Русский десант на Майорку (Русский десант на Майорку - 3) - Элла Никольская

"Бесчувственный" - крикнула ему однажды красивая молодая клиентка-мошенница, которая уже поздравляла себя с победой: клюнул, мол, злодей, на её прелести. Ан нет, никаких поблажек, ещё и ухмыляется...

И это было неправдой, как и то, что, мол, Пальников по трупам шагает ради карьеры - и такое мнение бытовало в родном его коллективе. Карьерой не так уж он и дорожил, вообще работа его не сильно увлекала. Приятель отца, совративший некогда юнца в сыщики, отставной сотрудник уголовного розыска не из самых удачливых, в своих романтических бреднях как-то позабыл сообщить ему про горы ненужной писанины, придирки начальников, работающих по старинке и сурово сдвигающих брови при виде обыкновенного компьютера, скудную зарплату... А может, и рассказывал, да сам Павел мимо ушей пропускал.

"Сокамерники" - следователи, занимавшие на всех одну большую комнату постепенно куда-то уходили: подыскивали места получше, при частных каких-то структурах, плевать хотели на престиж и на звания, были бы бабки приличные. Их заменяли барышни с высшим юридическим образованием, но и у этих романтического отношения к следственной работе Павел не замечал. Норовят от запутанного дела отбояриться, а если и возьмутся - сами не раскрутят, не под силу им. И оставался Павел в прежде прокуренной, гудящей басами, комнате единственным мужчиной, мог бы тоже уйти, но перед Коньковым, что ли, было неудобно, перед тем самым отцовским другом, великим энтузиастом сыскного дела. Что-то, в общем, удерживало.

...Ингрид появилась вовсе не оттуда, откуда он ждал: не из совершенно самостоятельно раздвигающихся, чисто, до полной прозрачности промытых стеклянных дверей, а из какой-то боковой двери.

- Поставила машину в подземный гараж, - догадался с опозданием Павел, - Ну я и дурак, запросто мог пропустить. Значит, эта дверь в подземелье, не мешает запомнить.

Девочка выглядела усталой и огорченной, оно и понятно. Вид у неё не утренний, а скорее вечерний, походка вялая, взгляд отрешенный. Тем не менее Павла заметила, удивленно подняла брови, направилась к нему. И окликать её не пришлось, а он уже был готов...

- Морген, герр Пауль, - произнесла она нерешительно, остановившись перед столиком. Сесть ей было некуда, но Павел, улыбнувшись и кивнув как можно приветливее, перекатил второе кресло, стоявшее по соседству, и она присела на краешек.

- Кофе? - предложил он, - Сигарету?

- Я не курю, спасибо, - отозвалась она, - И кофе не надо, я позавтракала в Пальме.

- Ты была у Антонио? В полиции?

Девочка чуть нахмурилась:

- Ездила в аэропорт, в здешних кассах не нашлось билета на сегодняшний рейс.

- Вы сегодня улетаете?

- Я одна, мама остается. Впрочем, не знаю... Пожалуй, выпью кофе. Не беспокойтесь, я сама...

Павел не успел ей помешать: она поднялась, направилась к бару, по пути обернулась:

- А вам взять?

- Нет, спасибо.

Глядя ей вслед, Павел подумал, что и ей кофе не хочется, просто тянет время, чтобы не возвращаться к себе, оттянуть хоть на недолго встречу с матерью, тяжелый разговор. Маргарита наверняка не знает еще, что дочка собралась уезжать. И она не желает говорить об Антонио. А Маргарита уверена, что именно к Антонио девочка кинулась с утра. Что ж, её ждет сюрприз, и вряд ли этот сюрприз ей приятен... Если, конечно, та говорит правду...

Вернулась Ингрид с чашкой кофе и маленькой пачкой печенья, - а сказала, что позавтракала...

- Ты возвращаешься домой, в Мюнхен?

- Домой в Дюссельдорф, - поправила она, прихлебывая кофе.

Павел усомнился, правильно ли он её понял, ведь его немецкий так себе, сильно хромает. В детстве, когда Гизела пыталась говорить с ним по-немецки, он бунтовал. Да и ее-то язык был "кухонный", далекий от того, на котором говорят в Германии...

- Я не понял - твоя мама говорила, что вы живете в Мюнхене...

- Это она там живет. А я с отцом и его женой в Дюссельдорфе. В Мюнхене только на каникулах.

Вот это новость! Что же было правдой из того, что наговорила ему Маргарита? Впрочем, она и не утверждала, будто живет вместе с дочерью, сказала только, что отец Ингрид - Макс. А может, даже и этого не говорила...

- Сейчас у многих родители разведены...

Ингрид покачала головой:

- Они не разводились, потому что никогда не женились. Папа меня признал и удочерил, и тетя Ингрид согласилась...

- Тетя Ингрид? Так зовут твою мачеху?

Девочка вдруг улыбнулась:

- Знаете, все удивляются, что такое совпадение. Но это и не совпадение вовсе. Просто когда я ещё только должна была родиться, папа все рассказал своей жене, и она проявила доброту и понимание. Они вместе решили назвать меня её именем - чтобы я тоже выросла доброй.

- И мама была не против?

- Ну конечно нет. А вообще меня зовут Ингрид-Гизела. Вот у вас, у русских, не бывает двойных имен. Но ведь это удобно: никто не спорит и не ссорится, когда выбирают имя будущему ребенку.

Забавная девочка, и рассуждает забавно. Кажется, наконец-то расслабилась немного, не так напряжена.

- Как тебе мой немецкий, Ингрид? Ужасно, да? Хотел бы я говорить получше, но у меня в Москве нет практики...

- Вы не должны стесняться своих ошибок, - серьезно ответила Ингрид, Ведь я, например, совсем не умею говорить по-русски, а вы все же говорите по-немецки. (Ну спасибо! - мысленно воскликнул Павел.) Но у вас странное произношение - русские немцы были оторваны от фатерлянд, от Германии, и потому их язык - как бы это сказать, - немного архаичный, ну и произношение тоже... Но если вы приедете в Германию, вы скоро начнете говорить совсем хорошо...

- У тебя в Дюссельдорфе есть знакомые из России?

Ингрид бросила на него внимательный взгляд, помолчала, будто прикидывая. как бы это все объяснить и не обидеть при этом любознательного собеседника. Но сказала совсем кратко:

- В нашей школе дети из России не учатся.

Из чего Павел сделал вывод, что ходит она в привилегированную школу, куда не принимают чужаков. Сестренка, а ты сноб!

- Есть у тебя... - Хаст ду гешвистер? - смешное это слово - гешвистер, обозначает сразу "братья-сестры". - Так есть у тебя братья-сестры?

- Нет, никого нет.

- У твоей мачехи, стало быть, нет детей?

- Тетя Ингрид не может их иметь...

Ладно, девочка, возможно, со временем тебя обрадует новость, что имеется у тебя большой брат. На целых десять лет старше. Но это не сейчас, есть в данный момент другие проблемы. Что знает славная эта девчушка о вчерашнем кровавом происшествии, что видела, что слышала? Неспроста скандал с матерью, неспроста стремление поскорей уехать, да и сидит она в гостиничном холле, болтает с полузнакомым человеком не просто так. Павел об заклад готов побиться, что это на неё не похоже. Время тянет...

- А где ваша подруга? - осведомилась юная собеседница, улучив момент. Павел сделал вид, будто спохватился, глянул на часы:

- Ждет на пляже и наверняка ругает меня на чем свет стоит. Мне пора. Может быть. вместе пойдем? Во сколько твой рейс?

- Еще есть время, - неопределенно ответила Ингрид, - Я бы пошла на пляж, только у меня с собой ничего нет...

Можно и дальше делать вид, будто я ничего не понимаю, - подумал Павел. Но, пожалуй, смысла нет. И решился:

- Ингрид, я как раз собирался зайти на минуту к твоей маме, - Могу захватить твои вещи, она ведь отдаст их мне, правда?

- Конечно, - девочка улыбнулась благодарно, - Только... Только не говорите, что я здесь, в холле, скажите, будто я уже ушла и вы меня догоните, ладно?

- О кей, - Павел подмигнул заговорщицки, опрокинул, наконец, свою рюмку водки и поспешил к лифту, заметив краем глаза, что Ингрид пересела в его кресло: оно не так на виду...

Женщина, открывшая на его стук, смотрела тупо, будто не узнавая посетителя.

- Я вернулся, чтобы извиниться, - поспешно сказал Павел, - Не мог так уйти. Постарайся меня понять...

Слова пустые, дежурные, ни к чему не обязывающие, но придумать что-нибудь путное он не успел. Ему немного стыдно стало, когда он увидел, как обрадовалась Грета. Припухшее бледное лицо зарумянилось, потухшие глаза оживились:

- Боже, как хорошо, что ты вернулся. Поговорим?

- Обязательно. Только не сейчас, - он даже приобнял её слегка, чтобы казаться более искренним, - Послушай, там внизу Ингрид. Вернее, она уже ушла на пляж. Я тоже иду, пусть она побудет со мной и Лизой, это её успокоит. Не бойся, я ничего лишнего не скажу. Только захвачу купальник, полотенце, что там еще...

Главное, не дать ей опомниться. Забрать вещи Ингрид и тут же уйти. Поговорить с Маргаритой - да, это необходимо. Но потом, после...

С пляжной сумкой через плечо он сбежал в холл по лестнице, не дожидаясь лифта. Ингрид на прежнем месте не было - ах черт, действительно ушла! Но тут же заметил её у двери, которая вела в подземный гараж.

- Не надо машины. Пойдем лучше пешком.

Она легко согласилась. Было уже очень жарко, Павлу вовсе не хотелось топать по солнцепеку, но чем дольше он продержит девочку возле себя, тем больше шансов разузнать о вчерашних событиях. Итак, в дорогу...