Беовульф - Кэйтлин Кирнан

— Сударь, — обратилась к нему Вальхтеов, пронзая пылающим взглядом Унферта, — тебе вовсе ни к чему спорить с сыном Эгглафа.

— Но он прав, — продолжил Беовульф. — Я не выиграл заплыв... — Он закрыл глаза, в голову ударили образы той безумной гонки. Беовульф против Бреки, и оба они против холодной и буйной морской стихии. Морозные волны Гандвика[41], Бухты Змей, вздымались и опадали, поднимали обоих пловцов так высоко, что они могли различить вдали рваные очертания береговой линии земли финнов. Затем водная поверхность провалилась, и горизонт сузился до кусочка серого неба над головой, над плотными крутыми стенами зловеще блестящей воды. Опасны подводные течения, боятся их рыбаки и моряки, но Беовульф и Брека сильны, сильнее холодных пальцев ундин, готовых втянуть их под воду, сильнее даже воли Эгира, Отца Волн. Они медленно, но неуклонно продвигались к восточному берегу, плыли наравне, плечо к плечу. И так на протяжении пяти дней, ни один не мог надолго вырваться вперед. Брека держал в зубах кинжал, Беовульф в правой руке сжимал меч. Кто отважится сунуться в Гандвик без оружия? На севере скопились пурпурно-черные облака, окаймленные серым, молнии уже начали лизать волны.

— Похоже, ты устал, — крикнул Беовульфу Брека и принялся отплевываться: волна сразу же плеснула ему в рот горсть горькосоленой воды и пены.

— Интересно... Я только что подумал то же самое о тебе, — прокричал в ответ Беовульф. Тут очередная волна разнесла их в разные стороны, поднимая Беовульфа и проваливаясь под Брекой. Гаут почувствовал, что пришла его пора Он сильнее, лучше плавал. Долгих пять дней дожидался он этого момента, копил силы для последнего рывка. Небольшое усилие — и вот он уже оторвался от Бреки.

Но морской гигант и его дочери еще не сказали последнего слова. В их силах доказать, что ни один смертный не вырвется из их власти. Разразившийся шторм принес не только ветер, дождь и молнии. Он взволновал водные массы, взбудоражил обитателей глубин, выгнал из придонных обиталищ морских змеев и иных чудовищ, которые ни разу за всю жизнь не приближались к поверхности, рылись в донном иле. Но, испуганные молотом Тора[42], Сокрушителя гигантов они поднялись сквозь заросли водорослей и обнаружили пловцов. Среди них были змеи, в сравнении с которыми могучие киты кажутся мелкими кильками, ненасытные отпрыски драконовых детей Локи, акул, угрей и морских червей. Тот, кто встречает этих чудовищ, не выживает, чтобы рассказать об увиденном.

Взнесенный на гребень волны, Беовульф посмотрел вниз, на Бреку, окруженного белою пеной, и увидел голову гигантского змея, обмотанную водорослями, пылающую единственным глазом, сверлящим спину его друга. Брека не заметил опасности. Беовульф бросил взгляд на близкий берег, манящий безопасностью, обещающий победу. Мелкая душа обрадовалась бы появлению чудовища, увидела бы н нем помощника, посланного богами для устранения соперника. Но Брека — друг Беовульфа с самого детства. И гаут, предупреждая друга криком, бросился на помощь. Щупальца чудовища обвили туловище Бреки, сдавили грудь, выдавили воздух. Брека судорожно раскрыл рот, кинжал его исчез в морской пучине.

— Нет! — воскликнул Беовульф. — Не пол учишь!

Он устремился к змею, отвернувшись от берега и забыв о близкой победе. Чудовище оставило добычу и повернулось к Беовульфу, и он вонзил клинок в его алый глаз, повернул оружие глубоко в черепе морского змея. Темная кровь окрасила белую морскую пену. Но уже второй змей поднимался на поверхность, а за ним и третий.

Брека освободился от хватки издыхающего чудовища и, напутствуемый криком Беовульфа «живо к берегу!», пустился прочь. А вокруг ног Беовульфа уже сомкнулось кольцо щупальцев, увлекло его под воду. Воздух пузырями покидал его рот и ноздри, серебристыми пузырями проносился мимо глаз, устремляясь к поверхности, но рука гаута уверенно работала мечом, разрубая и разрезая мышцы морского монстра, и вот он уже опять жадно втягивает в себя воздух. Третье чудище, испуганное гибелью собратьев, злобно зашипело и вернулось в темные глубины, породившие его.

Утомленный, окровавленный Беовульф, сжимая тяжелый меч, снова повернул к берегу, нагнал Бреку. Волны подгоняли их, уже видны были люди на скалистом берегу, жестами и криками приветствующие храбрецов. Приятно было слышать эти крики, сладок был вид гаутов и финнов, радовала близость спасенного Бреки, охмеляла близкая победа, еще более желанная после преодоленных трудностей, после спасения друга.

— Добрая гонка, — крикнул он, обгоняя Бреку. — Жаль, что один из нас должен ее проиграть.

Но что-то снова схватило его, на этот раз за пояс, и потянуло вглубь. Меч его был готов к бою, готов вонзиться во врага, но тут Беонульф увидел, Что именно тянет его в бездну. Это не спрут и не змей, поднявшийся из подводного грота или из-под опрокинутого корпуса затонувшего челна. Зрелище оказалось столь прекрасным, что Беовульф подумал, не погиб ли он в схватке со змеями, защищая Бреку, не валькирия ли перед ним. Нет, не женщина... не женщина человеческого рода, но так похожа... и столь прекрасна... Сначала он принял ее за женщину... или за волшебное создание в форме женщины. Длинные волосы ее обрамляли лицо лучами темного солнца, кожа, казалось, лучилась золотом.

«Вот как выглядит награда погибшему герою», — подумал Беовульф, опуская меч и разглядывая, кто будет сопровождать его в рай, на пир Одина в его честь. Однако ниже ее полных грудей, где изгибы живота должны были перетекать в бедра, золотистая кожа переходила в золотистую чешую и панцирные пластины, похожие на крабьи. Вместо ног он увидел длинный сужающийся хвост, заканчивающийся широким плавником. Она улыбнулась и перехватила его поудобнее, и теперь взгляду его открылись перепонки между ее пальцами и острые когти вместо ногтей. Он представил себе, как они сливаются в любовном объятии и тонут, удаляются от поверхности, от солнца...

И он рванулся...

— ...я убил и это чудовище, — завершил Беовульф свой рассказ под скептическим взглядом Унферта, окруженный многочисленными слушателями. — Я пронзил ему сердце своим мечом. Но соревнование я выиграть не смог.

— И тебе не нужно ничего доказывать, — заверила его Вальхтеов, строго глядя на Унферта.

Но Беовульф продолжил:

— Мою морскую битву воспевают скальды, друзья. О Бреке такого не поют и не рассказывают. Я победил чудовище и сделал те воды безопасными для морского народа. И пережил кошмар.