Хорднек. Ярость Мортифера - Георгий Бобровников

– Как вы с моим братом познакомились? – спрашивает она. Как бы ответить на этот вопрос помягче?.. Тут Вилерин облегчает мне задачу: – Наверняка, мой брат попал в какую-то передрягу, а ты его вытащил из неё. Ведь так? – выдаёт она с легкой улыбкой на лице.

– Можно и так сказать, – полушепотом говорю я.

– Я и не ожидала услышать другого ответа, – бодро отвечает она.

– Почему? – машинально роняю я и сразу хватаюсь за голову. Попался! Она хотела, чтобы я задал этот вопрос. Теперь от разговора с ней не отвертеться.

– Он всегда был таким, сколько я его помню, – говорит она ласковым тоном со всё той же легкой улыбкой. – Рыцарем без страха и упрека, сошедшим со страниц старых легенд. Он постоянно долго странствует по свету, а потом возвращается и рассказывает мне о тех восхитительных землях, которые посещал. О, Матерь, как же я хочу однажды оказаться в тех поразительных местах!

– Не стоит, там тебя ждёт одно разочарование, – мрачно замечаю я. – Мир вокруг нас – это беспощадное место, в котором каждый день приходится бороться за своё существование.

– Да, жить в нем, порой, бывает непросто, но не стоит делать из мухи слона.

– Как же, – фыркаю я, взглянув на окаменевшую руку.

– Вот мы и пришли! – восклицает она. Услышав её возглас, я быстро отрываю взгляд от руки.

Здание гильдии, к моему удивлению, оказывается совсем маленьким каменным строением. Фасад украшают четыре статуи, похоже, изображавшие величайших магов Элонима. А может, основателей гильдии…

Да хоть просто четырех случайно пойманных на улице эльфов! Не важно! Пора идти!

– Гильдии магов есть во всех крупных городах, и наш не стал исключением, – поясняет Вилерин. – К сожалению, наши маги не обладают таким же влиянием, как остальные маги Вэйхтена.

– Должно быть, из-за предрассудков по отношению к вашей расе, – бормочу я.

– На самом деле нет. Всё дело в том, что мы практикуем Магию Тьмы, которую в остальном мире боятся использовать. Их не волнует, что область изучения темной магии у нас строго ограничена, и мы используем лишь те познания, которые нам жизненно необходимы. Возможно, ты ознакомишься с одним из применений этих знаний. Уверена, тебе это понравится.

Наконец-то мы входим внутрь, и… Духи… Моего удивления не передать. Это здание намного больше изнутри. Весь секрет маленького размера зданий гильдий магов темных эльфов кроется в том, что они не растут ввысь, а уходят вглубь. Миновав крохотный холл, мы спускаемся по широкой лестнице в большой зал, полный народа. Зал освещается многочисленными светящимися камнями на стенах, красившими обыденно-серые стены голубоватым свечением.

Еще больше меня удивляет то, что кроме темных эльфов в гильдии немало троллей. На коже троллей нанесены ритуальные рисунки, на шеях и руках висят амулеты и обереги из костей животных. Шаманы. Валиас вскользь упоминал о сотрудничестве тёмных эльфов с троллями, но я даже не представлял, насколько тесным оно могло быть.

Больше троллей моё внимание привлекла лишь огромная фреска на стене напротив лестницы. На ней изображены важные события из истории темных эльфов. Была ли это история всей их расы или только магов, не знаю. Тщательно изучая рисунок, я постепенно отхожу к её левой части, где вижу, наверно, самое интересное. На левой части фрески изображён луг, где на коленях сидит прекрасная женщина с лазурными волосами в серебристом платье, излучающая белый свет. На правой же части – Сумеречный лес и темные эльфы, от которых исходит черный дым.

– Очищение… – задумчиво проговаривает Вилерин. – Самое важное событие за всю нашу историю. Это – Лефия, Матерь темных эльфов. Она пожертвовала собственной сущностью, чтобы избавить наш народ от Тьмы. Рядом с ней стоит её брат, Шеосхот…

Подожди, какой брат? Тщательно всматриваюсь во фреску. Ах вот он где! Я поначалу перепутал этого белого дракона с облаком. Что она говорила? Брат? Не вижу сходства… Если подумать, этот «брат» даже не похож на дракона. Мне пришлось снова вспомнить Мортифера и… никакого сходства. Шеосхот намного длиннее и значительно более худой. У него длинные усы, как у сомов, белёсые бакенбарды и два прямых рога на голове, между которыми растёт седая грива, тянувшаяся вплоть до его хвоста. Кто так рисует дракона? Оторвать бы художнику руки!

– Он был наставником нашего народа, – продолжает она. – Именно он обучил нас магии. Многие столетия он пытался сдружить нас с остальными расами Вэйхтена, но, несмотря на все его старания, отношение к нам до сих пор осталось недоброжелательным, но хоть не враждебным.

– Как так вышло, что её брат превратился в дракона? – спрашиваю я, когда мне представился шанс.

– Превратился? Он всегда был драконом, – пожав плечами, отвечает она, к моему пущему удивлению. Придётся смириться с этим фактом.

– Тебе не кажется его изображение… неправильным?

– Нет, с чего бы… – удивляется Вилерин. Вскоре её осенило: – А, я поняла. Да, он не похож на тех драконов, о которых ты, должно быть, слышал.

Что же… это многое объясняет. Но один вопрос всё ещё не даёт покоя…

– Но ведь драконов в последнее время никто не видел. Выходит, и его тоже? – спрашиваю я. Вилерин молча кивает в ответ, и я продолжаю: – Что с ним стало?

– Никто не знает, – вздыхает она. – После победы в Последней Войне Возмездия, он и прочие драконы улетели, но никто не знает куда. Говорят, что они просто… растворились в воздухе. Мне думается, что у Шеосхота была весомая причина, чтобы исчезнуть вместе с остальными драконами.

– Возможно, – заключаю я. – Пойдем уже к этому магу.

Некоторое время мы спускаемся по широкой винтовой лестнице. Маги и тролли семенят по ней кто вверх, кто вниз. Пару раз меня чуть не сбивают с ног вечно спешащие куда-то эльфы.

– Не слишком ли сложно было строить здание вглубь земли? – интересуюсь я.

– Не слишком, если заручиться помощью магов земли, – усмехается Вилерин.

Мы идём по недлинному коридору и входим в просторный кабинет Верховного Мага, обставленный шкафами, которые забиты различными свитками, книгами и руническими каменными скрижалями. Напротив двери стоит заваленный свитками и стопками книг письменный стол. Отвратный запах бьёт мне в нос. Он исходит от свечей, расставленных вокруг медитирующего темного эльфа в темно-синей мантии с пурпурным поясом. На лице эльфа в свете свеч блестит длинная узкая серебряная борода. Его волосы конским хвостом висят за спиной. Он сидит на плите с руническими изображениями, которые светятся красным.

– Маги постоянно совершенствуют свои навыки в использовании различных видов магии, – поясняет Вилерин. – Сейчас учитель укрепляет свою связь со стихией огня.

Она подходит к маленькому колокольчику, висящему неподалеку от двери, и трижды дёргает за его шнурок. Алые руны тут же гаснут, маг открывает глаза и поворачивается к нам.

– Приветствую Вас, учитель, – говорит Вилерин, приложив кулак правой руки к левому плечу и поклонившись ему. Маг тоже отвечает легким поклоном. – Я привела к Вам тролля по имени Хорднек. Ему нужна Ваша помощь.

Эльф пристально осматривает меня с ног до головы, задержав взор на каменной руке. От сверлящего взгляда его глаз по коже пробегает холодок.

– Подойди ко мне, тролль, – звучит старческий голос мага.

Неровным шагом я подхожу к нему, стараясь не заглядывать в глаза, и сажусь, протянув каменную руку. Маг берёт её и проводит по ней пальцами. Я обнаруживаю, что его ладони испещрены многочисленными и крайне загадочными шрамами. Никогда прежде не видел ничего подобного. Эти шрамы не похожи на следы от ожогов или порезов. Нет, они похожи на маленькие выемки. Выглядит так, словно его кожа в этих местах просто… исчезла, а после заросла.

Духи, как же воняют дурацкие свечи. К чёрту, спрошу его:

– Нельзя ли их погасить?

Эльф молча переводит взгляд прямо мне в глаза, отчего мне вновь становится неуютно, но в этот раз я решаю бросить вызов неудобству и заглянуть вглубь серебряных глаз темного эльфа. Но он продолжает смотреть спокойным и рассудительным взором, не моргая и не отводя глаза. Кажется, словно он смотрит не в зрачки, а в саму мою душу. Как же жутко становится от этого взгляда, но я не дам ему победить!

Слава Духам, он опустил глаза. Больше не буду задавать ему вопросы.

Закончив осмотр, маг закрывает глаза и приподнимает ладонь над каменной рукой. Руны вокруг него загораются тускловатым зеленым светом, а неприятный запах благовоний сменяется на другой, более терпимый. У меня возникает приятное ощущение в тех местах, над которыми маг проводит своей ладонью, будто это место протирают чем-то теплым и шелковистым. Маг потихоньку опускает ладонь к окаменевшей плоти.

И тут началось. Сотни огненных пик словно пронзают мою руку и раздвигаются, перемалывая в труху все кости и выжигая плоть. Не в силах сдержаться, я кричу от боли, отчаянно вырываясь из хватки мага, но тот ещё крепче удерживает мою руку. Боль всё усиливается, мир вокруг расплывается. Я пытаюсь ударить мага, хоть и не могу его даже разглядеть. Звучит глухой женский крик, меня хватают две тонкие ручонки и стараются изо всех сил удержать на месте. Отчаявшись, я совершаю последний рывок. Мне удаётся оттолкнуть от себя мага и освободиться из захвата. Бросаюсь со всех ног к двери. Вернее, туда, где должна быть дверь. Ноги слабеют, не чувствую пола. Я словно хожу по вязкому пуху, если таковой бывает. Рука по-прежнему горит и разрывается на части. Боль и не думает утихать. Кое-как мне удаётся нащупать ручку на стене. Я резко дёргаю её на себя. В тот же миг образуется чёрная дыра, в которую я поспешно забегаю.