Господин Счастливчик - Джеймс Суэйн

Из размышлений его вывел звонок мобильного. На экране было написано «домашний».

— Еще не тошнит от дороги? — поинтересовалась у него соседка.

— Уже начинает.

— А ведь я предупреждала. Долетел бы до Атланты — и все было бы в порядке.

— Если бы аэропорты меня не бесили, я бы так и сделал.

— Знаю, знаю, они напоминают тебе тюрьмы общего режима, — вспомнила Мейбл. — Слушай, я тут посмотрела пленку с Рики Смитом. И вынуждена согласиться с твоим другом Биллом Хиггинсом. Там что-то нечисто, как ты любишь говорить.

Валентайн выпрямился.

— Думаешь?

— Бьюсь об заклад.

Мейбл редко расходилась с ним во взглядах, особенно по работе. И на этот раз она как будто отчитывала его. Но ответить он не успел.

— Мне кажется, тебе нужно заново рассмотреть это дело, Тони, с чистого листа.

— Да?

— Да. Ты еще злишься на владельцев казино Лас-Вегаса за то, что они так поступили с Джерри. Но обиды нужно выкинуть из головы.

Валентайн сглотнул.

— Ладно.

— И забыть о том, что Рики Смит выпрыгнул из горящего здания, — продолжала Мейбл. — Этот инцидент затуманивает тебе картину его игры. Парень сделал восемьдесят ставок в блэкджеке, крэпсе и на рулетке — и все выиграл. Ни одной не продул.

— Случается, что людям везет, — услышал он свой голос.

Мейбл рассмеялась.

— Не до такой степени.

Валентайн вдруг почувствовал себя идиотом. Мейбл явно заметила что-то на пленке. Накануне поздно ночью, вернувшись из Ки-Уэста, он пересмотрел запись. Ему хотелось спать, и под конец он задремал.

— Что ты там углядела?

— Пленка в твоем магнитофоне — это на самом деле четыре склеенные пленки. На каждом куске указано время. Ты не удосужился проверить?

— Нет.

— Там нет разрывов во времени. Он босой бегал от одного стола к другому. Разве так ведут себя удачливые игроки?

Солнце клонилось к горизонту. Валентайн почувствовал, что улыбается.

— Конечно, нет.

— Вся эта история дурно пахнет, если тебе интересно мое мнение.

В свете фар мелькнул зеленый указатель: до Слиппери-Рока осталось тридцать миль. Валентайн вдавил педаль газа в пол.

— Ты гений, — сказал он соседке.

С эстакады центр Слиппери-Рока казался картинкой из книжки: четыре квартала, решетка пересекающихся улиц, дома из красного кирпича, максимум три этажа, старомодные витрины магазинов и никакого неона. Умиротворяющий шаг назад в прошлое. Когда Валентайн въехал в город, колокол пресвитерианской церкви пробил шесть. Дороги, смоченные недавним дождем, блестели, и Валентайн медленно катил по Главной улице в поисках офиса «XXI века».

Развернувшись, он проехал по центру еще раз. Слиппери-Рок напоминал ему те городки, о которых они беседовали с женой, когда подыскивали, куда переехать после выхода на пенсию. В конце концов остановились на Флориде. Но такой вот городок точно попал бы в список кандидатов. Он просто сиял от чистоты — а это всегда хороший знак.

Валентайн нашел офис «XXI века» в проулке. Многостворчатое окно было усеяно фотографиями домов и квартир, выставленных на продажу. Постучав в дверь, Валентайн стал топать ногами, чтобы согреться. В горах всегда холоднее. Жаль, что он не вспомнил об этом, когда складывал вещи. Дверь открыла уборщица.

— Я ищу Долорес Паркер, — сообщил он.

Женщина пожала плечами.

— Вы кто?

— У меня с ней назначена встреча в семь часов.

Уборщица указала ему на гостиницу «Холидей Инн» через дорогу.

— В баре поищите. Невысокая такая блондинка. Болтушка.

Валентайн поблагодарил и перешел дорогу. Долорес Паркер — бывшая жена Рики. Ее имя упомянули в газетной статье, попавшейся Валентайну в Интернете. Там говорилось, что она продает недвижимость. Он позвонил в торговую палату и узнал, где именно. Назначить ей встречу под видом клиента, конечно, было нехорошо. Но все же лучше, чем обманывать казино.

Бар «Бифштекс и пиво» находился прямо рядом с вестибюлем. Темная комната с низким потолком, набитая гомонящими людьми. Больше всего шума было от оживленной блондинки с длинными ногтями. Она стояла босая на столе и пела «Последний поезд на Кларксвилль» группы «Манкиз». Но слова заглушались криками невосприимчивой аудитории. Когда блондинка допела, Валентайн сделал шаг вперед и помог ей слезть со стола.

— Спасибо, приятель, — бросила она.

— Тони Валентайн. — Он протянул ей руку. — У нас с вами встреча в семь.

Блондинка прикрыла рукой рот, захихикала, потом крепко пожала ему руку.

— Долорес Паркер. Приятно познакомиться. Друзья зовут меня Полли или Пи в квадрате. А-а, я поняла: ваш рейс задержали. Или это из-за дорог? В это время года они ужасны. Ну, главное — вы добрались до Слиппери-Рока целым и невредимым. И как вам наш маленький оазис?

— Симпатично.

— Ну и славно! — Надев туфли, Долорес стала сантиметров на семь выше: ее макушка доставала теперь Валентайну до подбородка. Взяв его под руку, она объявила во всеуслышание:

— До скорого, ребята! — и потащила своего клиента на улицу, в холодный, дождливый вечер.

Валентайн ехал за Полли в северный квартал города. Его укачало, и он открыл окно, чтобы ночная прохлада обдувала лицо. Слиппери-Рок ему нравился, но теперь он вспомнил, почему они с Лоис решили, что горная местность им не подходит: здесь по полгода зима.

Полли остановила свою «Акуру» в тупике. Вокруг среди деревьев стояли скромные дома в стиле ранчо. Валентайн притормозил на наклонной дорожке рядом с «Акурой». Он вышел из машины. Полли открыла окно. Она говорила по телефону. Валентайн расслышал: «Привет, Кимберли, это Полли. Дела хорошо. Слушай, я тут показываю приезжему клиенту дом Мюллера на Уиллард-корт. Закончу — перезвоню. Пока».

«Умно, — подумал Валентайн. — Подружку предупредила и меня заодно». Они пошли по узкой выложенной кирпичом дорожке к двухэтажному крытому гонтом дому.

— В это время года в Слиппери-Рок трудно снять дом, — сказала Полли, вертя в руке ключи. — Не то чтобы этот был плох, нет. Просто за те же деньги я бы вам нашла получше в соседнем городке.

— Может, просто скажите, что в этом не так, и мы его вычеркнем?

Она вставила ключ и помолчала.

— Уверены?

— Я уже большой мальчик. Переживу.

Полли издала звук, походивший на мурлыканье. Красные глаза свидетельствовали о том, что она пьяна. Раскрывая рот, она то и дело облизывала кончиком языка ровные зубки.

— Ну смотрите: крыша протекает, подвал заливает во время дождя, ковры воняют сыростью, от которой не избавишься никакими силами, телевизионный кабель на этой улице не проложен, так что в вашем распоряжении три канала, причем два из них принадлежат Евангелической ассоциации Билли Грэма. Плюс сосед — Хэнк Ридли. Когда-то его папаша владел почти всем округом. Время шло, и он продавал участок за участком, чтобы оплачивать текущие нужды, вроде новой машины или образования сыночка. Когда он помер, последний участок по завещанию достался Хэнку, который считает себя стареющим поэтом поколения битников. Весь день сидит и курит травку. И никогда у себя не убирает, так что можете представить…

Валентайну показалось, что она приготовилась рассказать ему всю историю города от его основания. Вскинув руки, как регулировщик на перекрестке, он сказал:

— Может, просто покажете дом?

— А, ну да, — радостно согласилась Полли.

Взяв его за руку, она ринулась в дом.

Полли устроила ему экскурсию по дому. Под конец Валентайну стало жаль ее. Пятница, вечер, половина восьмого, а ей нечем заняться, кроме работы. Несколько раз он пытался ее разговорить, чтобы она рассказала о себе. Но Полли не поддавалась. И он понял, что зря потратил ее время. И свое. Они вошли в кухню. Полли налила воды в два стакана и протянула ему один.

— Забыла, чем вы на жизнь зарабатываете?

— Я полицейский на пенсии.

— А сюда чего приехали?

— Пишу мемуары. Хочу тишины и покоя.

— Отдохнуть от Флориды?

Этот допрос с пристрастием начал действовать ему на нервы. Валентайн достал бумажник и показал ей фотографии, которые все время носил с собой.

— От внучки, сына и его жены.

Полли посмотрела на снимок малышки Лоис, и он заметил, что ее взгляд потеплел.

— Вы, наверное, очень гордитесь.

— Так и есть.

— Послушайте, я не пытаюсь сменить тему. Но этот дом сдается за шестьсот долларов в месяц. Плюс залог. Что скажете?

Валентайн хотел ответить, что подумает. Но тут его внимание привлек шум на улице. Облупившееся окно над раковиной выходило на задний дворик, поросший деревьями. Он открыл его обеими руками и выглянул.

Визг, который могла издавать только расстроенная электрогитара, разрывал прохладный вечерний воздух. Полли встала рядом с ним. Валентайн указал на обветшалый дом за деревьями.