Реквием по любви. Грехи отцов - Людмила Сладкова

– препираться. А потому, поразмыслив пару секунд, сама бросилась в их объятия. Гордеев оказался проворнее – перехватив, крепко прижал к себе и закружил. Сильно, заставляя забыть обо всех невзгодах и хохотать как сумасшедшую. Поставив на ноги, все так же сильно обнимая, расцеловал в обе щеки.

— Лиза, — нежно, с придыханием, — Лиза, родная моя!

— Соколовская плохо влияет на его словарный запас, — Соня втиснулась между ними, одаряя своей порцией жаркого приветствия. — Уже двух слов связать не может. Скоро начнет общаться фразами «о, да», «еще» и «быстрее»!

Андрей фыркнул, а девушки заливисто рассмеялись. Так и стояли, спаивая воедино тела и души, опасаясь размыкать объятия. То, что казалось хрупким, на самом деле было прочнее титана. Счастье – вот что чувствовала Лиза в тот момент каждой клеточкой своего естества.

— Так случается, если все свободное время проводить в постели, — поддела друга, — вообще разговаривать разучишься!

— Ах вы! — беззлобно зашипел молодой человек. — Матрешки!

В следующее мгновение на девушек обрушилась такая порция щекотки, что обе скорчились, похрюкивая от невозможности сдержать истерический хохот.

— Ну, держись! — кое-как промямлила Лиза, уворачиваясь от его пальцев.

Отбежав от них на безопасное расстояние, Гордеев свистнул. Да так, что уши заложило.

— Ирод! — схватилась за виски Алмазова. — Нас не жалко, хоть о племяннике подумай!

Парнишка гортанно закричал:

— Валентина Степановна, где вы там?

— Ой, батюшки! — бабушка уже спешила навстречу, раскинув руки в стороны. — Андрюшенька, Сонечка! Какими же судьбами-то, миленькие мои?

— Здравствуйте, дорогая вы наша! — Гордеев крепко обнял старушку, показывая подругам язык. Демонстрируя, какого союзника заполучил в свои сети. Учитесь, мол! — Скучали?

— Ой, скучала, сынок! Скучала.

Ничего не оставалось, как отложить «разборки» на потом. Алмазова легкой походкой направилась к Валентине Степановне, держа Лизу за руку.

— Здравствуйте, баба Валя…

Когда объятия и приветствия закончились, все проследовали за хозяйкой дома во двор. В тот же миг Соня заприметила колонку и подключенный к ней шланг. Перехватив вопросительный взгляд, Лиза кивнула, хитро прищурившись. Еле сдерживала рвущийся наружу смех. Все произошло быстро. Практически не сговариваясь. Она открыла воду, а Алмазова направила струю прямо на Андрея с победным кличем:

— Лови-ка ответочку за МОЮ ягодку, Гордеев!

Мгновение спустя друга можно было выжимать. Парнишка, впрочем, этим и занялся. Пыхтя, но явно сдерживая улыбку, стянул мокрую футболку и скрутил ее в руках. Развесив на ближайшей веревке, развернулся к хихикающим девушкам:

— Капец вам! — произнес грозно, заставляя обеих броситься врассыпную.

Первой в его лапы угодила Соня. И как ни извивалась, как ни брыкалась, все равно оказалась в огромном чане с водой, который бабушка использовала для полива огорода. Благо, вода успела прогреться до состояния парного молока. Ее участь постигла и Лизавету – от смеха не могла достойно сопротивляться. А потому, и только потому, через пару секунд сидела рядом с Алмазовой.

— Угомонились или продолжим?

— Все, все! — подняла ладони вверх Соня. — В расчете.

— Дрю, помоги выбраться.

Он осторожно вытащил подруг из чана, попутно отчитывая за беспечность. Ну и пусть. В данный момент все трое были безмерно счастливы.

— Идемте, нужно снять мокрые вещи.

В какой-то момент Гордеев, бегло осмотрев беседку, заметил Похомова и его свиту. Друг практически зарычал, заставляя волоски на коже Лизаветы приподняться от напряжения. Подобрался всем корпусом, будто готовился отразить любую атаку. Мышцы натренированного тела превратились в металл. Удивляя все больше, Андрей довольно грубо запихнул их с Соней за свою спину. Он смотрел прямо в глаза Аркадия Михайловича и угрожающе скалился. Словно не двадцатилетним парнем являлся, а матерым мужиком, прошедшим огни и воды. Без страха, черт бы его побрал! К слову, Алмазова была ошарашена не меньше. Правда, хорошо держала себя в руках. Гордо вскинула подбородок и распрямила плечи.

Господи! Да они же к бойне готовятся!

Сбросив с себя оцепенение, Лиза поспешила прояснить ситуацию:

— Все хорошо. Они не причинят вреда. Все как раз наоборот.

— Ты всегда была слишком доверчивой! — строго осадил Андрей. — Тебе угрожают? Запугивают? Скажи честно…

— Я все вам объясню. Правда. Обещаю! Многое встанет на свои места. А пока… пока придется поверить мне на слово!

Позже, когда на землю спустились сумерки, они распластались на лужайке перед домом прямо на траве. Соня использовала в качестве подушки живот Лизы. А та в свою очередь примостилась на мощный пресс Андрея и слушала размеренный стук его сердца. После ее подробного рассказа (лишь некоторые детали утаила) молчали все. Отсутствие какой-либо реакции со стороны друзей девушка объясняла обычным шоком. Однако в горле стоял ком.

— Я… я пойму, если после этого вы не захоти…

— Не говори глупостей, рыжик! — рыкнул Андрей, зарываясь пальцами в шелковистые пряди. — Я люблю тебя, усекла? И всегда буду на твоей стороне.

— Как и я! — твердо и уверенно сообщила Соня. Слегка повернув лицо, девушка подтвердила свои слова мимолетным поцелуем в то самое место, где секундой ранее покоилась ее голова, и улеглась обратно.

На глаза навернулись слезы, отчего Лиза поспешно заморгала.

— Не хочу втягивать вас…

— А чего нас втягивать-то? — отшутился Гордеев. — Сами подтянемся, только свистни. Скажи же, Белоснежка?

— Разумеется! Давай только обойдемся без демонстрации твоих навыков свистового мастерства! — простонала Соня.

— Ой, какие мы нежные…

Такое неимоверное облегчение на нее накатило, что невольно хихикнула. Глупо и невпопад, но сдержаться не смогла. Все страхи и предрассудки испарились, подобно росе в обеденный час.

Алмазова, улучив момент, схватила за руку, приложила ладонью к своему животику:

— Будете крестными?

— На меньшее я и не рассчитывал!

Лиза кое-что осознала в тот миг:

— Господи! Ты решилась!

— Да… Да!

— Моя красавица!

— Более того… он мне предложение сделал! Лизка, я замуж выхожу!

Девушка сжала подругу крепко-крепко, желая поддержать в столь радостный миг. И своим счастьем поделиться хотела. Да только не могла. От досады губу прикусила, чтобы лишнего не сболтнуть.

— Интересное дельце, — раздался за их спинами разгневанный мужской голос, заставляя испуганно вскрикнуть. — И кто же у нас этот стопроцентный смертник?

Соня, очевидно, не веря в происходящее, подорвалась точно ужаленная.

Ошалевшим взглядом уставилась на нежданного свидетеля их разговора и прошептала лишь одну фразу внезапно севшим голосом:

— Папочка?

Глава 5

Мгновение спустя,