Пророчества Книги Даниила. Духовный взгляд на прошлое и будущее человечества - Дмитрий Щедровицкий

Слово же כסף <кеса́ф> – по-арамейски «серебро», соответствующее древнееврейскому כסף <ке́сеф>, означает также «желание». «Грудь» (сердце) человека исполнено страстей, желаний и стремлений, и в свете этого понятно, почему Мидо-Персидское царство, «грудь истукана», – из серебра. Ненасытными желаниями все более обширных благ и изощренных наслаждений были проникнуты все чувства («грудь») и деяния («руки») персидских властителей, исключая самых первых из них – наиболее благочестивых (ср. Ис. 45, 1–4 с Есф. 1, 2–8; 2, 2–4).

Наконец, о «втором царстве» сказано, что оно תקום <таку́м> — «восстанет». Именно путем восстания мидо-персов и присоединившихся к ним народов против власти Вавилонии последняя была сокрушена и уступила место Мидо-Персидской империи.

… Продолжая описывать истукана, Даниил сказал:

… Чрево его и бедра его медные… (Дан. 2, 32)

Смысл этой части сна он изложил так:

… И еще третье царство, медное, которое будет владычествовать над всею землею. (Дан. 2, 39)

Третьей по счету среди всемирных империй стала империя Александра Македонского, которая после его смерти разделилась на четыре части (см. Дан. 7, 6; 8, 8). К «третьему царству» грамматически также относится глагол «восстанет», указывающий на власть в результате военного триумфа (победоносное завершение Александром Македонским греко-персидских войн).

Заметим, что слово אחרי <ахари́> – «иное», «другое», «отличное» – прилагается как ко второму, так и к третьему царствам. В обоих случаях смена великих империй сопровождалась и сменой культур, изменением их религиозно-идеологической подоплеки: мидо-персы были носителями совсем иной религии, чем вавилоняне, и несхожего с ними мировоззрения. То же, в неменьшей степени, следует сказать о греках в сравнении с мидо-персами.

Греческое царство символизируется «чревом и бедрами» истукана. Арамейское слово מעין <меайин>, соответствующее древнееврейскому מעה <меэ́>, означает «живот», «внутренности», «утроба». Наряду с высокой философией, оставшейся привилегией отдельных мыслителей, греческий народ сформировал наиболее материалистическое, в сравнении с предыдущими народами-властелинами, мировоззрение. Так, например, в отличие от иранцев-зороастрийцев, огромное значение придававших посмертному суду над человеческой душой и ее определением на жизнь блаженную или мучительную (рай и ад), греки были убеждены, что в загробном царстве Аида обитают лишь «тени» – слабые и жалкие подобия бывших земных жителей, и, независимо от совершенных при жизни дел, никто не может избежать этого скорбного, предназначенного всем смертным удела. Правда, в более позднюю эпоху, очевидно, под влиянием евреев, египтян и персов, греки стали помещать души особенно прославившихся героев в более светлые обители – на «Елисейские поля»; отдельные любимцы богов (например, Ганимед) даже получали бессмертие и возносились на Олимп; в самом безрадостном Аиде, наконец, существовали особые муки для некоторых тяжко провинившихся (Сизиф, Тантал). Но все это относится к весьма немногим мифическим персонажам. Для подавляющего же большинства «теней» единственным пристанищем навеки оставалось безрадостное подземное царство. Весь смысл, всю радость жизни греки (повторим: за исключением немногих философов и их адептов – пифагорейцев, учеников Сократа и Платона и т. п.) искали только и исключительно в земном существовании. Немудрено поэтому, что их царство изображается самыми, условно говоря, «материалистически окрашенными» частями тела – чревом и «бедрами»: арамейское ירכה <йарха́>, «бедро», и соответствующее ему древнееврейское ירך <йарэ́х> – это, в эвфимистическом употреблении, обозначение детородных органов (ср. Быт. 24, 2; 47, 29 – в Синодальном переводе «стегно»; в обоих случаях речь идет о клятве обрезанием как знаком завета с Богом – см. Быт. 17, 11). Именно гедонистическая жизнь, главная цель которой – гастрономические и сексуальные наслаждения, оставалась уделом народа, лишенного надежды на справедливость высших сил (греческие боги в целом безнравственны, их поступки часто немотивированны), на награду за праведность.

Почему третье царство названо «медным»? Медь дешевле серебра: как мы сказали, с точки зрения своих общепринятых этических учений, греки во многом уступали персам. Арамейское название меди — נחש <нэха́ш>, как и древнееврейское נחשת <нэхо́шет>, однозвучно слову נחש <наха́ш>, «змей». Учение злого духа, библейского «змия» (Быт. 3, 1–5), нашло наиболее благоприятную для себя почву в материалистической греческой идеологии, поскольку его призыв: «… вы будете как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3, 5) с радостью подхватывается теми, кто заботится лишь об удобствах и наслаждениях земной жизни, кто обращает всякое познание на одно лишь «угождение плоти». Именно под воздействием греческого мировоззрения возникло нечестивое стремление греко-сирийского царя-селевкида Антиоха Епифана (II век до н. э.) искоренить учение единобожия в Израиле, уничтожить источники библейского вероучения и насильно обратить иудеев в язычество (I Макк. 1, 44–61).

О третьем царстве сказано, что оно будет «владычествовать над всею землею» (Дан. 2, 39). Хотя владения империи Александра Македонского намного превзошли своей обширностью владения персов (к его царству относились, к примеру, юг Европы, северо-запад Индии и др.), однако о буквальном владычестве «над всею землею» говорить все же не приходится. Пророчество, несомненно, имеет в виду то огромное духовное влияние, которое эллинистическая цивилизация оказывала впоследствии на весь мир в течение тысяч лет – вплоть до наших дней. Приведем известное высказывание на этот счет профессора Тюбингенского университета Рюмвлина: «Все лучшее и важнейшее, чем может гордиться наша просвещенная современность, есть не более как наследие трех народов Древнего мира – евреев, греков и римлян».

… Продолжая описание сна об истукане, Даниил повествует:

… Голени его железные… (Дан. 2, 33)

Объясняя значение этой части видения, он говорит:

А четвертое царство будет крепко, как железо; ибо как железо разбивает и раздробляет все, так и оно, подобно всесокрушающему железу, будет раздроблять и сокрушать. (Дан. 2, 40)

Четвертое царство – Рим. Об этом царстве говорится, что оно תהוא <таґэвэ́> – «воссуществует», «будет», а не «восстанет». Могущество Римской империи сложилось постепенно, путем не только завоеваний, но и многочисленных политических интриг, и не было связано с прямым низвержением предыдущего, «третьего», царства – греческого, которое к тому времени давно раскололось на ряд эллинистических государств. Рим представлен двумя голенями истукана: культурно-экономические различия между Западом и Востоком империи привели в конце IV века н. э. к ее разделению на Восточную, со столицей в Византии, и Западную, возглавляемую собственно Римом. В дальнейшем религиозно-исторические пути этих двух «голеней» Рима окончательно разошлись: в Западной империи восторжествовал католицизм под властью римских пап, в Восточной – греческое православие (впоследствии, начиная с VII века н. э., огромные ее части были отторгнуты исламом).

«Голень» – по-арамейски שק <шак>, по-древнееврейски שוק <шок>. На обоих языках это слово является однокоренным с נשק <наша́к> – «управляться», «вооружаться», «объединяться». В Пс. 146, 10 это слово употреблено по отношению к пехоте (в сопоставлении с конницей). Именно знаменитые римские пехотинцы-легионеры создали своими завоевательными походами могущество Рима, доставили ему всемирную славу (видимо, недаром сам Апеннинский полуостров имеет форму сапога). Также и другие значения упомянутого глагола полностью воплотились в истории Рима: он обладал могучей, просуществовавшей более восьми веков системой управления, во многом унаследованной позднейшими европейскими (и не только) государствами («управляться»); образцовой, сильнейшей в мире армией («вооружаться»); унифицированными по всей империи идеологией, языком, экономикой, бытом и обычаями («объединяться»).

Четвертое царство – «железное». Недаром римские легионы, закованные в железо, получили прозвание «железных легионов». И «железная воля» Рима заставляла все покоренные народы веками преклоняться перед властью победителей. Арамейское слово פרזל <парзэ́ль>, соответствующее древнееврейскому ברזל <барзэ́ль> — «железо» (вероятно, отсюда название прочного металлического сплава – «бронза»), восходит к корню ברז<бара́з> или פרז <пара́з> — «пронзать», «колоть», а также «разрешать [тяжбы]», «разделять». Решительные поражения, наносимые римлянами своим противникам в боях (часто молниеносных), сочетались с любовью к законности и порядку («разрешение тяжб»), которая породила римскую юриспруденцию, получившую мировое признание и способствовавшую формированию позднейшего законодательства многих стран. Уже иудейский властитель Иуда Маккавей (II век до н. э.) обратился к римлянам за помощью против врагов – греко-сирийцев, и это обращение обсуждалось в римском Сенате (I Макк. 8, 1–18).