Буран - Кен Фоллетт

— Наверх, — ответила Миранда.

— Я так понимаю, что ты застолбила коттедж.

— Нет. Там будет Кит. Он очень об этом просил.

— Нет, надо же! — возмутилась Ольга. — Большая двуспальная кровать, чудесная ванная и кухня — для одного, а мы вчетвером будем делить тесную старую ванную наверху?

Миранда почувствовала раздражение.

— Ольга, подумай для разнообразия не о себе. Ты знаешь, что Кит не был здесь после… после той неприятности.

— То есть он получает лучшую спальню, потому что обокрал папу, — такова твоя логика?

— Замолчите обе, — прервал их отец. — Думаю, Ольга права. Со стороны Кита эгоистично требовать коттедж для себя одного. Там могут спать Миранда и Нед.

— Значит, никто не получит, чего хочет, — заключила Ольга.

— Это научит вас не ссориться, — сказал Стэнли.

— Не научит. Ты тридцать лет заставляешь нас следовать твоим соломоновым решениям, а мы все еще не научились.

Стэнли улыбнулся, и спор закончился приходом Каролины и Крейга — детей Хьюго и Ольги. Семнадцатилетняя Каролина несла клетку с белыми крысами.

У пятнадцатилетнего Крейга была такая же озорная ухмылка, как у отца, хотя высоким ростом он пошел в Ольгу. Он поставил сумки и направился прямо к Софи. Они уже встречались на дне рождения Ольги, припомнила Миранда.

— Ты проколола пупок! Круто! Было больно? — спросил Крейг Софи.

Тут Миранда заметила, что в комнате находится незнакомка. Высокая, на редкость привлекательная женщина стояла у двери в прихожую — должно быть, вошла через парадный вход.

Остальные тоже заметили незнакомку, и все постепенно замолчали. Наконец Стэнли обернулся.

— А, Тони! — воскликнул он. Миранду потрясло, как он ей обрадовался. — Любезно с вашей стороны, что зашли. Дети, это моя коллега Антония Галло.

Та самая служащая полиции в отставке, которая обнаружила, что Кит ворует у компании, поняла Миранда.

— Очень приятно со всеми вами познакомиться, — сказала Тони.

Это прозвучало вполне искренно, но было ощущение, что она напряжена.

— Должно быть, у вас был трудный день, — заметила Миранда. — Мне так жаль погибшего лаборанта.

— Его нашла Тони, — сказал Стэнли.

— Господи!

Тони кивнула:

— Мы почти уверены, что он, слава богу, никого не заразил.

Стэнли снова взглянул на часы и сказал родственникам:

— Извините нас, мы посмотрим новости у меня в кабинете.

Он открыл перед Тони дверь, и они вышли.

Дети снова стали болтать, и Миранда, позабыв про ссору, обратилась к Ольге:

— Привлекательная женщина.

— Да, — согласилась та. — Примерно моего возраста?

— Тридцать семь — тридцать восемь. Испытания сближают людей.

— Это вполне закономерно.

— Ну, и что ты по этому поводу думаешь?

— То же, что и ты.

Миранда допила вино:

— Вот именно.

Тони была ошеломлена сценой на кухне. Словно она пришла на чудесную вечеринку, где никого знала.

Когда ее наконец заметили, обе дочери, Ольга и Миранда, холодно на нее посмотрели. Они внимательно ее изучали — скрупулезно, враждебно. Почувствовал ли их настроение Стэнли? — задалась вопросом Тони, следуя за ним в кабинет.

Это был мужской кабинет — с двухтумбовым письменным столом и потертым кожаным диваном перед камином. Собака пошла за ними и улеглась у огня. На каминной полке стояла в рамке фотография яркой черноволосой женщины — покойной жены Стэнли, Марты.

Сидя рядом с ним на диване, Тони пыталась сосредоточиться на кризисе. Очень многое зависело от того, что скажут в ближайшие минуты. Компания могла рухнуть, Стэнли — разориться, она — потерять работу.

В шотландских новостях смерть Майкла Росса все еще была новостью номер один, но репортаж комментировал диктор. Смехотворные неточности Карла Осборна больше не повторялись.

— Пока неплохо, — пробормотал Стэнли.

На экране возникли ворота Кремля.

— Участники кампании в защиту прав животных воспользовались трагедией, чтобы устроить демонстрацию протеста у ворот «Оксенфорд медикал», — сказал диктор.

Формулировка была более благоприятной, чем смела надеяться Тони. Она подразумевала, что демонстранты цинично манипулировали средствами массовой информации.

После беглого показа демонстрантов последовали кадры из Большого холла. Карл Осборн спрашивал:

— Какую конкретно опасность представлял кролик для населения?

Тони, сидя на диване, подалась вперед.

Показали обмен репликами между Карлом и Стэнли, в котором Карл выдавал сценарии катастроф, а Стэнли объяснял, насколько все это мало вероятно. Завершили репортаж о пресс-конференции словами Стэнли:

— Со временем мы справимся с гриппом, СПИДом и даже раком. И это будет сделано такими же учеными, как мы, в таких же лабораториях, как эта.

— Хорошо, — отметила Тони. — Вы очень убедительны.

Потом показали, как сотрудники столовой в снегопад обносят демонстрантов горячими напитками.

— Великолепно — они это показали! — воскликнула Тони.

— Я этого не видел, — сказал Стэнли. — Чья идея?

— Моя.

Карл Осборн сунул микрофон в лицо сотрудницы компании и спросил:

— Эти люди выступают против вашей компании. Почему вы их поите кофе?

— Потому что на улице холодно, — ответила та.

Тони и Стэнли рассмеялись, порадовавшись ее остроумию.

На экране снова появился диктор:

— Сегодня первый министр Шотландии сделал следующее заявление: «Утром я говорил с представителями компании “Оксенфорд медикал”, полиции Инверберна и местных органов здравоохранения, и я убежден, что делается все возможное, чтобы гарантировать полную безопасность населения». Перехожу к другим новостям.

— Думаю, мы спасли положение.

— Вынести горячие напитки — гениальная мысль. Когда вы это придумали?

— В последнюю минуту. Давайте посмотрим, что говорят в общенациональных новостях.

В главной сводке история Майкла Росса шла второй, после землетрясения в России. В репортаже использовали некоторые из тех кадров, которые показали в шотландских новостях, и придерживались того же спокойного тона.

Стэнли сказал:

— Приятно знать, что не все журналисты такие, как Карл Осборн.

— Он приглашал меня поужинать с ним.

Тони не понимала, зачем сообщила это Стэнли.

Тот удивился:

— И что вы ему ответили?

— Разумеется, отказалась.

— Можно было догадаться. — Стэнли смутился. — Не мое это дело, но он вас не достоин. — Стэнли выключил телевизор. — Что ж, мы избежали распятия на телевидении.

— Завтра газет не будет — Рождество. Думаю, мы оправдались — разве что возникнут непредвиденные обстоятельства.

— Да, если пропадет еще один кролик — кошмар начнется сначала.

— В лаборатории больше не будет инцидентов, связанных с безопасностью, — твердо сказала Тони. — Я это обеспечу.

Стэнли кивнул:

— Должен сказать, вы невероятно успешно справились с ситуацией. Я вам очень признателен.

Тони залилась румянцем:

— Мы сказали правду, и нам поверили.

Они улыбнулись друг другу. Это была счастливая минута близости. От избытка чувств Стэнли крепко обнял Тони. Она так же крепко сжала его в объятиях.

Она стояла бы так вечно, но через несколько секунд он осторожно освободился. Вид у него был смущенный. Собака встала и слегка толкнула Стэнли носом. Он сказал:

— Нелли хочет на улицу. Не подышать ли нам свежим воздухом?

— Конечно.

Они вышли из дому и увидели, что все белым-бело. Собака побежала к обрыву, они пошли следом.

— Какие у вас планы на Рождество?

— Поеду на воды со знакомыми — все бессемейные или бездетные. Побалуем себя, поболтаем.

— Звучит здорово. Мне казалось, что вы обычно забираете к себе маму.

— В этом году ее берет моя сестра, что меня удивило.

— Удивило?

Тони скорчила гримаску:

— У Беллы трое детей, и она считает, что это освобождает ее от других обязанностей. Хотя я думаю иначе.

— Хотите когда-нибудь обзавестись детьми?

— Возможно. Но я не хочу жертвовать всем другим в жизни ради того, чтобы стать матерью.

— Не думаю, что вам придется всем жертвовать, — заметил Стэнли.

— А вы? Вы бы могли снова завести семью.

— Нет, — быстро ответил он. — Это бы расстроило детей.

Тони немного огорчилась, что он так решительно настроен.

Они дошли до обрыва. Налево был спуск к берегу, направо — отвесный обрыв. С этой стороны стоял деревянный заборчик немного выше метра. Они облокотились на него.

— Какое красивое место, — сказала Тони.

— Четыре часа назад я думал, что лишусь его. Мне пришлось заложить дом в обеспечение кредита. Если я становлюсь банкротом, банк забирает дом.

— Но ваша семья…