Царство Проклятых (ЛП) - Манискалко Керри

Натягивая плащ, я вспомнила предупреждения бабушки о Мальваги— как только кто-то привлечет внимание принца демонов, он не остановится ни перед чем, чтобы завладеть им.

То, как Гнев посмотрел на меня, заставило меня поверить, что эти истории были правдой. И, несмотря на его предыдущее заявление о том, что я последнее существо во всех мирах, которое он хотел бы, и тот факт, что я теперь была обещана его брату, что-то, несомненно, только что изменилось.

Да поможет нам обоим Богиня.

***

Утро брыкалось и кричало, приближаясь к полудню, как будто это был избалованный ребенок, закативший истерику. Появились снежные шквалы, свирепые и завывающие, и ушли так же быстро, как и появились. Когда я подумала, что погода наконец-то стала умеренной, на нас обрушился лед.

Замерзшие пряди темных волос прилипли к моему лицу, а плащ впился в тело, как вторая кожа. Мне было холодно и грустно, как никогда не бывало дома на моем теплом острове. Различные части тела либо горели, либо болели от льда, и я уже давно потеряла чувствительность в ногах. Я надеялась, что не потеряю палец на ноге или три из-за обморожения.

Всякий раз, когда я чувствовала, как ко мне подкрадываются первые признаки отчаяния, я стискивала зубы и шла дальше, опустив голову, в то время как порывистый ветер продолжал дуть на меня. Я отказалась поддаваться стихии на этом раннем этапе моей миссии. Моя сестра никогда бы не отказалась от меня.

Чтобы остановить меня сейчас, потребовалось бы нечто гораздо худшее, чем лед.

Возможно, этот лаз не просто проверял на грехи; возможно, борьба с такими порочными элементами была испытанием на стойкость. Решимость. И раскрытие того, как далеко человек готов зайти ради тех, кого он любит. И демоны, и это царство достаточно скоро обнаружат этот ответ.

Гнев либо наложил чары, либо стихии не посмели вмешаться в его царственную сущность. Его волосы не пострадали, а одежда осталась сухой. Если его бесцеремонное отношение к путешествию еще недостаточно раздражало меня, то то, как погода подчинилась его воле, было достаточно, чтобы загнать меня в раннюю могилу. Было совершенно несправедливо, что он выглядел так чертовски хорошо, в то время как я была похожа на промокшую развалину, которую выбросило на берег после нескольких долгих, тяжелых месяцев в море.

В те несколько раз, когда не шел снег, не шел град или какая-то ужасная комбинация того и другого, густой, холодный туман нависал над нами, как предзнаменование от мерзкого зимнего бога. Я начинала думать, что где-то есть высшая сила, которой нравится играть с путешественниками.

Время тянулось и тянулось, а солнце так и не появилось. Были только различные оттенки серого, окрашивающие небо. Мы с Гневом почти не разговаривали после нашего утреннего разговора, и меня это вполне устраивало. Достаточно скоро я буду в Доме Гордыни.

После того, как, по моим расчетам, прошло еще час или два нашего путешествия, я начала неудержимо дрожать. Чем больше я пыталась заставить свои мышцы успокоиться, тем больше они бунтовали.

Бабушка всегда говорила нам находить хорошее в любой ситуации, и теперь, когда я была так эмоционально и физически истощена морозной стихией, я была избавлена от испытания Лазом Грешника.

Моя дрожь быстро стала достаточно сильной, чтобы привлечь внимание Гнева. Он окинул меня оценивающим взглядом, поджал губы и пошел быстрее. Он рявкнул мне, чтобы я продолжала двигаться. Чтобы поторопилась. Чтобы шевелила своими ногами. Выше, быстрее, двигаться, идти, немедленно. Он был могущественным военным генералом, и я легко могла представить, как сильно его солдаты ненавидели его за учения, через которые он их проводил.

Когда болезненные булавки и иголки начали колоть меня по всему телу, я отвлеклась на новую игру. Возможно, это был Лаз Грешника, ободряющий меня, но я представила себе все способы, которыми Гнеа мог соскользнуть с обрыва и разбиться о скалистые камни. Я видел все это так ясно…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

…Я мчалась за ним, пульс бешено колотился, когда я следовала за сломанными ветвями и разрушениями, оставленными после него, его большое тела, яростно врезавшегося во все на своем пути вниз. Как только я догнала его, я упала на колени, отчаянно пытаясь нащупать пульс. Затем я погрузила пальцы в его теплую кровь, рисуя маленькие сердечки и звёздочки запекшейся кровью.

Он оглянулся через плечо, сдвинув брови.

— Чему ты ухмыляешься?

— Я фантазирую о том, чтобы нарисовать мир твоей кровью.

— Объясняет чрезмерно

снисходительный взгляд. — Извращенный дикарь ухмыльнулся, и Лаз Грешника быстро перестал толкать меня от ненасытности к гневу. Прежде чем я высвободилась, он небрежно сказал: — Я когда-нибудь говорил тебе, что твой гнев подобен моему личному афродизиаку?

Нет, он этого неговорил. Но, конечно, демон, правящий войной, будет вызван конфликтом. Я глубоко вдохнула, пытаясь остудить свой гнев и ярость, к которому меня все еще подталкивали.

— Если ты хочешь сохранить свой любимый придаток нетронутым, я предлагаю не

говорить.

— Как только ты закончишь думать о моем впечатляющем придатке, я предлагаю

двигаться быстрее. Нам предстоит долгий путь. А ты и так выглядишь полумертвой.

— Твой талант заставлять женщину падать в обморок уступает только твоему

обаянию, принц Гнев.

Его ноздри раздулись, и я проделала ужасную работу, чтобы скрыть веселье на своем лице. Что только заставило его нахмуриться еще сильнее. Гнев не дразнил меня еще несколько часов, но это было не от задумчивости. Он был возбужден, напряжен. У меня было сильное подозрение, что он волновался больше, чем показывал. Я делала все возможное, чтобы не отставать от него, сосредоточившись на конечной цели, а не на жалком настоящем. Мы продвигались вниз по коварному перевалу, время шло мучительно медленными шагами. Я начала скользить еще больше, поймав себя прямо перед тем, как свалиться с края.

Гнев впился в меня взглядом, вызывая мою злость, чтобы продолжить идти, хотя бы назло ему. Я не была уверена, сколько времени мне потребовалось, чтобы заметить это, но осознание покалывало в глубине моих запутанных чувств. Гнев разведал приличное расстояние впереди, убедившись, что местность была проходимой, когда я почувствовала, как легкое покалывание беспокойства превратилось в постоянное подталкивание, которое я больше не могла игнорировать.

Я остановилась, и звук хруста снега продолжался еще добрых полминуты, прежде чем наступила жуткая тишина.

Я медленно обвела взглядом окрестности. Вечнозеленые растения окаймляли эту часть перевала, ветви отяжелели и согнулись от толстого снега, что делало невозможным заглянуть за них в более темную часть леса. Перегруженные ветви деревьев скрипели и стонали. Снова захрустел снег.

Я выдохнула, мое дыхание смешалось с туманом. Призрачная атмосфера была вызвана звуком падающих сломанных ветвей. Я обернулась и замерла.

Гигантское трехголовое существо, похожее на собаку, уставилось на меня, склонив головы и насторожив три пары ушей. Его мех был таким же белым, как падающий снег, а глаза были, как льдинки — голубыми. Эти странные глаза пристально смотрели в мои, их зрачки то расширялись, то сужались.

Я даже не дышала слишком глубоко, опасаясь спровоцировать нападение. Его клыки были в два раза больше обеденных ножей и казались такими же острыми. Существо втянуло воздух, его влажный нос почти коснулся моего горла, когда оно приблизило свою среднюю голову.

Я проглотила крик, когда он сделал шаг ближе, эти ледяные глаза загорелись…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Прежде чем я успела позвать на помощь, каждая пара его челюстей открылась и закрылась, как будто он хотел укусить меня, но передумал, к большому своему и моему шоку. Он покачал головой, глаза его остекленели, и он отступил. Хищник, осознающий большую угрозу. Я упала на насыпь и ошеломленно уставился, как он попятился в лес, его пристальный взгляд не отрывался от моего, когда он тихо зарычал.