Лунный синдром (сборник) - Михаил Бочкарёв

— Ну… — задумался Максимка, — из телевизора, из газет… Да откуда и все…

— Понятно. А как ты думаешь, сколько лет существует Земля?

— Я не помню, — он растерянно почесал за ухом, — в школе проходили, но давно… Наверное несколько миллионов лет? — предположил он и виновато посмотрел на Луну.

— Земля существует ровно двадцать пять лет, три месяца, двенадцать дней, семнадцать часов и двадцать с небольшим минут… Ровно с того самого момента, как ты родился!

— То есть, как? — не понял Максимка.

— А вот так. Сложно мне будет тебе всё это объяснить, но попробую. Итак. Ты, наверное, полагаешь, что ты человек? Живёшь в мире, населённом такими же, как ты, людьми, мир этот огромный, удивительный и прекрасный. Утопической красоты флора, неповторимая фантастическая фауна, телевидение, компьютеры, автомобили, Интернет, наркотики, рок-н-ролл и так далее?

— Наверное, а как же ещё?

— А на самом деле, Максимка, всё это не больше чем твоя фантазия, причём фантазия больная, да ещё и прогрессирующая с каждым днем.

Максимку бросило в дрожь.

— Как так фантазия, что это Вы говорите такое?! — перепуганный Максим похолодел.

— Ты даже и не Максимка никакой, а совсем иное создание, — продолжала коварная Луна, — даже и отдалённо не похожее на человека. Мало того, что и похожим-то на человека быть просто невозможно,… так как нет таких существ в природе. Ты их сам и выдумал…

— Что вы такое говорите! — чуть не закричал бледный от страха Максим.

— Успокойся, всё нормально, я же тебе объясняю…

— Так, а кто же я?

— Ты? Ты существо высшего порядка, или, если пользоваться терминологией твоей фантазии, ты — БОГ.

— Я?

— Ну, что-то близкое к тому.

— Ну, это лажа полная, — немного успокоившись, ответил Максим, — если б я был Богом, я бы уж давно себе такую бы жизнь намутил…

— Не всё так просто, — задумчиво произнесла Луна, — в своей фантазии ты обычный человек, не наделённый никакими сверхъестественными возможностями. Дело в том, что однажды ты, или, скорее, то, чем ты на самом деле являешься, в силу некоторых причин, которые сейчас твоему пониманию недоступны, потеряло рассудок, если так можно выражаться…

Луна сочувственно улыбнулась.

— И, оборвав в результате этого связь с реальностью, твой разум создал новую, абсолютно бредовую, абсурдную реальность, то есть ту, в рамках которой ты сейчас и находишься.

Максимка пытался что-то понять, но у него ничего не вышло.

— Ты очень серьёзно болен, — продолжала Луна, — и поэтому я здесь. Я в действительности твой лечащий врач, пользуясь, опять же, твоей терминологией, и моя задача — найти способ излечить тебя.

— Я не пойму: кто же я тогда на самом деле?

Луна задумалась.

— Ну, хорошо, — произнесла она, — мы долго изучали мир твоей фантазии, и надо сказать, случай твой, вне всяких сомнений, уникален и крайне интересен. Многое нам до сих пор непонятно, и мы не можем найти причинно-следственные мотивы появления тех или иных персонажей и реалий твоего мира. Но, вместе с тем, всё вполне логично, хотя присутствует и некий сумбур…

Тут Луна на секунду задумалась.

— Впрочем, я отвлеклась. Итак, ты спросил: «Кто же я на самом деле?» Так вот — ты тот, кто создал Землю и звёзды, людей и животных, и всё, что существует. Беда в том, что существует всё это лишь для тебя самого, а ты сам в свою очередь являешься частью мира, который создал. Это замкнутый круг. Тем более осложняется всё тем, что мы не знаем, как действовать в рамках твоей реальности, потому что её законы и устройство не имеют ничего общего с реальностью настоящей — той, в которой ты должен быть.

— Интересно, — вдруг подумал Максимка, — получается, что я сам создал всю эту реальность, пускай она и бредовая для Вас, но для меня-то она не бредовая? И я вообще с трудом понимаю, о чём мы говорим… Так вот, исходя из ваших же слов… откуда вы сами знаете, что ваша реальность настоящая, а эта нет? Может, у вас там тоже всё кем-то придумано?

— Да, — закивала Луна, — интересная идея, но, к сожалению неверная.

— Это почему же?

— Потому что я здесь, — Луна подмигнула Максимке, — а могу быть и там. А ты там быть, увы, не можешь, по крайней мере, сейчас.

— Это не доказательство! — запротестовал Максим. — Я, например, полагаю, что просто сошёл с ума, иначе как может быть такое: разговоры с Луной?

— Всё верно, для твоего мира ты, как и для своего настоящего, сумасшедший. Но подумай сам, что было бы, если бы я явилось тебе в образе, скажем, другого человека? Ты бы поверил ему? Думаю, что нет… А так мы хотя бы немного, но нарушили правила твоего мира, давая этим тебе понять, что это правда. Хотя нам это, поверь, очень и очень сложно.

— Ну, не знаю… — засомневался Максимка, — вот если бы вы, например, по телевизору вдруг ко мне обратились… Идёт, допустим, какой-нибудь репортаж, и тут вдруг всё прекращается, и диктор начинает со мной говорить…

— Тоже верная мысль, — остановила Луна Максимку, — но не совсем. Дело в том, что в твоей фантазии индивидуальным разумом являешься только ты, другие люди лишь вымышленные персонажи, и для них наши вмешательства неощутимы. Теперь представь: ты смотришь телевизор в кругу семьи, вдруг всё прерывается, мы обращаемся к тебе, но кроме тебя, никто этого не видит, персонажи продолжают жить своей обусловленной правилами фантазии жизнью, а ты начинаешь метаться по квартире и тыкать в телевизор пальцем, доказывая невообразимые вещи. По всем законам твоей реальности, ты — сумасшедший, и место тебе в психушке. Так?

— Да… — призадумался Максим, — и что же мне теперь делать?

— Очень сложный вопрос. Структура твоего мира настолько сильна, что сам ты, да и мы, на данном этапе не в силах её разрушить.

— Но ведь я теперь всё знаю, допустим, я вам верю и всё такое…

— Ну и что? Это ничего не меняет, — вдохнула Луна, — это не даст тебе возможности нарушить правила своей фантазии…

— Так что же, что же делать-то?

— Мы полагаем, надо ждать. Возможно, всё закончиться после так называемой «смерти». Вот тоже, кстати, феноменальное явление твоей фантазии. Никаких подобных явлений не существует в настоящей реальности. Жизнь вообще не имеет начала и конца. Это совершеннейший алогизм! Нелепица! Как такое могло помыслиться твоему сознанию — величайшая загадка. Но вопрос сейчас не в этом. Мы склоняемся к тому, что «смерть» выведет тебя из состояния бреда.

— То есть вы хотите меня убить? — успокоившийся было Максим снова не на шутку испугался.

— Зачем? Мы никуда не спешим. У вечности нет границ. Сам умрёшь… наверное. По крайней мере, по всем правилам, тобой же придуманным, должен умереть. Впрочем, мы точно не знаем, а прогнозировать что-либо в твоём случае — занятие крайне неблагодарное. С другой стороны, глядя на сложнейшую цепочку процессов твоей фантазии, смерть может оказаться не финальным действием, а даже наоборот, ещё более сложной и прогрессирующей моделью.

Максим во все глаза уставился на Луну, и в полной мере ощутил на себе значение фразы «безысходная паника». Он уже не понимал, что с ним происходит, в голове вместо мыслей пульсировала живая поглощающая сознание каша из событий, слов, людей и образов. Всё, что с ним сейчас произошло, казалось нереальным, это просто не могло быть реальным! Говорящая Луна, придуманный им самим мир, настоящая реальность, бессмертие…

«Вот так сходят с ума», — подумал он и отключился.

— А что, это будет интересно, если оно сойдёт с ума относительно своего безумного, нелогичного мира, будучи уже сумасшедшим в реальности?

— Пожалуй…

— Ну что ж, тогда дождёмся следующего сеанса.

Деньги-денежки

Летним вечером по аллее парка, обдуваемый лёгким прохладным ветерком, прогуливался Иван Алексеевич Живожук. Возле одиноко стоящей под молодой осиной лавочки Иван Алексеевич остановился, и решил было присесть отдохнуть, как вдруг заметил валяющийся на асфальте кошелёк. Подняв находку, он обнаружил, что кожаный красавец прямо-таки набит деньгами. Иван Алексеевич присел и поспешно принялся деньги считать, и насчитал, к великой своей радости, 365 долларов США и 12 340 рублей.

— Однако, — подумал он, — совсем недурно!

До зарплаты оставалась ещё неделя, да и к тому же зарплата, откровенно говоря, была у Ивана Алексеевича маленькая, и даже можно сказать — жалкая: всего каких-то три тысячи рублей. Мысли вернуть кошелёк владельцу даже не возникло, да и, кстати сказать, никаких документов, указывающих на законного обладателя, в кошельке не нашлось, разве что записанный на использованном троллейбусном талончике телефонный номер.

Тут вдруг сзади Живожук услышал отдалённый истерический хохот, и, обернувшись, увидел, как из-под зелёных лип вырвался совершенно безумный гражданин. Он помчался, сломя голову, прямиком через кусты, и скрылся в аллее, где уже зажглись матовыми шарами фонари, вокруг которых, трепыхаясь, кружила насекомая гурьба.