Чудовище Лабиринта - Джеффри Лорд

Его маленькие кулачки настойчиво колотились в плечо Вэлли. Она приподняла ладонью тяжелую грудь и поднесла к лицу Блейда, коснувшись соском его рта. Его губы и язык ощутили струйку молока, теплого и непривычного на вкус, но он знал, что это — пища, которая поддержит в нем жизнь хотя бы на некоторое время. Обхватив твердую круглую грудь пухлыми ладошками, он сосал, довольно урча и причмокивая. Непривычный способ выживания, но иного судьба ему не послала. Он продолжал сосать, а Вэлли поглаживала пушок на огромной голове странного дитяти.

— Ты — маленькое чудовище, — сказала она. — Стел права, у тебя голова взрослого человека. Любая другая женщина посчитала бы тебя уродливым, но только не я… я уже люблю тебя… и не позволю убить, малыш. Но нам придется спрятаться где-нибудь, понимаешь? Чтобы стража не смогла тебя найти… — она вздрогнула. — О-о, милый, ты не должен кусать Вэлли! Мне больно!

Блейд не собирался кусать ее грудь, но молоко кончилось, а он все еще был голоден. Перестав чмокать, он отпустил грудь, обнаружив, что, как только был утолен первый голод, ощущение теплого соска во рту доставило ему знакомое, почти эротическое удовольствие. Если он когда-нибудь выберется отсюда, подумал странник, то сможет поведать доброму старому доктору Споку кое-что новенькое о младенцах. Но вряд ли тот поверит! К тому же сомнительно, чтоб ему разрешили рассказывать такие истории — по соображениям секретности.

Вэлли несла Блейда, тесно прижимая к себе, по тропинкам, что змеились среди обширных зарослей цветущих кустов и деревьев. Женщина почти бежала. Они никого не встретили, и Блейд догадался, что именно этого Вэлли боялась больше всего.

Как и он сам. Не дай Бог наткнуться на кого-нибудь — например, на упоминавшихся в разговоре стражников! Блейду не хотелось думать о них. Сейчас у него было тело ребенка — пусть с головой и разумом взрослого человека, — но если эту голову отрубят, он будет так же мертв, как если бы убили взрослого Ричарда Блейда. Он вздрогнул, когда Вэлли миновала какое-то сооружение, по-видимому — фонтан; странник различил плеск водяных струй, падавших в бассейн. Гаремные сады, должно быть, занимали большую площадь, но тут не было густых зарослей и укромных уголков. Блейд сосал молоко из второй груди, лаская губами сосок, и надеялся, что Вэлли знает, где лучше его укрыть. Он начал мысленно внушать это ей — спрячь меня! Спрячь меня быстрее. Спрячь меня!

Ему требовалось время. Сколько времени, он не представлял, но надеялся, что не слишком много. Он рос! Чуть-чуть, очень медленно; но он уже чувствовал покалывание и напряжение в маленьком тельце. Желание потянуться, подобное зуду, больше намек на рост, чем реальное физическое изменение.

Но он был в этом уверен! Конечно, Вэлли воспримет его быструю трансформацию как чудо, и это создаст новые проблемы… Ладно! Он что-нибудь придумает! Скажет, что его послали Белые боги…

Урча и чмокая, Блейд высасывал остатки молока. Скоро ему понадобятся все силы, а чтобы восстановить их, нужна пища. Много пищи!

Так Ричард Блейд появился в стране Зир. Вэлли спрятала его в павильоне, в пустынном уголке гаремного Сада, где был небольшой чулан, ставший его детской. Женщина запеленала его и ухитрялась довольно регулярно приносить молоко в бутылочках. Она не смела довериться другим наложницам, поделиться своей тайной, поэтому была вынуждена надолго оставлять малыша в одиночестве. Данное обстоятельство очень тревожило Вэлли и совсем не беспокоило Блейда; его силы росли с каждым часом, и вскоре он уже мог открывать дверцу чулана и ползать по украшенному коврами павильону. На второй день он сделал свой первый шаг, на третий расхаживал вполне уверенно, а на четвертый мог бегать. Пушок на голове сменился густыми и темными волосами. Пока эти разительные изменения удавалось скрывать от Вэлли. Она брала его на руки в полутемном закутке, второпях совала бутылочку и восторгалась, как он вырос. Но странник знал, что вскоре будет вынужден открыть ей правду. Она была его единственным другом, единственной опорой, и Блейд проводил долгие часы, размышляя, как сообщить ей обо всем. Вэлли могла ужаснуться! Испугаться до беспамятства! Это не входило в его намерения, и, кроме того, он испытывал настоящую нежность к своей кормилице. В конце концов, Вэлли как бы заменила ему давно погибшую мать… Но он будет вынужден открыть ей правду… или хотя бы часть правды…

Между тем он изучал новый мир, в котором очутился при таких странных обстоятельствах. Спрятавшись в своем чулане, Блейд слушал разговоры женщин, приходивших парами, иногда — втроем или вчетвером. Он быстро сообразил, что павильон использовался как место свиданий лесбиянок. Измир, правитель Зира, был старым человеком, почти импотентом, с гнилым запахом изо рта, а в его гареме содержалось пятьсот женщин. Что ж удивляться, думал Блейд, если среди них процветает лесбийская любовь? Затаившись за дверцей чулана, он наблюдал, как женщины приходили в павильон, чтобы дать облегчение истомленным телам с помощью подруг и искусственного фаллоса. Их любовные игры были тайными, в отличие от Меотиды, где Блейд побывал года четыре назад, здесь за подобные вещи полагалась смерть.

Похоже, в Зире смертью карали и великое множество иных проступков, что было парадоксом — страна казалась страннику богатой и процветающей землей изобилия с благоуханным воздухом и золотым солнцем. Блейд еще не смел покидать павильон, но иногда поглядывал в открытые окна, поражаясь красоте парка, в котором располагался дворец Измира. Затейливо подстриженные деревья, цветущие кусты, щебет птиц и журчанье фонтанов… Посыпанные гравием дорожки извивались вдоль лабиринта живых изгородей, одуряющий аромат цветов наполнял воздух, тут и там белели высеченные из мрамора скамейки. Сад Эдема, и только!

Охрану он заметил всего один раз — двух рослых мужчин с суровыми жесткими лицами, одетых в мешковатые штаны и расшитые бисером безрукавки, оба были вооружены кривыми мечами и копьями. Они прошли рядом с павильоном, не бросив даже взгляда на его окна, но Блейд забился в свой чулан и не показывался около часа. Он не хотел бы встретиться с такими типами — по крайней мере, в течение ближайшего месяца.

К концу шестого дня странник понял, что настало время поговорить с Вэлли. Она охала и ахала, удивляясь небывалым темпам его роста, и Блейд чувствовал, что молодая женщина начинает беспокоиться. Похоже, его приемная мать стала подозревать, что происходит нечто необычное! Дитя, которое ей послали боги, оказалось слишком резвым.

Уже стемнело, когда Вэлли пришла в павильон, сад освещали только висячие фонарики. Она поставила бутыль с молоком на стол и подошла к закутку, где в куче тряпья лежал Блейд. Взяв его на руки, женщина покинула чулан, нежно приговаривая