Спасите наши туши! - Станислав Васильевич Пестов

улице и спрятаться там, где его меньше всего ожидали — под той елкой у магазина, к которой однажды был привязан Елистратовым. Он мог залечь в курятнике или под крыльцом дома, до смерти пугая старушек и слабонервных селян своим неожиданным прыжком из-под ног.

Однажды Никанор, от жадности редко топивший свою баню, напросился к деду Макару в его каменку. Париться Никанор был большой любитель, а чтобы крепче проняло, он из парной бегал покататься прямо в снежном сугробе. В тот вечер Макар натопил так, что березовый лист сох и отваливался от веника. Никанор пропарил себя до малинового цвета и голышом кинулся за баньку — в сугроб. Тут же он почувствовал, что кто-то дико заверещал под его животом и полоснул, словно бритвой, ему кожу, аж круги пошли у Никанора перед глазами. Весь срамной и окровавленный, с дикими воплями «Караул! Нечистая!» влетел он в Макарову избу и до того напугал бабулю, что она, еще не совсем пришедшая в себя после падения с печки, кинулась на улицу звонить в рельсу.

Прибежавшие с фонарями односельчане увидели за баней заячьи следы и лежку с отпечатавшимся на ней туловищем Никанора.

Пастуха Никанора отпоили «Экстрой», но он с тех пор стал каким-то тихим, временами заикался. Не было страшней обиды для него, чем приглашение попариться «со снежком».

Другой жертвой шоковой эпидемии стал сам дед Макар. Темными сумерками крался однажды он на совхозное поле с мешком — срубить для себя кочанов, временами останавливаясь и входя в рассуждения о вреде воровства, с одной стороны, и о гниющей капусте — с другой. Родимые пятна прошлого проявили себя в конце концов с полной силою, и Макар со стоном кинулся на ближайший кочан. В жизни бывают совершенно непредсказуемые совпадения. Например, Нинка — дочка заведующей сельпо зашла однажды в райунивермаг и совершенно случайно увидела, как появилась в продаже дубленка ее размера и роста. А тут как раз в кармане были деньги в нужном количестве. В этакое можно бы еще поверить. Но чтобы во всем огромном поле случайно выбрать на вырубку кочан, под которым дремал хулиган-заяц? Если б не веревка, которую таскал на себе русак после «расстрела» у магазина и которую зацепил и сорвал Макар, защищаясь от сиганувшего ему прямо в лицо сонного косого, не было деду никакой веры, а тут — вещественное доказательство!

Немало крови попортил этот русак и Сереге. Дружный и вязкий смычок — русские гончие Тайга и Найда, известные на весь район, вдруг теряли уверенность и азарт, как только Серега ставил их на след Коськи, как прозвал он этого отчаянного зайца. Совершенно спокойно бежал Коська от собак прямо на скотный двор, оттуда — к механизаторам, по мазутным лужам и по большаку мог скакать перед едущим трактором, пока не теряли его след Тайга и Найда среди других пахучих запахов.

После такого гона собаки приходили домой совершенно бестолковые, растерянные и к вечеру начинали выть на луну и лаять без причины, хотя Серега считал кощунством говорить на гончую, что она лает — полагалось бы «голос подает», — но тут действительно ничего, кроме дворняжьего лая, нельзя было услышать от затосковавших гончих. Начал всерьез бояться Серега за их собачий рассудок.

А тут еще Татьяна Беспалова после случая с опрокинутым молоком спросила, глядя на Серегу своими темными глазами, от которых сжималось сердце: «Ну что, Сереженька? Никак не поймаешь этого хулигана?»

— Все, — решил про себя Серега, — нужно кончать с этим?

С чем «с этим» он еще и сам не понимал. То ли с Коськой, то ли с неизвестностью в отношениях с обожаемой им Татьяной, но, подумавши, определил программу-минимум: кинуть к ее ногам хулиганскую шкуру — вон, дескать, хвостик, можешь носик попудрить…

В ближайшее воскресенье, несмотря на жестокий мороз, Серега собрал всю деревенскую детвору и провел такой грамотный загон, что Коське некуда было деться, кроме как выйти на большак, где ждал его Серега. И чуть не затряслись Серегины руки, когда прямо на него пулей вылетел Коська, и без веревки Серега его узнал бы из тысячи. Чтобы выиграть дело наверняка, Серега дома перепроверил каждый патрон, разобрал и смазал ружейный замок. Но моментально вспотел он, когда понял, что слишком перестарался — замерзло масло в замке от дикого сегодняшнего мороза и не сработали курки. Кинул он шапку с досады в Коську да так и пошел домой…

И вот сегодня за стожком его ждала развязка слишком — затянувшейся охоты. Тихо, как кот, крался Серега по мягкому, пушистому снегу, осторожно пробуя сначала сугробы, прежде чем поставить ногу. Вся деревня знала про его дуэль с Коськой, его уж и звать стали Серый — вроде как волка из мультфильма «Ну, погоди!». И не расслышал Серега, как губы сами прошептали это волчье заклинание и вся фигура его приняла хищные очертания.

Не подходя близко к стогу, Серега сделал круг, весь вздрагивая от шороха собственных шагов. Зайца не было видно, он сделал второй круг, третий. Порядочный заяц никогда не станет зарываться в сено, но от этого можно было всего ожидать. Серега разогнался и с ходу опрокинул стожок, стал ружьем раскидывать копну, зорко глядя по сторонам. Коськи нигде не было. Неужто летать научился? И тут, взглянув нечаянно на свои следы, Серега понял, как его подло обманули и на этот раз. Пользуясь стожком, как экраном, Коська выбрал момент и быстренько по Серегиным следам метнулся в ельник. Где он был до этого — на копне, или, прячась, ходил кругом, так и осталось загадкой…

Солнце совсем уже поднялось, когда Серега подходил к дому. Он решил пройти задами, через огород, и, подходя к оврагу за их домом, вдруг онемел. На той стороне оврага лениво ковылял по тропинке самый настоящий Коська. Немножко постояв и оглядевшись, он прыгнул в кладку напиленных и сложенных у Серегиного плетня дров. Прыгнул так, что не оставил ни малейшего следа, ведущего к рядам поленниц. От Такого нахальства, а может, и расчета Сереге стало не по себе. Прекрасно ведь знал Коська, что в этом доме живут две гончие собаки и охотник, почитавший его, Коську, личным врагом номер один. И еще лучше, вероятно, знал он, что никто не станет его искать именно здесь.

Мелькнула у Сереги мстительная мысль — подкрасться к дровам и обрушить ряд полей на Коську, завалив его наглухо. А потом потихоньку разобрать и вытащить живого за уши