Миры Роджера Желязны. Том 6 - Роджер Желязны

Поднажав, я все-таки выскочил из ложбины и обнаружил, что нахожусь в четырехстах ярдах от цитадели Стайлера.

Передняя ее стена была полностью разрушена, пламя плясало над развалинами. Дыму, конечно, прибавилось. Его орудия — сколько же их осталось? — еще какое-то время палили как сумасшедшие и вдруг замолчали. Тишина длилась секунд десять. Потом одна-единственная пушечка снова начала постреливать, да только не в мою сторону, а все куда-то влево.

Зато длинная цепь квадратных роботов выстроилась перед зданием. Стояли они пока неподвижно, но несомненно с намерением защищать Стайлера.

— Тебе везет, — сказал он, и голос его после долгого перерыва прозвучал неестественно бодро. — Не стану отрицать, ущерб мне причинен немалый, однако вряд ли ты способен на большее. Поверь, взлететь тебе уже не удастся, и мои роботы тебя просто затопчут. Твоя смерть никому не нужна, пойми это, наконец, черт побери!

Роботы пошли в атаку, и каждый держал наперевес лазерное ружье. Не долго думая, я открыл по ним огонь. Шум дыхания Стайлера наполнял кабину, пока я, расстреливая роботов, катился к зданию. Они двигались мне навстречу и тоже стреляли.

Половину их я успел положить, прежде чем корабль взорвался. Одно орудие, впрочем, уцелело, и я продолжал отстреливаться, одновременно приводя в аварийный режим устройство скафандра.

В меня несколько раз попало, но скафандр выдержал.

— Есть здесь кто-нибудь живой? Я имею в виду, одушевленный? — спросил Стайлер. — Или я все это время разговаривал с машиной? Мне кажется, ты смеялся. О черт, ведь это могла быть всего лишь магнитная запись! Ты действительно здесь, Ангел? Или ты нечто бездушное, нечто, что способно уничтожить мыслящий тростник, даже не заметив этого? Ответь мне, скажи хоть что-нибудь! Подай какой-нибудь знак, что здесь есть еще одно мыслящее существо, кроме меня!

Роботы разделились на два отряда и норовили взять меня в клещи. Я палил в тех, что заходили справа, но орудие вскоре вышло из строя. Четырех уложил, а граната, которую метнул, выпрыгивая из кабины, прикончила еще троих.

Я тут же залег за остовом корабля и швырнул еще одну гранату в тех, что надвигались слева. Поспешно собрал лазерное ружье и повернул ствол вправо — один робот подступил уже чуть ли не вплотную.

Прожечь его внутренности до такой степени, чтобы он остановился, у меня не хватило времени. Пришлось отложить ружье и пожертвовать третьей гранатой. А потом я вскочил и побежал к зданию.

Бежать следовало быстро, а я уже малость притомился. Трое квадратных стояло на моем пути. Разминуться не удалось, и я схватился с одним из нападавших врукопашную. Робот попытался захлестнуть меня длинным гибким отростком, но я увернулся. Положившись на силу встроенных в сочленения скафандра пружин провел подсечку и двумя руками поднял его над головой. Второй робот был уже тут как тут, и я обрушил ему на кумпол «тело» его же боевого товарища. Оба они повалились на землю, а я, отшвырнув третьего, побежал к зданию «Доксфорд индустри».

Пробежал шагов сорок и упал, сбитый с ног выстрелами — лазерные лучи моих преследователей так раскалили скафандр со спины, что я задыхался.

— Наконец-то я вижу, что ты — человек, — донеслось из наушников в шлеме. — Было бы ужасно, если бы твой скафандр оказался пуст. В скандинавских легендах упоминается о неких злокозненных полых существах… О Боже, а вдруг ты такой и есть? Вдруг ты мой ночной кошмар, который не исчезает даже днем?

Пока он разглагольствовал, я швырял в роботов гранаты — четвертую, а вслед за ней и пятую, предпоследнюю. Вскочил на ноги и бросился к развалинам перед зданием. До них было ярдов тридцать, не больше, и лазерные лучи жгли меня нещадно, я падал, снова вставал и, спотыкаясь, бежал вперед, ощущая нестерпимую боль от ожогов в тех местах, где изнанка скафандра соприкасалась с недостаточно защищенными участками кожи. Понятное дело, я весь был в мыле.

Перекатился за кучу кирпичей и принялся лихорадочно рвать раскаленные застежки скафандра. Расстегивался я целую вечность. Мне было так больно, что я даже прикусил губу, сдерживая стон.

Наушники в брошенном наземь шлеме продолжали рассуждать:

— А может быть, ты считаешь, что человечество не стоит спасать? Не стоит даже и пытаться? Неужели ты откажешь ему в праве воспользоваться случаем? Ведь оно еще не исчерпало свой творческий потенциал…

Его слова потонули в шорохе ползущего щебня — это я снова выбирался на огневой рубеж. Некогда мне было заниматься своими ожогами, меня больше заботило вовремя нацелить ружье на приближающихся роботов. Их оставалось всего трое, и я выбрал того, что вышагивал первым. Жег его невыносимо долго, и вот он наконец встал как вкопанный, фыркнул и задымился. Тотчас перевел ружье на второго и лишь тогда сообразил, что ведь они, пожалуй, не предназначены для военных действий. Ну конечно, Стайлер на скорую руку собрал и пустил против меня роботов, может быть, и полуфункциональных, но… все же им следовало двигаться пошустрее, если он действительно хотел со мной справиться. И ружья не были в них встроены, роботы держали их щупальцами.

— Разумеется, род человеческий стоит того, чтобы его спасти, — пробормотал я, ощущая во рту соленый привкус крови. — Но как бы паршиво ни складывались обстоятельства, прежде всего собственное безрассудство толкает его к гибели. Люди обречены на безумие, вот в чем беда. Если бы я мог, я бы выбил из них дурь, искоренил бы ее в зародыше! — Второй робот взорвался, и я удовлетворенно хмыкнул. — Черт побери, а начал бы я с себя!

Спину вдруг начало сильно припекать — тут же с шипением включились системы охлаждения. Я обернулся и встретил лучом в упор последнего робота, трепеща от мысли, что делаю это слишком поздно. Его луч уже плавил защитный слой скафандра, и мне ничего не оставалось, как, зажмурившись и пригнувшись, нажимать и нажимать на спуск. Я сдувал с носа пыль, слышал запах собственных паленых волос, а он все пер на меня, как танк. Мне казалось, что левая моя рука превратилась в головешку, но отступать было некуда, кому-то из нас двоих суждено гореть синим пламенем.

Наверное, я прожигал его дольше, чем требовалось, потому что делал это в буквальном смысле слова вслепую. И опустил ружье лишь тогда, когда догадался, что, если бы я его не уложил, меня давно не было бы в живых. Распрямился, открыл глаза, увидел поверженного робота и тут же сам рухнул на землю, не в силах двинуться от боли и усталости.

Но примерно через минуту осознал, что должен подняться, иначе так и останусь лежать здесь, понапрасну теряя заряд адреналина и становясь все слабее, пока не впаду в забытье.