Хорднек. Ярость Мортифера - Георгий Бобровников

– А что ты делал до этого?!

Да он издевается надо мной!

– Разве это не очевидно? – говорит эльф, в очередной раз ударив ногой по железным прутьям. – Я пытался определить, где у решетки слабое место.

– И зачем тебе это?

– Стены в этой части темницы довольно шаткие, так что, если приложить достаточно усилий и ударить куда надо, решетка развалится на мелкие прутья, – ещё один удар. Решетка хоть и гулко скрипит, но всё еще остаётся целой. Тяжело вздохнув, эльф шепчет себе под нос: – Крепкая, зараза. Слушай, – кричит он мне. – Может, у тебя получится её выбить?

– Сомневаюсь, – резко отвечаю.

– Почему? – спрашивает он.

Да чтоб тебя… Я выхожу на свет, чтобы показать свой рост и телосложение, а сам разглядываю эльфа, раз уж появилась такая возможность. Левая половина его лица обезображена шрамами от ожогов, а на правой проглядываются небольшие морщины. Он должен быть очень старый эльф, однако молодой, практически юношеский голос совершенно не подходит такой внешности. Одет он в черную тканую одежду с вшитыми деталями из крепкой кожи вроде налокотников и наколенников. Длинные белые волосы лежат на его плечах, а глаза со светло-серой сверкающей в свете свечи радужкой изумленно осматривают меня с головы до пят. Его тёмно-серая кожа в тени кажется практически черной. Неудивительно, что этих эльфов прозвали темными.

– А как так получилось? – произносит он с львиной долей удивления.

– Я таким родился, – гневно отвечаю я.

Он определённо издевается.

– Серьезно? – ошарашенно спрашивает эльф. – Я не видел ни одного тролля, который родился с каменной рукой!

– А, ты об этом? – переспрашиваю его, приподняв правую руку.

– Конечно, я об этом! Как сильно ты можешь ею ударить?

– Достаточно, чтобы размозжить голову огромного волка, – я мрачно подмечаю.

– Прекрасно! Попробуй ударить вот сюда, – эльф показывает на своей решетке одно из слабых мест, которое он нашел. Нехотя, я бью туда, куда он показывал, но решетка не поддаётся. Эльф задумчиво чешет затылок, вновь окинув взглядом мою решетку.

– Попробуй здесь, – говорит он, указав на другое место.

Размахнувшись как следует, я опускаю на решетку каменную руку. На этот раз та лишь нервно погудела какое-то время, но все еще держалась на месте.

– Я же говорил! – бурчу я. – Без толку…

– Какой «без толку»? Глянь сам, она же отошла! – негромко кричит эльф, указав мне на вылетевший прут. И как я его не заметил? – Продолжай бить! Может она и развалится.

С новым ударом часть решетки с громким шумом выскакивает из стены. Пыль плотным облаком взмывает в воздух. Дыра совсем небольшая, но для меня – как раз! Я начинаю вылезать через неё, а она – протяжно и громко скрежетать. Конечно! Созови сюда стражу со всего чёртового замка! Кажется, я уже вижу их мерзкие эльфийские рожи в дверном проёме. А не, это действительно они, стоят и изумлённо буравят меня золотыми глазами. Будь ты проклята, поганая решётка!

Эльфы бегут ко мне, выкрикивая что-то на эльфийском. Маленький пучок огня летит в мою сторону. Я машинально вскидываю каменную руку вверх, отбивая опускающийся эльфийский меч. Я тут же отпрыгиваю в сторону, чтобы избежать второго удара. Краем глаза подмечаю, как двое подходят ко мне с клинками наготове. Тусклый огонек свечки грозно отражается в лезвиях мечей. Черная тень вмиг проносится рядом с левым стражником, и тот влетает в решетку камеры с темным эльфом. Двое, опешив, отворачиваются от меня. Всё! Лучшего шанса перейти в атаку мне уже не представится.

Я подбегаю к ближайшему стражнику и сильным ударом каменной руки по голове опрокидываю эльфа навзничь. Последний стражник несётся на меня, яростно взмахивая мечом, но тот лишь звонко отскакивает от вовремя подставленной каменной руки. Что-то бьёт меня по ноге, и я, потеряв равновесие, грузно падаю на спину. Мой удар по второму эльфу был недостаточно силен – он пришел в себя.

Третий подходит ко мне и, проговорив что-то неясное про Гирьяма, заносит для удара меч. Я хочу защититься каменной рукой, но второй стражник крепко удерживает её. Яркой молнией меч опускается на меня. В отчаянии я закрываюсь здоровой.

Громкий щелчок. Резкий скрип. Глухой удар и звон упавшего меча позади меня. Я убираю руку, чтобы посмотреть, что происходит.

Оказалось, что тёмный эльф, выхватив ключ из кармана поверженного им охранника, открыл замок. Сильным пинком распахнув дверь из своей камеры, он выбил меч из руки стражника. Выскочив из камеры, он принялся яростно колотить эльфа, не давая ему опомниться и нанести ответный удар.

Воспользовавшись суматохой, я разворачиваюсь и пинаю по голове охранника, держащего каменную руку. Как только эльф отпускает её, вскакиваю на ноги и, не давая ему подняться, принимаюсь избивать его. Он пытается защититься от моих ударов, выставив вперёд руки, но это ему не помогает. А я всё бью и бью его. Тот уже и не сопротивляется, но я не останавливаюсь, и под конец заношу каменную руку для последнего удара. Но кто-то позади меня хватает её и крепко держит в руках, не давая ей опуститься на голову стражника.

– Тролль, не надо его убивать! – слышу я голос темного эльфа.

– Почему нет? Они же хотели меня убить! – раздраженно отвечаю.

– Он тоже хотел тебя убить?

– Он помогал им. Не думаю, что это что-либо меняет.

Резким движением эльф скидывает меня со стражника, отбросив на пару шагов в сторону.

– Что ты несешь?! – почти кричит он. – Ты хоть понимаешь, что мы с тобой говорим об убийстве?!

– Хорошо, благородный пленник! – в гневе ору я, поднявшись на ноги. – Ты спас это ничтожество от злого тролля. Вот только поблагодарит ли он тебя за это? Должен ли я тебе напоминать, что они посадили тебя в темницу?

– Меня посадили только из-за многовекового заблуждения, овладевшего светлыми братьями. Ты считаешь, что за это я должен каждому из них перерезать горло?

– Они тебе не братья! – кричу я. – Даже слепому очевидно, что они – твои враги. Они хотели убить меня, значит они мои враги тоже. А врагов надо уничтожать!

– Что сделало тебя таким злобным? – спрашивает он непонимающим тоном. Наверно, это всего лишь его мысль вслух, но… чёрт. Почему мне лезут в голову все ругательства и избиения, которым я подвергся в Пылистой горе? Неужели я действительно кажусь таким уродом со стороны? Сердце сжимается от одной мысли…

Ладно, возьми себя в руки. Глубокий вдох.

– Пошли. Нам еще нужно найти отсюда выход, – холодно говорю я эльфу, направившись к двери.

– Я уже бывал здесь, и не раз. Поверь мне, я прекрасно знаю, где он.

– Ты не первый раз попадаешься, что ли?

– Вообще-то первый. В этот раз что-то поменяли в расписании патруля, вот меня и заметили, – подходит он ко мне с глупой ухмылкой на лице.

Заходим в караульную, мелкую душную комнатушку. В углу лежит снаряжение темного эльфа, на стареньком разваливающемся столе, стоящему у стены. Там же вокруг тусклого фонаря разложены карты и монеты.

Я подождал, пока эльф не закрепил на поясе из темной кожи метательные ножи, вложил в ножны пару мечей с украшенными серебром лезвием и рукоятью и убрал в карман стальную флягу.

– Что у вас за помешательство на драгоценных металлах? – говорю я мысль вслух.

– Ты о серебре? – переспрашивает эльф, попутно пытаясь зафиксировать на поясе небольшую сумку из бурой крепкой кожи. – Мы очень ценим серебро, потому что это – металл, олицетворяющий нашу родоначальницу, Лефию. Наши светлые братья предпочитают золото, подчеркивая родственную связь с Райнелем. Ты можешь знать их с Лефией…

– … как солнце и луну, я знаю! – поспешно заканчиваю я. – Ты уже закрепил её?

– Да, закрепил, – отвечает эльф, и мы немедленно двигаемся к двери.

Оттуда мы поднимаемся по лестнице в общую секцию темницы. В ней – по пять камер слева и справа, но все они пусты. Неужто эльфы совсем не совершают преступлений?

– Нет, просто эти камеры использовались для содержания военнопленных, но сейчас, как видишь, никаких войн эльфы не ведут, – поясняет эльф.

Опять я произнес мысль вслух. Развил чёртову привычку за многие месяцы одиночества. Пора бы уже научиться держать язык за зубами.

Что-то сверкнуло рядом со мной. Мягкий свет пробивается сквозь редкую листву деревьев и маленькие решетчатые окна. Еле видневшиеся сквозь листву звёзды игриво блестят на темно-синем небе. Эта картина так и зовёт на волю, насладиться прекрасной ночью, но прутья решетки возвращают меня в суровую реальность – на волю еще предстоит выбраться. Тут из-за листвы показывается луна, украшая комнату приятным белесым свечением. Эльф опускается перед ней на одно колено, склонив голову. Он произносит что-то на эльфийском, после чего замечает на себе мой недоумённый взгляд.

– Я попросил нашу Матерь, чтобы она помогла нам отсюда выбраться, – объясняет он.