Верный ход - Джоанна Брендон

А потом она наблюдала, как он переваривает сказанное. Трудно было понять, о чем он думает, глаза его были прикрыты длинными ресницами.

Когда он наконец заговорил, Пэппа пожалела, что доверилась ему. Небрежный тон, улыбка, играющая на губах, насмешливый взгляд взбесили ее.

— Возможно, они такие же путешественники, как и мы, — заметил он, переводя взгляд на мужчин, увлеченно о чем-то беседующих. — В любом случае, мне они кажутся совершенно безобидными. — И он очаровательно улыбнулся, но Пэппа не отреагировала на эту улыбку.

Она просто не могла сделать это, поскольку именно в эту минуту боролась со страстным желанием плеснуть воды из бокала в его улыбающееся лицо. Вместо этого рука ее легла на сумочку и нащупала пистолет. Чего бы ни произошло, она готова поклясться, что этим двоим ее ответ не понравится.

Глаза ее горели злостью, готовые насквозь прожечь смеющуюся физиономию Кристофера. Она проклинала Эскобара. Надо же было послать за ней этот кусок гранита! Эти две гориллы могли бы стоять рядом с базуками, а хороший-прехороший старый друг окружного прокурора твердил при этом, что они безобидные парни. Или, хуже того, еще бы и разговорился с ними о погоде и футболе. У него и оружия-то не было, не считая бойкого языка.

Она с ненавистью посмотрела на противников.

Невинные в своем неведении, они весело болтали, изредка посмеиваясь, полностью поглощенные самими собой и клубничным мороженым.

Откинувшись на спинку стула, Кристофер спокойно смотрел на нее.

— Вас еще что-то беспокоит? — постучав пальцем по кружке, чтобы привлечь ее внимание, спросил он.

Глаза ее пронизали его холодом.

— Вы же убедили меня, что я в полной безопасности, так почему я должна волноваться? — повела она бровью.

Он сосредоточенно посмотрел на нее. Сколько сарказма в ее голосе! Неужели она сомневается в его способности защитить ее? Умение охранять человека зависит не от того, где носить пистолет.

— Абсолютно не стоит, — сухо подтвердил он и, подняв чашку, принялся за свой кофе.

Движение у окна отвлекло ее внимание от Кристофера, и она уголком глаза стала следить за происходящим. Похоже, эти двое типов собираются уходить. И если что-либо и произойдет, то непременно в следующие мгновения. Рука, сжимавшая пистолет, напряглась, и Пэппа визуально определила расположение посетителей ресторана. Теперь ее заботила не собственная жизнь, а именно жизни посторонних людей.

Только выдержка не позволила ей выхватить пистолет, когда один из незнакомцев остановился рядом с их столиком. Замерев, Пэппа ожидала.

— Я заметил, что вы с некоторым удивлением и даже с завистью посмотрели на мой молочный коктейль. — Мужчина явно подшучивал над ней. — Вы, вероятно, на диете? — Он приподнял бровь, бесстыдно рассматривая ее лицо, плечи, грудь.

Онемевшая от унижения, Пэппа лишь смогла замотать головой. Мужчина усмехнулся.

— Отлично! — И подмигнув Кристоферу, закончил тираду: — Может, ей чего-нибудь не хватает, а, приятель?

Кристофер едва сдержал смех.

— Не думаю.

Ехидное замечание незнакомца и ответ Кристофера задели Пэппу за живое. Кровь прихлынула к лицу. Она и припомнить не могла, чтобы ее так смущали прилюдно.

— Ну? — резко обратилась она к Кристоферу. Интуиция и веселые огоньки в его глазах подсказывали ей, что весь эпизод его здорово позабавил. — Смейтесь, смейтесь! Вы же хотите смеяться. — Она уже ожидала услышать его раскатистый смех, но лицо его было спокойным. Какой ценой он достиг этого спокойствия, она не могла понять.

Кристофер развернул плечи, и затем Пэппа почувствовала, как его ноги под столом прикоснулись к ее коленкам, пока, расслабляясь, он вытягивал их, словно собирался остаться здесь надолго.

Пэппа взяла чашку и отпила, но тут же чуть не подавилась: кофе совсем остыл. Поставив чашку на стол, она с любопытством посмотрела на Криса. Янтарные глаза встретились с темно-голубыми, изучающими ее с проницательной напряженностью.

— Еще кофе? — спросила подошедшая официантка.

— Нет, спасибо. Мы уже уходим.

— А у меня есть время на еще одну чашку, — отрезал Кристофер, быстро глянув на официантку. Глаза его улыбались, но достаточно было заглянуть в них поглубже, чтобы стало ясно: своим взглядом он мог заморозить воду. — Почему бы тебе не сходить в дамскую комнату, пока я буду наслаждаться кофе, дорогая? — бархатным голосом предложил он и, наклонившись, поднял свою чашку, не мигая глядя на Пэппу.

Улыбка, выражение нежности, бархатный голос — это все служило ширмой для официантки. За мягким тоном Пэппа услышала приказные нотки и поняла, что он таким образом напоминал ей, что отвечает за все.

Мило улыбаясь, она ответила:

— Я совсем не долго, дорогой.

Удивленно приподнялась его бровь, но одновременно он как ни в чем не бывало продолжал потягивать кофе. Ее так и подмывало дотянуться и подтолкнуть его руку. Какое наслаждение она бы испытала, увидев, как он облился.

Она легко и быстро поднялась и ушла, подхватив сумочку. Он остался сидеть в неподвижной позе, наблюдая за ней.

Проклятье и еще раз проклятье! Слова отдавались в висках. Это его превосходство бесило ее. А более всего она ненавидела себя за то, что исполняла эту роль. Получалось так, что ей и пальцем пошевелить нельзя. Он, пока продолжает верить в миф Гленды Корлис, так и будет дергать за ниточки, управляя ею. Если бы он узнал, что она ценный и уважаемый сотрудник лос-анджелесской полиции, то относился бы к ней, как к равной.

Или нет?

Вот это и вызывало у нее сомнения.

Ворвавшись в дамскую комнату, она то ли от невнимательности, то ли от безразличия не заметила, что женщины смотрят на нее с опаской. Поскольку все кабинки оказались занятыми, пришлось ждать. С отчаянным видом прислонившись к стене, она сложила руки на животе и закрыла глаза.

Судьба у нее, что ли, такая? Постоянно влюбляться в мужчин, испытывающих необходимость самоутверждаться. С содроганием она вспомнила, какое потерпела фиаско, объявив своему возлюбленному в молодости, что собирается идти по стопам отца и деда.

— Полицейский?! — Обескураженный голос Клиффа Мэрфи до сих пор звучал в ее ушах. — Какого дьявола ты собираешься идти в полицию? И вообще, почему женщина должна служить в полиции?

Сейчас она уже и не могла припомнить, что ответила, только знала, что ответ не удовлетворил его. В конечном счете все кончилось тем, что их помолвка была со скандалом расторгнута и он на весь мир провозгласил, что и слышать не желает, чтобы его жена служила в полиции или занималась чем-то подобным! И при этом добавил, что женщины из семьи Мэрфи никогда не работали, и он ничего подобного и в мыслях допустить не может, поскольку не хочет нарушать добрые старые традиции.