Никакого Рюрика не было?! Удар Сокола - Михаил Сарбучев

«Анна Андреевна. Так, верно, и «Юрий Милославский» ваше сочинение?

Хлестаков. Да, это мое сочинение.

Марья Антоновна. Ах, маменька, там написано, что это господина Загоскина сочинение.

Анна Андреевна. Ну вот: я и знала, что даже здесь будешь спорить.

Хлестаков. Ах да, это правда, это точно Загоскина; а вот есть другой «Юрий Милославский», так тот уж мой.

К сведению, «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году» — первый русский исторический роман, одна из популярнейших книг в России XIX века: только при жизни автора она издавалась восемь раз. Роман был переведен на шесть иностранных языков. Но мы предпочитаем изучать историю по Пикулю и Радзинскому…

Кстати, «Аскольдова могила» выдержала более 400 представлений и, пожалуй, была самой популярной русской оперой XIX столетия. Тема для нее, можно сказать, выбрана «опасная». В опере сталкиваются и борются две культуры: языческая, ассоциирующаяся почему-то с Аскольдом, и, как несложно догадаться, поздняя христианская. В наши дни оба автора, весьма вероятно, пилили бы лес где-нибудь в Мордовии или как минимум выплачивали бы солидные штрафы. Однако сейчас речь не об этом, а о том, что для Загоскина (вернее, для его героев) Аскольд был язычником, но не был варягом. Неизвестный (язычник) противопоставляет «Аскольдовы времена» эпохе воцарившегося христианства, при этом «варягов» он также не жалует.

Конечно же, оперу, как и ее литературную основу, нельзя считать историческим документом, но определенные стереотипы восприятия она передает. А эти стереотипы вполне поддаются исследованию.

Попробуем предположить, что Аскольд сам из полян либо из какого-то народа, более близкого и понятного полянам, чем варяги. Почему он похоронен в Угорском урочище? Та же ПВЛ сообщает, что в те времена в Киеве обитали угры, и как раз это урочище было местом их «компактного проживания». За эту тему (Аскольд — мадьяр) охотно ухватился Длугош, который, безусловно, руководствовался очевидной политической подоплекой. Но что, если часть дружины Рюрика действительно составляли финно-угры? В ладожских курганах ведь присутствуют финские захоронения, хотя и не столь многочисленные, как славянские и скандинавские.

Вероятно, Аскольд считался Рюриковым наместником, но то ли попытался затеять свою, независимую от Рюрика, игру, то ли просто «зарвался», как нередко случается. Зачем-то же Олег показывал ему Игоря — сына Рюрика? Это весьма логичное действие по тем временам: вот, смотри, твой сюзерен, легитимный наследник престола, а ты думал, что Рюрик погиб, не оставив наследника, и теперь ты сам по себе? Нет, дорогой, власть крепка, и будь добр ей подчиниться! А не подчинился — вот тебе сталь промеж ребер! И тут Олег произносит сакраментальную фразу: «И сѣде Олег княжа въ Киевѣ, и рече Олегъ: «Се буди мати градомъ руськимъ»[23]. Странное заявление после убийства местного князя, тем более что «города русские» уже вполне себе существуют. Зачем им «мать» задним числом? А вот если речь идет об изменении статуса города, о его включении в империю на равных правах с другими, и даже более того, на неких исключительных правах — фраза становится более понятной. Ход совершенно закономерный — перенос столицы поближе к геополитическим интересам князя. Не то же ли сделал в свое время Петр Великий? («Отсель грозить мы будем Византии!»)

При таком раскладе Аскольда можно считать первым «самостийным украинцем», павшим для «священної причини незалежності».

В 1982 году отмечалось 1500-летие Киева. Большую роль в обосновании этой даты сыграли работы цитируемого выше академика Б. А. Рыбакова, в чьих благих намерениях сомневаться не приходится. Но тут я позволю себе употребить еще одну гоголевскую фразу: «Оно, конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?» Антинорманизм, унаследованный Борисом Александровичем от Ломоносова, сыграл злую шутку: споря с теорией пришлых варягов, он волей-неволей «удревнил» Киев. По мнению другого не менее уважаемого историка, профессора Л. С. Клейна, Рыбаков «…углубил Киев на полтысячелетия (приписав его основание к концу V в.), хотя как археолог он должен был бы знать, что в Киеве нет славянского культурного слоя древнее IX в.»[24].

Вынужден с ним согласиться. Хотя… смотря что считать моментом основания? Если надежные свидетельства о первом поселении, то тут археологи, наверное, докопаются до верхнего палеолита.

Как странно получается: только что я доказывал невероятную древность русского государства, а тут вдруг «оттяпал» полтысячи лет у Киева. Разве древность Киева не лучшее доказательство величия триединой русской нации: великороссов, малороссов, белорусов? Увы, нет, и ниже вы поймете почему. А пока замечу лишь одно: ложь и подтасовки в науке никогда не приводили к благу, какими бы светлыми идеалами ни руководствовались фальсификаторы.

Впрочем, на Киеве свет клином не сошелся. Сам Киев, может, и не такой уж древний, но в IX веке упоминается как минимум два десятка русских городов: Русса, Галич, Туров, Изборск, Новгород, Полоцк (этот еще и с Киевом посоперничает в части «столичности»). Вспомним, что Всеслав Брячиславич не считал Киевский престол завидным приобретением[25]. Особняком в этом списке стоит Гнёздово (легендарный Великоград) — уникальный археологический памятник, свидетельствующий о крупном поселении, даже о своеобразной «городской агломерации» недалеко от современного Смоленска (интересно сходство с названием польского города Гнезно, где работал Воланский). Агломерация Гнёздово занимает примерно 16 га, вокруг находится 1500 сохранившихся курганов и несколько древних поселений. По мнению археологов, раньше число курганов достигало 4000. Из городов северной Европы только Хедебю (24 га) был крупнее: Бирка — 13 га, Дублин — 12 га, Рибе — 10 га, Гданьск — 1 га. В X веке Гнёздово уже являлось большим многолюдным не только торговым, но и ремесленным городом на пути «из варяг в греки». Он располагался на волоке из Каспли в Днепр, в землях кривичей. Отсюда легко было попасть как в Черное, так и (по Западной Двине и Ловати) в Балтийское море. Антинорманисты почему-то всеми силами стремятся опровергнуть довольно очевидный факт: Русское государство развивалось по вектору Северо-Запад — Юго-Восток, Северо-Запад — Юг. Степи, населенные воинственными кочевниками, не лучшее место для установления государственности. Для колонизации (обложения данью) — еще куда ни шло.

В 1919 году академик А. А. Шахматов[26] выдвинул гипотезу, в которой связал князя Аскольда с Южным Приильменьем (его центром является Старая Русса). Согласно этой гипотезе Русса была первоначальной столицей Руси. (Вообще, черт возьми, логично: Русса — столица русов.) Где-то в 40-х годах IX века началось движение «скандинавской» Руси на юг, приведшее если не к основанию Киева, то по крайней мере к изменению его статуса и к формированию нового регионального центра.

Между тем с Киевом, вернее с его основателем Кием, связана еще одна легенда, имеющая отношение к предмету моего исследования. Этимология имени «Кий» возводилась ко многим языкам. Наиболее авторитетными считается его происхождение от славянского слова, означающего «палица, дубина, боевой молот» (ср.: «киянка»). Глагол «ковать» образовался от того же протокорня. В восточно-финском языке это слово может означать… змею. Ближайшая аналогия в северно-европейском эпосе — бог-кузнец Тор, который также выступает как змееборец. Согласно легенде, приводимой Рыбаковым, Кий побеждает змея, берущего с города дань девушками… Погодите-ка, где-то этот сюжет уже встречался! Да-да, «Чудо о змие» Святого Георгия, оно самое. Но подвиг Кия отличается тем, что он не символичен, а максимально конкретен и привязан к земле в прямом и переносном смыслах. Победитель запрягает змея в плуг и пашет землю, после чего появляется гигантская борозда — «Змиевы валы». Так называется обширная сеть реально существующих по сей день древних сооружений, которые находятся на берегах притоков Днепра южнее и преимущественно юго-западнее Киева. Специалисты относят их примерно к V веку нашей эры. Считается, что это сеть оборонительных сооружений, защищавших от кочевников, хотя их расположение — параллельно Днепру по линиям «Житомир — Фастов — Обухов», «Радомышль — Боярка — Украинка», «Бердичев — Белая Церковь — Корсунь-Шевченковский» — несколько обескураживает. Удар кочевников ожидался с территории современной Румынии или в те годы, получается, со стороны Римской (Византийской) империи (?), при этом обширные территории левобережья, собственно степь, населенная кочевниками, оставалась неприкрытой.

В северорусском эпосе встречается аналогичный эпизод. Змей, опрокинутый Никитой Кожемякой, молит о пощаде и предлагает разделить «землю поровну». Богатырь сковал соху в 300 пудов, запряг в нее змея и провел борозду от Киева до моря (вспомним, что Γεώργιος — это «земледелец»); затем, деля море, он убил змея и утопил его труп. Какой обширный материал предоставляет нам легендарный сюжет «о Змие»!