Полуночные тайны - Мэрилайл Роджерс

Карие глаза стали цвета расплавленного янтаря, и Марк с удивлением отметил, что невольно поддается внезапному зову этой невинной девушки, за которой хотел лишь слегка поухаживать. Он упрямо привлек Элизию к своему мускулистому телу, хорошо чувствуя, что на ней только один тонкий халат. Но хуже того, пульс его забился чаще от соблазнительной мысли, как легко можно избавиться от этого ничтожного препятствия.

Внезапная нежность Марка заглушила последние доводы рассудка Элизии, она тоже почувствовала запретное волнение, опустошительную потребность быть еще ближе к нему, плоть к плоти. Бросившись в пламя опьяняющих чувств, способное сжечь ее без остатка, она таяла от его жара. Марк, подчинивший своей воле Элизию, приветствовал ее капитуляцию еще более страстным поцелуем. А когда трепещущее тело девушки пронзила еще одна обжигающая молния восторга, из ее сдавленного горла вырвался тихий стон.

Но услышав этот опьяняющий томительный вздох, Марк стряхнул наваждение. Он заставил себя оторваться от жгучего пламени ее губ.

– Я так и думал, – прошептал Марк в пушистые локоны над ее ухом. – Тебя еще ни разу по-настоящему не целовали.

Марк слегка отстранился от обольстительной девушки, хотя для этого ему потребовалась почти вся его воля, закаленная полной трудностей жизнью. Он смотрел потемневшими как угли глазами на чарующую картину: лицо, охваченное страстью, и губы, слегка распухшие от его поцелуев.

– Ты чиста, как новорожденный младенец.

Ничего так в жизни Марк не хотел, как поддаться бесхитростным чарам Элизии. Но он был уверен, что за такую упоительную игру ему позже придется заплатить высокую цену – узнать ее горькое презрение, а возможно, и неподдельную ненависть. К собственному удивлению он обнаружил, что такая перспектива ему невыносима – факт, достойный безжалостной насмешки. Ему ничего не стоило скоротать ночь с одной из сговорчивых чужих жен, от которых он не знал отбоя. Но если бы он точно так же поступил с этой девушкой, которую имел право назвать своей невестой, его неминуемо бы мучило чувство вины и сожаления. Сознание того, что он должен жениться, прежде чем насладиться ее чистотой, делало их близость невозможной. А жениться он не испытывал никакого желания, особенно сейчас и особенно на той, которая предает интересы его монарха и друга.

Под его немигающим взглядом Элизия почувствовала себя пристыженной и опустошенной. Каковы бы ни были намерения этого человека, то, что он холодно отстранился, как раз когда ее сжигал огонь страсти, безусловно, свидетельствовало о его готовности использовать других людей в своих собственных целях. Ее догадку подтвердила насмешка, сквозившая в его кривой улыбке. Черный Волк оказался настоящим хищником, а она – его невинной жертвой. Один раз… но никогда больше!

Элизия неловко наклонилась, чтобы подобрать корзинку с ненужными мазями и бинтами, которую принесла с собой. Когда она уходила, только благодаря гордости ее походка была твердой, а подбородок высоко вздернут. Только гордость не позволила ей броситься наутек, словно по пятам ее преследовала стая черных волков. Крепко сжав пальцами ручку корзинки, она старалась вышагивать не спеша, хотя была убеждена, что спасается от такого же злобного создания.

Глава 3

Сердце Элизии стучало так громко, что едва не заглушало шум волн, разбивавшихся внизу о скалу. За многие годы, нарушая мудрый запрет не рисковать попусту, пробираясь вдоль пропасти к тайникам, она научилась осторожности. Сознавая, что одно неверное движение может привести к непоправимой беде, она внимательно следила за каждым своим шагом, пробираясь по узкой тропинке вниз, к подножию скалы.

Если бы кто-нибудь в эту минуту выглянул из окна замка, то вряд ли различил бы ее в сером предрассветном тумане. У Элизии хватило смекалки позаботиться, чтобы выглядеть неприметно. Она специально надела светло-серое платье с кремовой нижней юбкой, сливавшееся с саваном, которым ее окутала сама природа. Даже тяжелая черная сумка, надетая через плечо, не будет бросаться в глаза, уговаривала себя Элизия с наигранным воодушевлением.

Осторожно спускаясь по каменистой тропинке, заметной только тому, кто научился различать все ее повороты в годы бесстрашного детства, Элизия ясно представляла, чем рискует. И все же в полотно опасности была вплетена нить радостного возбуждения, столь привлекательного для неугомонного характера Элизии, с которым пытались справиться и отец, и Ида.

Запах моря и сырость камней под ногами напомнили Элизии о дерзких проделках. Всем им был положен конец, когда ее нежный отец пришел в ужас, узнав, что его юная дочь уговорила еще более юного Джейми на такую сумасшедшую выходку. В тот день Ида рассказала ему, что дети придумали себе новую игру – нырять во время прилива со скалы. Отец тут же прекратил подобные забавы, установив над обоими неусыпный надзор.

Слабая улыбка коснулась губ Элизии, когда она представила любимого отца, перепуганного до полусмерти выходками детей. Нырнув в одну из многочисленных мелких пещер на скале, Элизия молилась, чтобы игры, которые с жаром порицал ее отец, сослужили теперь хорошую службу Джейми и помогли ему скрыться от наказания Черного Волка.

Элизия ничуть не расстроилась, что первая пещера оказалась пуста. Она вновь вышла на тропинку, раздумывая, как легко ставленнику короля Генриха, сэру Марку из Валбо, утверждать, что он якобы не имел никакого желания подвергнуть парнишку суровому наказанию. Подобное легко говорить, если уверен, что мальчик или утонул, или разбился о камни.

Но неужели она поверит слову Черного Волка? Элизия решила, что никогда! Эту молчаливую, но пылкую клятву она дала себе, когда вошла во вторую пещеру гораздо большего размера.

– Джейми… – Окажись кто-нибудь снаружи пещеры, он бы не услышал ее голоса из-за шума, с которым прилив обрушивался на скалу. И все же Элизия не осмелилась на большее, чем тихий шепот. – Джейми… Джейми…

– Элли! – Радость и удивление сделали ответ значительно громче, – Элли, это ты?

Услышав свое детское имя, Элизия ласково улыбнулась и пошла на голос, в глубину плохо освещенной пещеры. Наконец в самом дальнем углу она разглядела Джейми. Юноша, на четыре года младше ее, сидел, прислонившись к шершавой стене. Он улыбался.

– Я знала, что найду тебя в одной из этих пещер, – произнесла Элизия с огромным облегчением, выдавшим, как сильно она беспокоилась. Девушка бросилась вперед и опустилась на колени рядом с другом, который едва был виден. В густом мраке нельзя было различить даже светлых выгоревших прядей в его каштановой шевелюре. – Я знала, что ты не стал бы прыгать из окна, если бы у тебя не было в запасе какого-то плана.