Наши внутренние конфликты. Конструктивная теория невроза - Карен Хорни
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эти качества не так значимы для самого невротика прежде всего потому, что он не контролирует свои чувства или суждения, а слепо отдает другим все, движимый желанием получить от них то, что ему необходимо, и поэтому испытывает глубокое расстройство, если эти ожидания не оправдываются.
Наряду с указанными свойствами у невротика подчиненного типа формируются частично совпадающие с ними и другие свойства, направленные на избегание черного глаза, ссор и конкуренции. Невротик стремится подчиниться, играет вторые роли, оставляя первые другим; стремится быть уступчивым, примирительным и, по крайней мере, сознательно не испытывающим никаких обид. Любое желание отомстить или одержать победу настолько глубоко подавлено, что невротик часто сам удивляется своей способности мириться и в течение долгого времени скрывать чувство обиды. В этом контексте является важной его склонность автоматически брать на себя вину. Почти независимо от своих чувств, т. е. ощущает ли он себя в действительности виновным или нет, он будет стремиться обвинять, критически оценивать себя, а не других, чувствовать себя виноватым в случае необоснованной критики или от предвидимого нападения.
Существует незаметный переход от этих аттитюдов к конкретным запретам. Так как любая форма агрессивного поведения исключена, мы обнаруживаем запреты на то, чтобы быть категоричным, критичным, требовательным, отдающим приказы, оказывающим давление, стремящимся к честолюбивым целям. Кроме того, поскольку его жизнь ориентирована в целом на других, часто его внутренние запреты препятствуют ему делать что-либо для себя или радоваться чему-нибудь независимо от других. Это может привести к тому, что любое переживание, неразделенное с кем-либо, — идет ли речь о еде, представлении, музыке или природе — становится бессмысленным. Нет необходимости говорить, что подобное сильное ограничение на наслаждения не только обедняет жизнь, но и увеличивает зависимость невротика от других.
Помимо идеализации12 только что рассмотренных качеств этот тип невротической личности обладает определенными аттитюдами в отношении самого себя. Один из них — пронизывающее всю личность невротика чувство, что он слаб и беспомощен, чувство «бедного маленького я». Предоставленный самому себе, он чувствует себя потерянным, подобно лодке, сорвавшейся с якоря, или Золушке, лишившейся своей феи. Эта беспомощность отчасти обоснованна; несомненно, чувство, что ни при каких обстоятельствах невозможно вступать в борьбу или соревнование, действительно способствует реальной слабости. Кроме того, невротик открыто признает свою беспомощность в отношении самого себя и других. В драматической форме она может выразиться в снах. Невротик часто использует этот аттитюд в качестве своеобразного средства защиты или помощи: «Вы должны любить меня, защищать меня, прощать меня, потому что я так слаб и беспомощен».
Второй аттитюд рождается из его склонности к добровольному подчинению. Он считает само собой разумеющимся, что каждый превосходит его, что другие более привлекательны, более умны, лучше образованы, более достойны, чем он.
Это чувство имеет некоторое фактическое основание, потому что недостаток настойчивости и твердости ослабляет его способности; но даже в тех областях, где он вне всякого сомнения талантлив, чувство приниженности заставляет его приписывать другому коллеге, независимо от заслуг последнего, большую способность, чем себе. В присутствии агрессивных или нахальных личностей его чувство собственного достоинства падает еще ниже. Но и будучи один, он обладает тенденцией недооценивать не только свои качества, таланты и способности, но и свое материальное состояние также.
Третий аттитюд составляет часть общей зависимости невротика первого типа от других. Это — его бессознательная склонность оценивать самого себя на основании того, что о нем думают другие. Его самоуважение поднимается и опускается вместе с их одобрением и неодобрением, их любовью или ее отсутствием.
Поэтому любой отказ в признании его как личности представляет для него настоящую катастрофу. Если кто-нибудь не ответит на приглашение, он может понять это своим разумом, но в согласии с логикой того конкретного мира, в котором он живет, стрелка барометра его самоуважения падает до нуля.
Другими словами, любая критика, отказ или уход представляют страшную опасность, и невротик может предпринять самое унизительное действие, чтобы снова завоевать расположение человека, который так испугал его. Его способность подставлять другую щеку не вызывается каким-то мистическим «мазохистским» влечением, а является единственным последовательным действием, которое он может совершить в соответствии со своими внутренними посылками.
Все это способствует развитию множества специфических ценностей невротика. Естественно, что сами ценности более или менее общеприняты и подтверждены его опытом. Они направлены на развитие добра, симпатии, великодушия, альтруизма и скромности; одновременно такие чувства, как эгоизм, честолюбие, грубость, бессовестность, обладание силой, осуждаются, хотя ими можно тайно восхищаться, т. к. они представляют «силу».
Эти ценности поэтому являются элементами, включенными в невротическое «движение к людям». Теперь должно быть ясно, насколько неадекватной была бы попытка обобщить все элементы этого движения каким-либо одним термином — «подчиненный тип» или «зависимый тип», ибо целостный способ мышления, чувствования, действия — целостный образ жизни — не выражаются в них полностью.
Я обещала не обсуждать проблему противоречия аттитюдов. Но мы не поймем полностью, насколько сильно связаны друг с другом все аттитюды и убеждения, если не осознаем степень, в которой вытеснение противоположных влечений усиливает доминирующее влечение. Поэтому остановимся кратко на обратной стороне обсуждаемой нами картины. Анализируя подчиненный тип, мы обнаруживаем множество разнообразных, глубоко вытесненных агрессивных влечений. В качестве полной противоположности чрезмерной заботе о других мы находим грубое пренебрежение к интересам других, аттитюды открытого неповиновения, бессознательные паразитические или эксплуататорские наклонности, предрасположенность к контролю и управлению другими, неотступное влечение к превосходству или наслаждению от мщения. Естественно, что вытесненные влечения разнообразны по виду и интенсивности. Частично они возникают в ответ на ранний неудачный опыт общения с другими. Например, история невроза нередко показывает наличие сильных приступов гнева вплоть до пяти или восьми лет, которые затем исчезают, уступая место общей покорности. Однако агрессивные наклонности усиливаются и получают поддержку также и от более позднего опыта, потому что враждебность непрерывно рождается из многих источников.
Анализ всех деталей увел бы нас сейчас слишком далеко от основной темы исследования; достаточно лишь сказать, что самоотстранение и «доброта» порождают беззащитность и возможность быть обманутым; зависимость от других способствует исключительной уязвимости, которая, в свою очередь, формирует чувство, что тебя игнорируют, отвергают и презирают всякий раз, когда отсутствует специально подчеркнутая любовь или одобрение.
Когда я говорю, что все эти чувства, влечения аттитюды «вытеснены», я употребляю этот термин в смысле Фрейда, подразумевая под этим, что индивид не только не осознает их, но и так страстно заботится об их полной неосознаваемости, что находится в постоянном тревожном ожидании, как бы он сам или другие не обнаружили каких-либо следов этих вытесненных влечений.
Таким образом, каждое вытеснение ставит нас перед вопросом: какую выгоду получает индивид, вытесняя действующие в нем определенные силы? Если речь идет о подчиненном типе невротика, то мы можем дать несколько ответов. Большинство из них станет понятно только позже, когда начнется обсуждение идеализированного образа и садистских наклонностей. Однако уже сейчас видно, что чувство или выражение враждебности угрожали бы потребности невротика любить других людей и быть любимым ими. Кроме того, любая форма агрессивного или самоуверенного поведения показалась бы ему эгоистичной. Он осудил бы ее сам и тем самым испытал бы ощущение, что другие осудили ее тоже. Он не может позволить себе риск испытать такое осуждение, потому что его самоуважение все еще слишком зависит от их одобрения.
Вытеснение всех категоричных, мстительных, честолюбивых чувств и импульсов имеет еще и другую функцию. Оно представляет одну из многих попыток, предпринимаемых невротиком, чтобы избавиться от своих конфликтов и достигнуть чувства единства, торжества, целостности своей личности. Сильное желание внутреннего единства не является мистическим, а подсказывается практической необходимостью исполнить свое предназначение в жизни, что невозможно при противоположно направленных влечениях, и, как следствие, сильнейшим страхом перед возможностью быть расколотым на части.
