Лебединая песня. Любовь покоится в крови (сборник) - Эдмунд Криспин

– А как насчет отпечатков пальцев? На крюке у потолка их обнаружили?

– Нет.

– Понятно. – Фен задумался. – Фербелоу, вы слышали стук упавшего табурета?

– Слышал, сэр. Но тогда не обратил внимания.

– В какое время это было?

– Примерно за пять минут до прибытия доктора. Хотя, может быть, это было еще до того, как я поговорил с мистером Лангли. В общем, не помню.

– И еще одна деталь. Инспектор, вы упомянули о бутылке с джином, которую отправили на экспертизу.

– Вместе с остатками джина в бокале, профессор Фен. Это обычная процедура.

– Видимо, Эдвин Шортхаус действительно покончил с собой, – медленно проговорил Адам. – За комнатой наблюдали начиная с десяти минут двенадцатого, и, когда туда вошел доктор Шанд, там, кроме повешенного, никого не было. А в десять минут двенадцатого он никак не мог быть мертвым, ведь в таком случае его сердце продолжало бы биться еще целых двадцать минут, что невозможно.

– Вот именно, сэр, – отозвался инспектор. – Самоубийство, по моему мнению, единственная разумная версия.

– Мне бы тоже хотелось в это верить, – произнес Фен, как будто разговаривая сам с собой, – но…

Его прервал стук в дверь, которую открыл Фербелоу.

В комнату влетел, – именно влетел, иного слова не подберешь, – невысокий возбужденный человечек с портфелем. И воззрился на присутствующих с нескрываемым торжеством.

– Итак, позвольте огласить результаты. Превосходно поработали, превосходно. И очень быстро. Такие сделаны аккуратные разрезы, такие добросовестные анализы…

– Это доктор Рашмоул, – уныло произнес Мадж.

Доктор огляделся и с решимостью схватил стул, как будто собирался испытывать его на прочность.

– Я, пожалуй, сяду вот сюда. Думаю, вам не терпится все поскорее узнать. Сейчас достану. – Он порылся в портфеле. – Вот заключение патологоанатома и результаты анализа джина. То, что такой напиток вреден для печени, это очевидно. И вот кое-какие выводы по поводу одежды, присланной из полицейского участка. Начнем с причины смерти. – Доктор Рашмоул достал несколько машинописных листов. – Так, значит… повреждение второго и третьего шейных позвонков. – Он глянул на присутствующих. – Ну, те, что на шее. Ладно, сейчас не время для шуток. Заключение патологоанатома зачитывать?

– Не надо, – ответил сэр Ричард.

– Ну тогда пойдем дальше. Выявлено, что накануне смерти покойный принял изрядную дозу депрессанта. В результате гиперемия. Отек мозга. Дегенеративные изменения в почках и гранулярная дегенерация печени. И так далее. – Доктор Рашмоул покачал головой. – Как мы и полагали, это был нембутал, что окончательно подтвердил дополнительный анализ. Кстати, дело вовсе не быстрое и утомительное. Мог быть также и сопориген. – Он оглядел присутствующих. – Что из этого вам кажется более вероятным?

– Ну, если… – начал инспектор Мадж.

– Мы это узнаем через пару секунд, – оборвал его доктор. – Достаточно взглянуть на результаты анализа джина. Так-так, я думаю, едва ли здесь уместно шутить. Что же мы тут имеем. – Он извлек из портфеля конверт, вскрыл с ощутимым треском и вытащил содержимое. – Ну вот, это был нембутал. В бутылке обнаружены три сотни частиц. Да, значительное количество. А в том, что осталось в бокале, тридцать.

– Я не ослышался, вы сказали в бутылке? – подал голос Фен.

– Именно в бутылке. Тут написано, что она была заполнена на четверть. – Доктор Рашмоул вдруг засуетился. – Извините, но мне нужно идти. Документы я оставляю у вас. – Он направился к двери.

– Одну минутку, – поспешно проговорил Мадж. – Ведь нембутал – это снотворное?

Доктор Рашмоул кивнул:

– Да. Но доза, какую этот человек принял, смертельная. Так что, я думаю, ему повезло. Хм, «повезло», наверное, не то слово. Счастливо оставаться. Понимаете, у меня много работы. Очень много.

Он вышел, с шумом захлопнув за собой дверь.

Элизабет передернула плечами:

– Любопытный джентльмен. Интересно, все полицейские доктора такие?

– А вот послушайте, что тут сказано в третьем отчете, – проговорил Мадж. – На носках Шортхауса обнаружены частицы веревки. Как будто ноги у него были связаны. И на манжетах рубашки тоже. – Он поднял голову. – И что из этого следует?

– А в отчете патологоанатома упомянуто о каких-то следах на руках и ногах? – спросил Фен.

Мадж порылся в бумагах.

– Да. Обнаружены легкие рубцы на запястьях и лодыжках, свидетельствующие о том, что он был связан. Это очень странно.

– Не более странно, чем тот факт, что бутылка с джином была заправлена нембуталом, – отрывисто произнес Фен. – Наличие снотворного в бокале понятно. Шортхаус мог добавить его сам. Ну мало ли, захотел как следует расслабиться. Но чтобы он стал сыпать это в бутылку, такое немыслимо.

– Значит, кому-то удалось совершить невозможное, – подвел итог Адам. – Эдвина все же убили.

Глава 8

– Ох, как приятно выпить холодного пива, – довольно протянул Джервейс Фен. – А невероятные убийства подождут своей очереди.

Они сидели у хорошо натопленного камина в небольшом переднем зале паба «Птичка и дитя». Мадж с неохотой отправился выполнять свои нелегкие обязанности, а Элизабет с Адамом, сэр Ричард и Джервейс Фен устроились здесь, приятно проводя время в обществе друг друга.

– Так что будет с постановкой, дорогой? – спросила Элизабет.

– Она, конечно, состоится, – ответил Адам, глотнув пива. – Хотя и несколько позже назначенного срока. Ну, может быть, на неделю или чуть больше. Партию Сакса будет петь Джордж Грин.

Элизабет повернулась к Фену:

– Профессор, пожалуйста, не забывайте, что я должна взять у вас интервью.

– Ну так прямо сразу и интервью, – шутливо ужаснулся Фен.

– Профессор, не увиливайте. Кроме вас у меня намечены беседы с миссис Брэдли, Альбертом Кэмпионом[6] и другими знаменитыми детективами.

– Подумать только, такие люди. Мне, признаться, даже неловко. Кто я, а кто они. А о чем, собственно, пойдет у нас разговор?

– Ну вы расскажете о самых интересных раскрытых вами делах.

Тут их прервал хрипловатый твердый голос сэра Ричарда Фримена:

– Надеюсь, что уже все согрелись. Так давайте обсудим дело Шортхауса. Лангли, расскажите, пожалуйста, что собой представлял этот человек. Я практически ничего о нем не знаю.

Адам задумался:

– Что касается внешности, то он был среднего роста, дородный. Небольшие глазки. Явно не красавец, но мнил о себе много. Еще бы, такой голос. Возраст примерно лет сорок пять. А характер у Эдвина был такой, что его никто не любил. В том числе и я. Скандалист, склочник, нечистоплотен в отношениях с женщинами.

– А вот и К. С. Льюис появился, – неожиданно объявил Фен. – Значит, сегодня вторник[7].

– Да, вторник, – подтвердил сэр Ричард, безуспешно пытаясь раскурить трубку. – Какая разница? – Он посмотрел на Адама: – Вы сказали, что он скандалист и склочник. Если можно, приведите примеры.

Адам рассказал о вчерашней репетиции.

– Мы все переживали, что будет с постановкой. Эдвин угрожал позвонить антрепренеру Леви и добиться замены Пикока.

Сэр Ричард кивнул:

– Отсюда следует, что у дирижера был мотив для убийства. Кстати, а Шортхаус звонил антрепренеру?

– Не знаю, – ответил Адам. – Но если бы дело дошло до увольнения, я непременно выступил бы на стороне Пикока. И многие бы меня поддержали.

– Вы вчера на репетиции заметили, как некий молодой стажер разговаривает с Шортхаусом. Это он поздно вечером посетил его гримерную?

– Думаю, да, – ответил Адам.

– Но при разговоре на сцене присутствовала также и девушка, у которой, как заметил Лангли, с этим самым Борисом была любовь. Если так, то молодой человек также мог иметь мотив для убийства – ревность.

– Шерше ля фамм, – кивнул Фен.

– Наверное, такое возможно, – согласился Адам, – но я ничего об этом не знаю. Лучше спросите у Джоан.

– Итак, у нас уже обозначились двое подозреваемых, – произнес Фен, уткнувшись взглядом в стол. – Пикок и этот Борис Годунов, или как там его фамилия. – Он поднял взгляд. – И ситуация такова, что человек убит в тот момент, когда рядом с ним никто не мог находиться. Как по-вашему, можно повесить человека дистанционно?

– А если убийца влез через слуховое окно? – предположил Адам. – Оно ведь открывается.

– Туда даже кошка с трудом влезет, – возразила Элизабет.

Дверь бара отворилась, и на пороге показался сначала человеческий скелет, а следом за ним инспектор Мадж. Женщина за одним из столиков негромко вскрикнула.

– И в чьем шкафу вы его отыскали? – со смехом спросил Фен.

– В самом деле, Мадж, – недовольно проговорил сэр Ричард, – я понимаю, вы стараетесь, но зачем тащить это в бар. Вы и по улицам Оксфорда шли со скелетом?

– Нет, – смущенно отозвался инспектор, – я приехал на машине. И принес его сюда вам показать. Видите шею?