Чекистские фантазии - Олег Северюхин

— Не будете против, если мы после обеда прогуляемся до Красной площади? Как я понимаю, отсюда до нее минут двадцать-двадцать пять ходьбы, — предложил я.

— С удовольствием, а сейчас займитесь обедом, — согласилась девушка.

Приготовлено было действительно вкусно. Все-таки КГБ остался верен себе — в буфетах и в столовых всегда кормили качественно, сытно и недорого.

Глава 10

Лубянская площадь не изменилась. Она, вероятно, не изменится никогда. Если изменится Лубянка, то вслед за ней изменится вся Россия.

Феликс Дзержинский в незастегнутой (или расстегнутой?) шинели приветствовал всех проезжающих по площади:

— Добро пожаловать в наши подвалы!

Я шел и чувствовал, что Москва какая-то не такая. Все вроде бы на месте, но что-то не то. Точно, «Детский мир» перестроили. Неплохо смотрится и вписывается в архитектурный ансамбль. Многие дома отремонтированы, но, кажется, что это был не ремонт, а перестройка. Всюду чистенько. У магазинчиков урны и около них нет окурков. Курить что ли меньше стали?

Москвичам для заметки. Не ищите на чем меня подловить, я специально не буду называть улицы, номера домов, названия ресторанов и других заведений, чтобы по прошествии определенного времени вы не могли сравнить, так ли все это на самом деле было.

Улицы, ведущие к Кремлю, вообще невозможно расширить, но за счет переноса строений с места на места определенные места стали просторнее.

Народ встречный прилично одет, даже молодежь не носит вызывающих нарядов и причесок. Пробежали несколько подростков двенадцати-тринадцати лет в белых рубашках с галстуками-триколорами и обилием звездочек на них.

— Кто это такие? — спросил я.

— При вас такие дети назывались пионерами, а у нас они называются нашатами, — сказал мой гид. — Нашата — первые. Самые примерные дети и подают положительный пример другим детям.

— А почему нашата, — уточнил я.

— Это уменьшительное от названия Наши, — просто сказала Лена.

— Наверное, и в пионерские лагеря ездят? — поинтересовался я.

— Да, ездят, — подтвердила девушка. — И нашатские сборы у костра. И металлом собирают, и макулатуру, и пенсионерам помогают. И песни нашатские поют.

— Наверное, песня «Взвейтесь кострами синие ночи»? — предположил я.

— Точно, — улыбнулась Елена и запела:

Взвейтесь кострами синие ночи,Мы все нашата — зоркие очи,Близится эра счастливых веков,Клич у нашатов — всегда будь готов!

— При нас пионерская организация носила имя Ленина, — сообщил я.

— А у нас нашатская организация носит имя лидера нации, — с гордостью сказала офицер госбезопасности.

— С детства любите лидера нации? — спросил я.

— Пожалуй, так, — согласилась бывшая нашатка. — У нас в школах есть еще сентябрята. Лидер нации родился в сентябре, и учебный год начинается в сентябре. Школьников собирают в пятерки, по числу концов звездочки и они в составе пятерки вместе гуляют, играют, занимаются внеклассной работой. Каждому сентябренку выдают золотую звездочку с портретом лидера нации в молодости.

— Да, вы много достигли в деле совершенствования воспитательной работы с молодым поколением, — сказал я с деланным восхищением.

— Не пойму, вы это говорите с издевкой или действительно хвалите работу с подрастающим поколением? — спросила Елена.

— Почему же я должен издеваться? — спросил я с некоторым недоумением.

— Да так, просто мне показалось, — сухо сказала девушка.

У многих взрослых на груди значки с триколорами и звездочками с портретом какого-то человека. Значки в форме развевающегося знамени издали можно принять за знаки отличия депутатов Государственной Думы.

— Что это за значки у людей? — спросил я.

— Это значок с изображением лидера нации, — ответила Лена. — Каждый уважающий член партии, то есть — Наш — носит такой значок и каждый уважающий лидера нации, тоже как бы Наш, носит такой же значок, но только меньше размером. Вы еще много увидите таких значков, так как численность ЕП СССР приближается к девятнадцати миллионам.

— Интересно, а студенты и старшие школьники как-то охвачены общественной работой или они предоставлены сами себе? — поинтересовался я.

— Они тоже являются активными строителями общества будущего, — в голосе девушки прорезались привычные для экскурсоводов интонации. — С четырнадцати лет молодежь вступает в единый союз молодежи СССР. Сокращенно ЕСМ. Члены партии ласково называют их «наша смена» или сокращенно «наши». У них и значки есть, такие же, как и у членов партии, но меньше примерно в полтора раза. Некоторые члены партии предпочитают носить молодежные значки, и возраст скрывается, и миниатюрный значок элегантно смотрится на костюме.

— Да, интересно вы живете. А Вы, Лена, чем бы хотели заняться для души? — поинтересовался я.

Бросив на меня укоризненный взгляд, девушка ничего не сказала.

Глава 11

Когда я первый раз вышел на Красную площадь, меня не покидало чувство торжественности. И сегодня, как и всегда, у меня было приподнятое настроение на главной площади страны. Вероятно, мы все должны быть благодарны лидеру сегодняшней нации за то, что центр России не переместился в Петербург на его историческую родину.

Красная площадь была Красной площадью. Все так же. Мавзолей. Стена с табличками. Слева от мавзолея статуя Сталина. За его спиной таблички с фамилиями Вышинского и Мехлиса. Почетный караул у поста номер один. С чего бы это?

— Лена, а сколько лет лидеру нации? — спросил я.

— Он ваш ровесник, ему тоже около семидесяти лет, — ответила девушка.

И тут я понял, что изменилось на Красной площади. На мавзолее отсутствовала надпись ЛЕНИН. Остались только две буквы ИН. Последние. Вероятно, реконструкция.

Мавзолей вряд ли закроют, там функционирует целый научно-исследовательский институт проблем бальзамирования. Человек тысячу лет пролежит как огурчик. А когда наука дойдет до такого уровня развития, когда сможет оживлять забальзамированные тела, то человек проснется в далеком будущем, и будет рассказывать потомкам о своей жизни, будучи окруженный почетом и уважением.

Да, любой олигарх может в самом полном здравии взять и забальзамироваться до того периода, когда его состояние возрастет в сто раз, а его разбальзамируют и он станет самым богатым человеком на планете.

Все-таки этот институт выполняет очень важную задачу для нашего человечества. Говорят, что бессмертными являются идеи. Хрен с ними, с идеями, лучше самому быть бессмертным и все это время быть при самой большой власти или при самых больших деньгах. Вот житуха-то.