Секреты обольщения - Мэдлин Хантер

– Да, думаю, хочу.

– Он прилюдно объявил ее шлюхой и обращался с ней соответственно в присутствии доброй дюжины мужчин, которых вы ежедневно видите в своих клубах. Мне ее искренне жаль, но это та из Лонгуортов, которую ни ваши деньги, ни покровительство не могут спасти.

Темные глаза лорда Хейдена загорелись гневом при этом намеке, однако гнев быстро прошел и на его место пришли усталость и приятие печальных фактов.

– Благодарю вас за все, Брадуэлл. За то, что позаботились о Розалин и защитили ее. В комнате, полной джентльменов, вы один повели себя как джентльмен.

– Поскольку я среди них был единственным неджентльменом, это можно счесть скандальным обстоятельством. Вы так не думаете?

Кайл вышел из дома и поспешил удалиться от печальной сцены, разыгрывавшейся там. Прелестная мелодия скоро должна была смениться траурным маршем.

Сквозь холодную ночь он направлялся к карете. Аромат духов мисс Лонгуорт все еще исходил от его сюртука и плаща и заполнял его мысли.

Распорядившись, чтобы рано утром Розалин подали карету, лорд Хейден вернулся в постель, а Алексия усадила Роуз на софу, намереваясь обсудить случившееся.

– Слава Богу, мистер Брадуэлл пришел тебе на помощь и защитил!

– Это было благородно с его стороны. Я же отблагодарила его тем, что расцарапала ему лицо.

– Ты была расстроена. Я уверена, что он все понял. Во всяком случае, так мне показалось.

Да, понял. Понял все.

Никто не посмел оспорить его права, как только Брадуэлл сделал первый шаг. Даже лорд Норбери. Эти пьяные болваны сразу распознали в нем порядочного человека, как только увидели.

Роуз вспомнила, как бережно он ее обнимал в карете, когда она расплакалась. Его сила успокоила ее. Она сожалела о том, что не могла вернуть то мгновение. С необычайной отчетливостью она вспомнила запах и текстуру его жилета и рубашки, и это воспоминание принесло ей еще несколько мгновений покоя.

Но больше всего Роуз думала о его крепком объятии, после того как попыталась сбежать от него. Ее должна была бы напугать его резкость и даже грубость, но почему-то воспоминание о его объятиях вызывало мысль о надежном убежище. Она прижалась к нему, чтобы сбить с толку, а вышло так что была сбита с толку сама. Их близость глубоко затронула ее. На мгновение она забыла о том, что его следует бояться. Даже желание, которое она прочла в его взгляде и ощутила физически, не оттолкнуло ее. По правде говоря, она повела себя как шлюха, и, должно быть, Норбери справедливо назвал ее так. По телу ее пробежала волна возбуждения, и отрицать это было глупо. Это ее потрясло и заставило сделать последнюю попытку вырваться и убежать.

– Какой ужас ты пережила. Норбери повел себя бесчестно по отношению к тебе и… – Речь Алексии прервали рыдания.

Глаза Роуз наполнились слезами, и она заключила кузину в объятия:

– Пожалуйста, успокойся. Норбери – негодяй, но давай называть вещи своими именами: я тоже вела себя неразумно. Я всегда сознавала, что будущий граф на мне не женится. Особенно после того, что сделал Тим. Но я позволила себе вообразить, что я для Норбери нечто большее, чем товар. Зато теперь поняла, что его слова о любви были просто игрой.

Алексия вытерла слезы:

– Ты говорила, что собираешься порвать с нами навсегда. О том, что я тебя навсегда потеряю. Ты же не думаешь… Я не могу вынести мысли о том, что ты будешь скитаться, Роуз! Пожалуйста, обещай, что по крайней мере примешь от нас денежную поддержку и не дойдешь до такого отчаяния, чтобы…

– Этого можешь не опасаться. Я уже поняла, что плохая любовница и буду еще худшей куртизанкой. Во-первых, я не требую столько драгоценностей, сколько следовало бы, я во-вторых, не получаю удовольствия в постели.

– Так ты примешь от нас деньги? Роуз, дорогая!

Это был старый спор. Сначала гордость требовала, чтобы она отказалась от помощи лорда Хейдена, после того как Тимоти разорился сам и разорил ее. Гордость и гнев заставляли ее считать, что в несчастье Тима виноват лорд Хейден. Позже, когда она узнала, что лорд Хейден защищал Тимоти, на смену гордости пришли досада и недоумение.

– Лорд Хейден выплатил долги и защитил нашу собственность в Оксфордшире. Принять больше…

– Ты должна. Не огорчай меня, Рози. И так-то плохо, что мы теряем тебя, но неужто я должна еще представлять тебя голодной и больной, в холодном доме?

– Я не умру с голоду. Рента невелика, но на хлеб и топливо мне хватит. Вместо этого я хочу попросить тебя проявить благородство и щедрость в другом. Айрин… – Упоминание имени сестры было свыше ее сил, и она не смогла продолжать.

– Конечно, она останется с нами, – поспешила ее успокоить Алексия. – Она была так довольна, когда приехала к нам.

Роуз отправила Айрин к Алексии, чтобы оградить от слухов о своем романе с Норбери. Теперь же ее сестра была особенно беззащитна перед скандалом, вызванным этой интригой.

– Она рада, что живет с вами? – спросила Роуз.

– Вполне. Она предпочитает город, но и в деревне у нее появились друзья.

– Ей будут говорить мерзости и отвернутся от нее. Она услышит обо мне сплетни и возненавидит меня.

– Она взрослеет, Рози. Теперь она не так эгоистична. Она даже извинилась перед Хейденом за все, что наговорила прошлой весной. Айрин переживет сплетни.

– Думаешь, Алексия, у нее здесь есть надежда на какое-нибудь будущее?

– Раз Хейден и его братья обращаются с ней как с равной, она защищена от самого худшего. К тому же она получает пять тысяч от твоего брата, хотя теперь я жалею, что ты велела Хейдену основать для нее траст. Думаю, ты могла бы распорядиться деньгами лучше.

– Это бы все испортило, Алексия. Я не могла бы прикоснуться к этим деньгам, но Айрин не должна узнать об их источнике.

Алексия похлопала ее по руке, как мать, утешающая ребенка. Внезапно Роуз ощутила себя измученной и грязной. Конечно, теперь она стала мудрее, чем шесть месяцев назад, но по сравнению с этой мудростью неведение было настоящим раем.

– Сегодня, если не возражаешь, Алексия, я буду спать с Айрин, а завтра уеду до рассвета, но сначала объясню ей, почему она не сможет уехать со мной домой.

Ни сейчас, ни позже. Никогда.

Мысль о прощании с Айрин надрывала ей сердце.

Алексия обняла кузину за плечи.

– Если ты этого хочешь, пусть так и будет.

Роуз подалась к Алексии и положила голову ей на плечо.

– Обними меня, мой дорогой друг. Скоро я буду для вас обеих все равно что мертвая. И мне трудно вынести мысли об этом.

Глава 3

Важно ступая по паркету, Джордан нес через комнату письмо. Его тонкий острый нос был вздернут выше обычного, и потому старомодный хвостик седеющих волос мотался вдоль спины.