Егерь императрицы. Гвардия, вперёд! - Андрей Владимирович Булычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Говоришь, скрытно за шхуной держались. Не могли вас с неё заметить? – уточнил у егеря полковник.
– Не-е, вашвысокоблагородие! – затряс тот головой. – Ну что уж мы, совсем, что ли, неумелые? Чай, из дозорной роты сами, прятаться от чужого глаза умеем.
– Ладно, молодцы. Отдыхай, Бородулин, – кивнул Егоров. – Живан, сам тогда развод на ночные службы проведёшь, людей проверишь, а я пока в штаб к барону.
Через четверть часа Алексей был уже у шатра главного квартирмейстера.
– Запускай полковника! – раздался такой знакомый голос, и адъютант отдёрнул в сторону полог. – А-а, гляди-ка, сам пришёл, – проворчал генерал-поручик. – А я уж было за тобой хотел посылать. Давай, сначала ты сам первым расскажи, чего там у тебя, и у меня к тебе тоже кой-чего будет.
Алексей подробно доложился о шхуне, а фон Оффенберг, хмурясь, разглядывал лежащую перед ним на столе карту.
– Н-да-а, большая эта река Прут, длинная, аж до середины течения почти вся она в плавнях и в заросших берегах. Овраги, острова, затоны, чего тут только на ней нет. До местечка Леово она вполне себе судоходна, и все эти сотни вёрст почтовый тракт относительно недалеко от самого Прута проходит. Очень может быть, очень даже может быть, что неспроста туда эта британская шхуна зашла, – словно бы сверяя новую, только что полученную информацию со своими мыслями, негромко произнёс фон Оффенберг и поднял глаза на Егорова. – Так, ну а теперь ты меня, Алексей, слушай, и потом скажешь, на что это всё теперь становится похоже. Итак, сразу после парада турки изволили выразить восхищение всем виденным светлейшему. Ну а как они это делают, ты и сам знаешь. Со всей своей восточной пышностью и сладкой лестью. Григорий Александрович и сам был в настроении, а тут ещё такое. В общем, завтра посольский поезд османских переговорщиков едет с ним и его конвоем в Яссы.
– Как та-ак, ваше превосходительство?! – воскликнул Алексей. – У нас же ещё ничего не готово!
– Вот то-то и оно, – в раздражении отмахнулся генерал. – Мы-то ведь рассчитывали на привычную турецкую нерасторопность. Да и по всем имеющимся у меня сведениям, турки должны были дней через пять только лишь проследовать в Яссы, когда сюда уже сам их визирь пожалует. Но видишь вот, как оно получилось? Рейс-эфенди Абдулла сам лично соблаговолил с переговорами не затягивать. Видать, рассчитывает ещё до подъезда визиря хоть о чём-то договориться, пока Потёмкин в настроении. Ну и тем самым свою полезность султану показать. И это ещё не все мои новости, – проговорил он со вздохом. – Час назад по почтовому тракту на север, в сторону Ясс, уже ушли три дипломатические кареты: прусская и две британских. Кто в них сидел, небось, и сам догадываешься? Ага, вижу я в твоих глазах искру понимания! Да, полковник, в них сидели все те дюжие молодцы, что прибыли сюда совсем недавно под видом слуг. В общем, в бумагах секретарей атташе, поданных в канцелярию по поводу их отъезда, значится, что слуги дипломатических представительств убывают к себе на родину. Да, и там, кстати, был этот самый, твой знакомец, вернее сказать – знакомец твоего стрелка егеря. Денщик прусского атташе Корфа – Гюнтер. Он, кстати, как ты мне и сам докладывал, на неделе уже мотался в сторону Ясс, якобы по закупке для своего атташе, правда, вернулся обратно почему-то очень уж быстро. Вот так.
– Вы, конечно, послали за ними следом?! – воскликнул в волнении Алексей.
– Конечно, послал, – проговорил желчно барон, – только через три часа. А что ты на меня так смотришь, Егоров? Тут с этим парадом и большим приёмом у князя такая дурь и суета была, насилу к себе вырвался, когда мне доложили такое. Да и они молодцы, быстро всё организовали, уведомили об отъезде своих людей через канцелярию, и только пыль за их каретами уже заклубилась. Прав-то задерживать их у нас никаких нет. Ничего такого они здесь не нарушали. Опять же эта дипломатическая неприкосновенность. Пока это всё до меня дошло! Эскадрон драгун поскакал потом вслед, но это когда они там их нагонят? Часов через пять, шесть в самом лучшем случае, да и то вряд ли! Они ведь тоже стоять и ждать погоню не будут. Да и нагонят драгуны их, ну остановят они кареты под благовидным предлогом, а будет ли кто-нибудь там вообще внутри? Вот так-то вот, Алексей. Кто надо, за свою нерасторопность уже получил, а нам с тобой теперь нужно ужом извернуться, чтобы предотвратить беду. Догадываешься сам, какую?
– Нападение на посольский поезд из засады… – проговорил глухо Егоров.
– Ну да-а, скорее всего, а иначе для чего вся эта суета? – пожал фон Оффенберг плечами. – Девять хороших стрелков, да с дальнобойными нарезными ружьями, они могут очень многое натворить.
– А потом стрелки отступят в сторону недалёкой от тракта реки и скроются на поджидавшей их в определённом месте шхуне, – закончил мысль генерала Егоров.
– Точно! – воскликнул барон. – Именно так я и предположил, что всё дело будет развиваться. Девять пуль в карете главных переговорщиков, из них хоть одна да убьёт или самого рейс-эфенди, или кого-нибудь из его высших сановников. Какой там после этого может быть приезд на русскую территорию визиря? Какой вообще может быть между нашими странами мир?! Нам, Алексей, этого светлейший и сама императрица уж точно не простят! Так что, дорогой, поднимай весь свой полк и прямо сейчас начинайте прочёсывать всю местность возле тракта. Мало тебе полка, так я тебе весь егерский корпус Кутузова в помощь дам! Только найдите этих девятерых!
– А когда посольский поезд на Яссы выходит? – задумчиво спросил барона Егоров.
– Утром, спозаранку, – ответил тот сквозь зубы. – Лето ведь, жара стоит, все изнеженные, хотят по холодку успеть часть пути проехать.
– Не-ет, не
