Красивая женщина умирает дважды - Анна и Сергей Литвиновы

раз вскоре после полуночи. Мадлен сама принимала у них верхнюю одежду и на рукаве одной из курток заметила свежие капли крови. Виду, конечно, не подала. Наоборот, когда клиенты прошли в зал, аккуратно вытерла влажной салфеткой.

И только сейчас вспомнила, что обе куртки на ощупь ей странно холодными показались. Если сразу из машины к ним в подъезд нырять, такого сроду не бывает. Еще промелькнуло: «Неужели пешком пришли?»

Вели себя молодые тоже для новогодней ночи нетипично: в общем веселье не участвовали, хмуро и молча глушили водку. Уединились каждый с единственной девушкой, а в два часа ночи бордель покинули.

Плохо, ох, плохо, что Олонецкий парк от их адреса совсем рядом! Пусть квартира под публичный дом – единственная на этаже, и на звукоизоляцию потратились, соседи все равно недовольны. И видеокамера на входе, как везде в Москве, тоже имеется. Начнут опера делать поквартирный обход – однозначно прицепятся.

«Что ж дома тебе не сиделось, дура!» – зло подумала она об убитой.

* * *

В новогоднее утро Ксюша проснулась в час дня и с дикой мигренью. Не надо было, конечно, после всех коктейлей еще и сет из пяти «Б-52» заказывать. Хорошо хоть до дома добралась. Без сомнительных кобелей. И живая.

В квартире не прибрано, бесприютно, в холодильнике пустота – даже жалкого рассольчика, чтоб поправить здоровье, не имелось. Поискала в аптечке уголь или какой-нибудь фильтрум – не нашлось. Пришлось хлебать крепкий кофе, но от него голова только сильнее разболелась.

Обычно Ксюшу вполне устраивала собственная разудалая жизнь – вечеринки, тусовки, знакомства. Но в новогоднее утро хотелось, чтоб разбудил поцелуем не случайный знакомый, а по-настоящему близкий человек. Или хоть кто-то был рядом.

Сразу вспомнился вчерашний «Щелкунчик», тошнотворное воркование Полуянова со своей толстухой. Подумала злобно: «Такой мужик! И ведь ходит за своей дурой, словно собачка комнатная. Наверно, и завтрак в постель подаст!»

Диму (что от себя самой скрывать) на роль возлюбленного, а лучше мужа Ксюша всерьез рассматривала. И когда он ее просто послал, удар по самолюбию получился конкретный. По логике надо бы забыть, из жизни вычеркнуть. Но не получалось. Тем более, не только как женщину унизил – на профессиональном поле тоже пинал конкретно. Совсем недавно в «XXL» пришла новая сотрудница (только после журфака) и на весь редакционный буфет заявила радостно:

– А тебя Полуянов в пример приводит. Как не надо работать!

Оказывается, на практике в «Молодежных вестях» Дима целое занятие посвятил ее текстам про убийство беременной в Брянской области.

Ксюша и сама признавала: версия про маньяка из Борового малость сыровата. Но зато насколько красиво! Молодой странный фотограф колесит по всей стране, выслеживает и убивает будущих мам!

Но проклятый Полуянов от ее стройной теории камня на камне не оставил. Плюс – та же юная коллега рассказала – по косточкам ее тексты разбирал, вплоть до орфографических ошибок, которые корректоры не заметили.

Ух, до чего она его ненавидела!

Ладно, что толку ядом упиваться, доберется еще до него. А пока как-то отвлечься надо.

Нашла в кухонном шкафчике бутылку с коньяком чуть на донышке, вылила в кофе. Включила телевизор, защелкала каналами.

И увидела. Черный мешок на снегу. Кровь. Словно сквозь вату прослушала подводку. Залпом хлебанула, закашлялась. Хлопала себя по спине и одновременно танцевала. Бинго! Выкуси, Полуянов! Маньяк-то (которого она придумала) – все-таки существует!

* * *

Когда утром первого января вызвали на работу, полковник Савельев даже не удивился. Сроду не бывало, чтобы в столице Новый год спокойно прошел. В прошлом году проститутка клиента зарезала за то, что не заплатил. И еще на один труп выезжали – двадцатипятилетняя девушка погибла от рук любовника.

В эту ночь – тоже сразу два резонансных убийства.

Чеченец нанес шестнадцать ударов ножом сотруднику автодорожной инспекции – тот фотографировал его авто, припаркованное под знаком «Остановка запрещена». Но здесь все просто: масса свидетелей, преступник задержан[1].

И еще одно зверство. В Олонецком парке погибла беременная женщина.

Личность потерпевшей установили быстро.

Мария Рыжкина. Тридцать два года, находилась на девятом месяце. До декрета работала медсестрой. Сожительствовала с Юрием Стокусовым, ранее судимым по статье сто шестьдесят первой, то есть за грабеж.

Освободился он год назад по УДО. При рассмотрении ходатайства учли в числе прочего, что его единственный родственник – отец – недавно пережил инсульт и нуждался в уходе.

С Марией Стокусов познакомился на автобазе, куда устроился разнорабочим. Потерпевшая трудилась там медсестрой на предрейсовом осмотре и репутацию имела незавидную. Характер вздорный. Попивала, погуливала, в носу колечко, волосы красного цвета, на выбритом затылке татуировка. Но недавнего зэка устроила. Мария переехала к нему, забеременела.

Жили плохо. Соседи жаловались участковому: вечно у них скандалы.

Вот и новогодним вечером поссорились. Мария (нрав всегда был скверный, а как забеременела, совсем пошла вразнос) психанула, из дому вон. Юрий за ней не последовал – стал в одиночку квасить. К одиннадцати вечера наконец заволновался, пошел искать. Из подъезда выдвинулся (камера видеонаблюдения зафиксировала) в 23.04. Сначала отправился в магазин, где Рыжкина любила отираться. Когда увидел, что закрыто, наведался к продавщице – та снимала комнату в их доме. Сожительницу не нашел. Дальше встретил соседа. Тот сказал: Мария вроде пошла в сторону Олонецкого парка. Туда Юрий и бросился. С его слов, бегал везде, кричал-звал. К часу ночи сдался. Явился в отделение полиции. Пытался заявление оставить (не приняли). К теще несостоявшейся ездил. В больницы названивал и по всем телефонам из записной книжки подруги.

Время смерти экспертиза определила предположительно в промежутке с 23.15 до 00.15. Убили там же, где и нашли тело, – в дальнем уголке парка, у пруда. Сожитель потерпевшей утверждал: туда он не дошел. Криков тоже не слышал.

Эксперты тщательно искали следы посторонней ДНК, но пока что ни волосика, ни ворсинки. Только частицы одежды Стокусова, который вышел из дома в 23.04 и в 23.27 вбежал в парк (что подтверждала камера на входе).

Орудие убийства (предположительно, охотничий нож) обнаружено не было, хотя все возможные места сброса тщательно обыскали.

Утром первого января Юрия задержали. Убеждали написать чистосердечное, но тот упорствовал: Машку не убивал, а что ссорились – так дело житейское. Орал:

– Да, злился на нее. И сдохнуть желал. Но чтобы ножом беременную? Вы за кого меня считаете?

Расписаны они не были, проживала покойная Рыжкина на жилплощади сожителя. Свидетельница (продавщица продуктового магазина) утверждала: Мария, когда ребенок родится, планировала на признание отцовства подать и алименты с Юрия взыскивать. Но тот возмущался:

– Чушь собачья! Зачем ей на