Великий перелом (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

— Александру Васильевичу?

— Луначарскому. Наркому просвещения.

— Луначарский значит… уф… — протерев вспотевший лоб платочком выдал он. — Прошу, радость моя, никогда ничего за моей спиной не делай. Даже если считаешь это правильным и нужным.

— Я просто хотела сделать тебе приятный сюрприз.

— Понимаю. И он очень приятный. Серьезно. Я рад. Но будь осторожна, не забывай о том, какую должность мне приходится занимать. Любое неосторожный шаг может закончиться фатально. Для нас обоих. Еще не известно, к чему все это приведет, — кивнул он на книгу. — Любую двусмысленность мои враги могут использовать против меня. Против нас. Понимаешь?

— Понимаю, — нежно поцеловав мужа в ушко, произнесла она. — Прости. Такого больше не повториться.

— Ужин готов?

— Только тебя и ждем. Сейчас накрою на стол. — произнесла она и упорхнула на кухню. Нарком же еще несколько минут приходил в себя. Его расчет на продуманную особу оказался поспешным. Такую выходку отчубучила…

Часть 1. Глава 4

1927 год, март, 3. Ленинград

— Гляди-ка! — ткнул локтем один матрос другого.

— Чего тебе?! — недовольно воскликнул дремавший доселе морячок на лавочке.

— Какие гости к нам пожаловали!

— Какие?

— Да ты зенки то протри и погляди! Вон туда.

Матрос поежился от холодного ветерка, попавшего за шиворот. Потер глаза. И таки посмотрел в указанную сторону.

Там прибывал бронепоезд.

Передняя буферная платформа с запасом рельсов, шпал и шанцевым инструментом. Специально на случай порчи рельсов или их подрыва. Потом шел паровоз, прикрытый броневым кожухом. Дальше тендер с углем. Вооруженный вагон с поворотной башней, где стояла 76-мм горная пушка и спаренный с ней станковый пулемет. Три бронированных вагонов. Еще один вооруженный вагон. Тендер. Забронированный паровоз и буферная платформа.

Не бог весть что, но нарком по военным и морским делам теперь ездил только на таком поезде. Совершая свои визиты. После покушений — сумел себе пробить и в самые сжатые сроки построить.

Временно.

Потому что на Ижорском заводе под руководством Николая Ивановича Дыренкова[1] занимались проектированием нового бронепоезда для командного состава. Но уже на базе дизельного движения, а не парового локомотива. Причем серийного. Он должен был получиться более компактным и подвижным, лучше защищенным и вооруженным. А главное — имеющим больший запас автономного хода и кардинально более высокую оперативную надежность.

А вместе с новым дизельным спецпоездом, Дыренков занимался проектированием и целой серии моторных броневых вагонов разного назначения. Тут и зенитные для тылового прикрытия. И патрульные. И прочие.

Михаил Васильевич планировал таким образом кардинально обновить и усилить железнодорожные силы. Что особенно было ценно для контроля за удаленными регионами и тылами…

— Это кого это к нам занесло? — спросил третий матросик, сплюнув.

Однако ответ ему не потребовался.

Из вагона высыпала охрана и довольно грамотно заняла периметр. До зубов вооруженная с пистолетами-пулеметами и самозарядными винтовками. «Нарисовалось» даже несколько бойцов с полноценными винтовками, оснащенными оптическими прицелами. И несколько наблюдателей с биноклями.

Потом вышел Фрунзе.

С женой.

Она его в этой поездке сопровождала.

Он вообще почти никогда не оставлял ее дома, отправляясь в командировку. Жена должна быть с мужем. Особенно молодая и красивая. Во всяком случае, ему было как-то неловко ее оставлять надолго. Да и личный секретарь в таких поездках требовался. И не только секретарь…

Вышли.

Спокойно прошли через здание Московского вокзала.

Сели в автомобиль и укатили куда-то в составе кортежа из девяти однотипных седанов, выкрашенных в одинаковый цвет. В остальные сели частью бойцы охраны, частью сопровождающие.

Причем все — быстро.

Раз.

И вроде как все «рассосалось». А о случившимся напоминал лишь бронепоезд довольно грозного вида и его охрана. Но уже без контроля периметра и не мешающая никому.

— Лихо, — почесав затылок, констатировал морячок.

— А краля у него что надо.

— Да ну тебя, — сдвинув ему бескозырку на лицо, шутливо произнес третий.

— Не, ну правда.

— Краля как краля. И получше видали. Ты лучше бы не на нее пялился, а на тех волков, что наркома окружали.

— А что?

— На него ведь три покушения было. Если убийцы через этих прорывались, то… — развел он руками. — Не представляю, как он кому-то поперек горла стоит, чтобы на такие отчаянную лихость идти.

— Контре может какой-то?

— А бес его знает… Может и контре.

— А разве нет?

— А тут то он чего так хоронится? Разве у нас тут контра на каждом углу сидит?

— А ты пойди ее найди. Таится же. Болтают, будто бы его на операционном столе чудом не убили.

— Это не то, — отмахнулся матросик.

— Как не то? Уважаемые люди же люди. И тут раз — перекрасились. А может и были такими всегда.

— Так не с винтовки же били его.

— Ну так и что?

— И стреляли. — добавил четвертый морячок. — Слышал я, что как-то на него урок натравили. Те по авто его палить вздумали…

Так и болтали, перемывая кости самому наркому, его жене, его охране, бронепоезду и далее до бесконечности. Все-равно время коротать, ожидания своего поезда.

Фрунзе тем временем двигался по заранее намеченным им адресам. План модернизации и развития флота, прежде всего Балтийского, никуда не делся. И начинал потихоньку поджимать. Строго говоря именно этот флот был наиболее важен для молодого СССР в самой ближайшей перспективе.

Первостепенной задачей являлось прикрытие Ленинград с моря. В том числе от превосходящих сил потенциального противника. Что Фрунзе планировал обеспечивать силами в первую очередь малых подводных лодок и самолетов-торпедоносцев берегового базирования. А также посредством группировки минных заградителей, в том числе подводных[2], сторожевых кораблей и множества катеров разного типа.

Эта задача была перманентной, то есть, постоянной. И ее требовалось решить уже вчера. Отчего именно на ней вопросе Михаил Васильевич концентрировался в первую очередь.

Менее остро стоял вопрос об обеспечении с моря проведения перспективных военных операций против «балтийских тигров» и Финляндии. А возможно, что и Швеции. Здесь требовалось создать крепкую, но небольшую наступательную группировку из двух-трех кораблей первого ранга. В качестве ядра флота, обеспечивающего его устойчивость. В окружении из подходящих легких сил. Само собой, без линейных крейсеров и прочих подобных инструментов, которым было на Балтике тупо не развернуться.

В качестве же основных «рабочих лошадок» в этих перспективных операциях нарком видел канонерские лодки и десантные корабли. Само собой — специальной постройки и довольно разнообразные. Плюс военно-транспортные корабли да морские тральщики. И, главное, достаточно большой корпус морской пехоты, который он собирался разворачивать не по советскому, а по американскому канону. То есть, не как легкую, а как тяжелую пехоту специального назначения.

Про авианосцы на Балтике Фрунзе если и думал, то только в ключе создания одного-двух вспомогательных «аппаратов». Скорее, как противолодочная плавбаза, чем авианосец в привычном смысле слова. Основной же корпус морской авиации он считал рациональнее размещать на берегу. Во всяком случае в условиях Балтики.

Из чего и выстраивалась «дорожная карта» — план, то есть.

Например, все «Новики» по его задумке требовалось модернизировать, превратив во вполне приличные сторожевые корабли. Способные прикрывать не только акваторию, но и ордера на марше, а также конвои. Для чего требовалось заменить артиллерию на более подходящую для нового спектра задач, поставить мощное ПВО, средства сброса глубинных бомб, новые силовые установки и прочее.