Советское уголовное уложение (научный комментарий, текст, сравнительные таблицы) - Сергей Маликов

В последующем возникло право убежища вне государства, которым пользуются лица, обвиняемые в совершении так называемых политических преступлений92. «Это правило главным образом основывается на той истине, что политические преступления по своему характеру резко отличаются от преступлений общих. Тогда как сии последния вытекают из сложившейся тем или другим образом злой воли и направлены против законов, охраняющих признанные всеми народами права и интересы, словом, образуют преступления против общего права; преступления чисто политические вытекают не из злой, а только заблуждающейся, а иногда даже не желающей добра братии воли, и притом направлены против прав и интересов не общепризнанного характера, но имеющих относительное историческое значение»93.

В доктрине уголовного права XIX – начала XX вв. не нашел своего окончательного решения вопрос о выдаче лиц, совершивших политические преступления, осложненные преступлениями общего характера. Одни ученые утверждали, что в этом случае за основу необходимо брать политические преступления и, следовательно, совершивших их лиц считать политическими преступниками со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами относительно экстрадиции, другие же придерживались диаметрально противоположного мнения, признавая указанных лиц общеуголовными преступниками, подлежащими выдаче другому государству в целях уголовного преследования на общих основаниях.

Глава III

Преступление

Согласно Советскому уголовному уложению «преступным признается деяние, воспрещенное, во время его учинения, законом под страхом наказания» (ст. 1). Таким образом, понятие преступления содержит лишь два признака – уголовную противоправность (запрещенность деяния уголовным законом) и его наказуемость. По сути, Советское уголовное уложение буквально воспроизводит ст. 1 Уголовного уложения 1903 г.94

Между тем теория уголовного права к этому времени достаточно подробно и обстоятельно разработала учение о преступлении.

Так, А. Ф. Кистяковский писал: «Преступление есть нарушение закона, установленного для ограждения безопасности и благосостояния граждан, нарушение юридически вменяемое, совершаемое посредством внешнего, положительного или отрицательного действия, по характеру своему состоящее или из насилия, или обмана или небрежности»95. Автор выделяет несколько признаков преступления: его противоправность; нарушение деянием закона, установленного для охраны безопасности и благосостояния граждан; его совершение путем внешнего действия; юридически вменяемое нарушение закона; нарушение закона, совершаемое положительным или отрицательным действием; нарушение закона характеризуется насилием, обманом или небрежностью96.

Первый признак преступления (преступление есть нарушение закона) основан на известном с древнего Рима постулате: nullumcrimen, nullapoenasinelege (нет преступления, нет наказания без их указания в законе). Однако надо иметь в виду, что А. Ф. Кистяковский при этом, к сожалению, умалчивает об аналогии закона. Н. С. Таганцев, комментируя ст. 1 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных в редакции 1885 г., пишет: «Для признания какого-либо деяния преступным, необходимо: во-первых, чтобы оно было или прямо предусмотрено в законах уголовных… или чтобы по признакам своим оно подходило под предусмотренные законом преступные деяния, наиболее с ним сходные (ст. 15197)…»98.

Надо заметить, что закон А. Ф. Кистяковский в историческом аспекте трактует очень широко. К нему он относит как писаный закон, так и содержащийся в обычае запрет, которым охраняются установившиеся и признанные народным сознанием права как выражение общественных отношений. «Так как закон, вообще говоря, не есть акт произвола законодателя, а выражение общественности, исторически выработанной народом, то в нем всегда содержится запрещение под страхом наказания таковых действий или бездействия, которые признаются за преступные народным сознанием. Если существует противоположное, то это значит, что уголовный закон отжил свой веки нуждается в изменении. Признание известных действий преступными по обычаю составляет принадлежность уголовного права первой и второй формации, но не ныне действующего, по свойству которого только один закон может признать известное действие преступлением»99.

Уголовный закон, который нарушаетсяпреступлением, должен охранять безопасность и благосостояние народа. Последние охватывают как ненарушимые в пользовании естественные, так и приобретенные права. К первым относятся право на жизнь, неприкосновенность тела и свобода. Ко вторым – право на честь, имущество, исповедание известных политических, религиозных и научных убеждений. К последним же относятся многочисленные права коллективного и общественного свойства, начиная с права жить в обществе того или другого устройства. Защищая указанные права, уголовный закон тем самым обеспечивает защиту каждого члена общества и всего общества в целом. «Таким образом, данное преступление, нарушая какое-либо определенное право в общем его значении, нарушает и общую безопасность, и благосостояние»100. Данный вывод А. Ф. Кистяковского, на наш взгляд, свидетельствует о том, что он наделял преступление таким свойством как общественная опасность.

Преступление может быть совершено только действием («внешним действием»), при этом нарушение закона должно быть юридически вменяемым, т. е. может быть вменено лицу с точки зрения обыденной морали (нравственности). Это возможно только в случае, если отсутствовало принуждение лица, желавшего совершить то действие, которое ему вменяется. Другими словами, когда имеет место свобода воли.

Утверждение А. Ф. Кистяковского о том, что преступление – суть только действие, нельзя понимать буквально. Автор выделяет два вида действия: положительное – нарушение уголовно-правового запрета активным поведением; отрицательное – неисполнение или ненадлежащее исполнение закона, выражающего естественные потребности или предписание требований сложившейся общественности. В этом случае, по сути, речь идет о бездействии, которое в ряде случаев упоминается автором наряду с действием.

По А. Ф. Кистяковскому, преступление проявляется в насилии, обмане и небрежности. «Посему как бы действие ни было безнравственно или нерелигиозно, оно не может быть признано преступлением, если оно не содержит в себе ни насилия, ни обмана, ни небрежности по отношению к чужим правам»101. Они выступают тем элементом, «который главным образом служит признаком для отличения преступления от гражданского правонарушения или для отличения, как нередко выражаются, уголовной неправды от гражданской»102.

Н. Д. Сергеевский под преступлением понимает действие человека, нарушающее нормы правопорядка103; в другом случае он отождествляет преступление с внешней стороной содеянного, т. е. с его объективной стороной104. Автор выделял два признака преступления: его противоправность и наказуемость. Исходя из этого, можно сделать вывод, что ученый стоял на позиции так называемого формального определения преступного деяния. Однако это не так. При оценке его взглядов на сущность преступления необходимо иметь в виду характеристику, которую он давал целям норм правопорядка. «Нормы правопорядка направляются … ко благу общества и отдельных лиц. Они запрещают деяния, вредные для этого блага, и предписывают блага, для него полезные»105.

По мнению ученого, противоправность и наказуемость имеют самостоятельное значение и не всегда совпадают. Наказуемость является внешним признаком, основанным исключительно на уголовном законе.

Противоправность и наказуемость деяния обладают свойством изменчивости. «Каждое изменение в общественном строе неизбежно выражается в соответствующем изменении норм правопорядка, а, следовательно, влечет за собою и соответствующие изменения области запрещенных деяний»106.

По своему содержанию нормы правопорядка заключают в себе два вида требований: запрет совершения деяния, противоречащего целям государства (запретительная норма), и совершения определенных действий, оказания государству содействия в реализации его целей (требовательная – в современном понимании, обязывающая – норма). В соответствии с этим выделяются два вида преступных деяний: нарушение запретительной нормы образует действие; нарушение обязывающей – опущение или, говоря современным языком, бездействие.

Бездействие Н. Д. Сергеевский рассматривает, основываясь на теории К. Биндинга, хотя, следует заметить, достаточно часто расходится с ним в выводах по частным вопросам107. Ученый выделяет два вида бездействия, обусловленные особенностями объективной и субъективной сторон деяния. Бездействие первого вида заключается «во всяком поставлении положительных условий, если только конкретная обстановка факта такова, что по окончании положительного действования представляется еще некоторое время возможность отклонить последствие – вытащить из воды сброшенного в воду, остановить поезд, стремящийся к обрыву, благодаря потушению красного фонаря и т. п.»108