Беовульф - Кэйтлин Кирнан

— Дальше я вас не провожаю. Море нельзя оставить без наблюдения, вернусь на скалы. Следуйте по этой каменной дороге, она приведет вас к Хеороту. Там встретитесь с королем. — Он улыбнулся. — Это королевская дорога, она построена в лучшие времена.

— Спасибо тебе за помощь, друг, — сказал Беовульф.

— Гаут, знай, что монстр наш скор и силен.

— И я скор и силен.

— Да, но и другие скорые и сильные брались его победить. И все они погибли. Все. А были они добрые воины. Я не думал, что найдется еще герой, готовый рискнуть жизнью за королевское золото.

Беовульф глянул через плечо на Виглафа, потом снова на постового.

— Если мы умрем, то не за злато, а за славу.

Страж тронул поводья своего коня и проскакал мимо гаутов в обратном направлении. Но вдруг развернулся и крикнул Беовульфу:

— Чудовище убило моего брата. Убей его за меня.

— Мы отомстим за твоего брата. Клянусь.

И скильдинг галопом понесся обратно на

свой пост. Его лошадь застучала одетыми в железо копытами по каменному мощению дороги, а лошадки Беовульфа и его попутчиков — по дереву моста.

* * *

«Могильно-серый день», — подумал король Хродгар, хмуро вглядываясь в сердитое море и представляя себе серые одеяния Хель[33], правительницы нижнего мира, ее серые всасывающие глаза, которые доведется увидеть всем, не погибшим в бою или во время иного славного подвига, всем, кто позволил себе слабость угаснуть в каменной крепости. Ибо даже храбрец, в дни молодые победивший дракона, может умереть старцем и оказаться в Эльюднире, промозглом чертоге Хель. Хродгар погрузился в свои мрачные мысли, он не глядел на Унферта, считающего за столом золотые монеты и иные ценные изделия и предметы. Какой закоулок Нифльхейма уготован им обоим? Врата царства Хель виделись ему в ночных кошмарах, в которых он преследовал монстра Гренделя, снова и снова догонял его, и всякий раз чудовище отказывалось с ним драться, не давало умереть смертью героя.

Безрадостные мысли короля прервали шаги и голос Вульфгара. Король отвернулся от окна.

— Государь мой, прибыли воины. Гауты. Славные воины, не какие-нибудь оборванцы, а вождь их Беовульф...

— Беовульф? — перебил герольда Хродгар. — Малыш Эггтеова?

Услышав имя Беовульфа, Унферт перестал считать монеты и повернулся к Вульфгару.

— Ну, сейчас-то он, знамо дело, уже не малыш, — продолжил Хродгар, пытаясь осмыслить новость. — Но я его малышом видел. Уже тогда силен был. Да! Беовульф! Давайте его сюда! Зови, Вульфгар.

* * *

Беовульф и его группа ждали внутри частокола хродгаровских укреплений, все еще верхом, ибо не было команды спешиться. Лошадки их перетаптывались на месте, месили вязкую жижу из грязи, сена, конского и людского навоза. Беспокоились лошадки, неспокойны были и всадники. Они бросали взгляды па собирающуюся толпу. Зрители перешептывались, глазели на странных людей с востока, воинов Гаутланда, пересекших бурное море.

— Слушай, Беовульф, — наклонился к вождю Виглаф. — Сдается мне, что не очень им нужно, чтобы мы с этим чудищем разделались.

Слева от Виглафа стоял тан по имени Хандскио, ужасающего вида тип, почти такой же здоровенный, как и сам Беовульф. За спиной у него висел громадный меч в ножнах. В подпитии он похвалялся, что украл этот меч у заснувшего крепким сном гиганта в Тивенденских лесах. Гигант иногда превращался в его воспоминаниях в простого тролля, а то и в пьяного свиона[34] в зависимости от количества выпитого.

— А может, — пробормотал Хандскио, — эти даны так проявляют гостеприимство. — Взгляд его пал на девицу, грызущую спелый красный фрукт. Одновременно с фруктом она поедала взглядом Хандскио, и при следующем укусе зубы ее так смачно вгрызлись в плод, что сок потек по подбородку и закапал на обширную грудь. Девица, звать которую Ирса, улыбнулась Хандскио.

— Или, может, — осклабился ей Хандскио, — нам самим надо проявить гостеприимство к этим бедным, обиженным судьбою данам. — Хандскио облизнулся, а Ирса снова впилась в плод, и сок брызнул в стороны.

Но вот появился королевский герольд на большой серой кобыле, за ним пешком следовали двое воинов Хродгара. Герольд внимательно оглядел Беовульфа и его танов, откашлялся для солидности и произнес торжественно:

— Хродгар, повелитель битв, господин северных данов, повелел мне передать, что он знает тебя, Беовульф, сын Эггтеова, знает предков твоих и рад тебя приветствовать. Ты и люди твои, следуйте за мною. В шлемах и броне идите, а щиты и оружие оставьте здесь.

Виглаф покосился на Беовульфа.

— Заверяю вас, никто к вашему оружию не прикоснется, — добавил Вульфгар.

Беовульф обернулся, оглядел усталые лица своих людей, руки которых готовы были лечь на рукояти мечей. Затем он швырнул свое копье в руку одного из сопровождающих Вульфгара стражей.

— Мы гости короля Хродгара, — сказал он, глядя в глаза герольда. — Он наш хозяин, мы желаем сослужить ему службу. И строптивости не проявим. — Беовульф вытащил из ножен кинжал, передал его Вульфгару, затем меч. — Пусть даны видят, что воины князя Хигелака доверяют им.

Таны Беовульфа последовали примеру вождя, неохотно расстались с оружием, вручили его сопровождающим Вульфгара воинам. Последним вытащил свой громадный меч Хандскио. Он уронил оружие острием вниз, меч вонзился в грязь.

— Боги, какой у тебя большой! — удивилась Ирса и снова откусила от фрукта.

— Этот кроха? — кивнул на меч Хандскио. — Запасной. А вот погоди, когда мы уладим дела с вашим недругом...

— Хандскио, — перебил его Беовульф, не отворачиваясь от Вульфгара, — ты забыл, зачем мы пересекли море?

— Но я же сказал «когда уладим»... — принялся оправдываться Хандскио.

Ирса молча посмотрела на тана Беовульфа, сняла мизинцем с левой груди каплю сока и медленно облизала палец.

— Женщина! — рявкнул Вульфгар. — Тебе нечем заняться? Не надо дразнить мужчин, которые уже много дней и ночей не видели женской плоти. Удались немедленно!

— Пошли, Виглаф! — кивнул Беовульф, и они все вместе последовали за Вульфгаром к башне Хродгара по узким дымным улочкам.

Перед Хеоротом уже собрался двор короля. Из рваных облаков высунулось любопытное солнце, рассмотрело королеву, придворных, воинов. Поблескивали каменные ступени, тут и там сверкали лужи и лужицы. Беовульф и его таны спешились, поднялись на ступени, с любопытством озирая толпу и окружающие строения.