. И все же… Блейд счел подобное явление автоматической реакцией на контакт с обольстительной плотью Вэлли и попытался забыть о случившемся. Пройдет еще немало времени, прежде чем он станет прежним Ричардом Блейдом и женщины начнут серьезно его интересовать.

Вэлли снова прижала его к себе и стала укачивать.

— Прекрати, — резко скомандовал он, — или я сейчас засну! А нам надо поговорить и обдумать ближайшие планы, Вэлли. Потребуется целая ночь!

— Прости… Но как же мне теперь тебя называть? Ты — дитя, которое не является дитем…

— Мое имя — Блейд. Зови меня так.

— Блейд… Блейд… Что это означает?

Странник уселся верхом на ее колене и сердито посмотрел на молодую женщину.

— Это просто имя! Не будь глупышкой, Вэлли! Ты должна отвечать на мои вопросы и делать то, что я тебе говорю. Повторяю — зови меня, как сказано, вот и все.

Блестящие черные глаза Вэлли буквально пожирали его, что весьма беспокоило Блейда. Он читал в них сомнение и страх, любовь и желание — даже благоговение! — но в данную минуту все это не доставляло ему удовольствия. Вэлли казалась слишком эмоциональной; Блейд предпочел бы, чтоб она проявляла больше рассудительности, больше сдержанности — словом, чтобы она больше походила на мужчину, чем на женщину. Однако желание это было невыполнимым и глупым; он понимал, что вынужден довольствоваться тем, что есть. Кроме нее, Блейд не имел союзников.