Ричард III - Светлана Кузнецова

Джордж распинался более часа. Вероятно, он искренне верил, будто отвлекает Дика от плохих мыслей и боли. И наверняка преисполнялся собственного величия. Ведь, вместо того чтобы готовиться к пиру, герцог Кларенс пребывал у постели больного брата.

У Ричарда раскалывалась голова, но он не смел сказать об этом Джорджу. Тот оскорбится, если попросить уйти.

   — Судьи долго решали, кого назвать победителем и в конце концов посчитали проигравшим упавшего. Потому как умелое управление боевым конём — одно из основных военных доблестей истинного рыцаря, — брат поднял указательный палец и погрозил высокому потолку.

Глостер решил пока не интересоваться, отличился ли сам Джордж во время турнира. Будь так, брат рассказывал бы о своей победе.

   — И вообще менее постыдно упасть вместе с лошадью, чем быть выбитым из седла, — с уверенностью заявил Кларенс. — Тот, кто красиво и твёрдо держит копьё, пусть оно и не сломалось от крепкого удара, заслуживает большей похвалы, нежели тот, кто нанёс меткий удар, но при этом плохо управлял конём. Ты не согласен?

   — Бесспорно, ты прав, — вздохнул Дик.

Брат говорил прописные истины, известные любому изучившему правила турнира. Но сказать об этом Кларенсу было сродни нанесению обиды.

Дик прикрыл глаза. Он испытывал страшную слабость.

   — Что с тобой?! — испуганно воскликнул Джордж, схватил за плечи и пару раз встряхнул, вызвав у Ричарда мучительный стон. — Мне позвать кого-нибудь?..

   — Нет... — взмолился юноша. — Не надо! Уверяю, мне тебя достаточно. Причём вполне.

Он открыл глаза и потянулся к кубку. Лекарь смешал в нём вино, воду и чудодейственные травы. Осмотрел Ричарда и вынес вердикт: крайнее утомление, вызванное концентрацией и приложением многих сил. С рёбрами всё оказалось хорошо.

   — Вот и молодец! — похвалил Джордж. — Ты пей, пей и не пугай меня больше.

   — Ты почему ещё не на пиру? — не выдержал Дик.

   — Ну... там. Я хочу побыть с раненым младшим братом!

   — Я невредим, — заверил Ричард. — Просто устал.

   — Вот я и жду, когда ты отдохнёшь. Уорвик не знает, как тебе достался подобный соперник, представляешь? Это невероятно, но ты сумел победить...

   — Джордж... — он проглотил пряную жидкость, отставил кубок и повалился обратно на кровать. — Про себя я знаю. Опекуну верю. Случайности возможны всегда. Но ты расскажи о себе лучше.

   — Ну... там. Дикон, ты только не смейся.

   — И когда же я делал это? — высмеивать промахи и неудачи младшего брата входило в привычки Кларенса. Вероятно, именно это стало стимулом к тому, чтобы Дик старался быть первым во всём. — Рассказывай.

   — На пиру будут славить победителей, а я... Мне не повезло так, как тебе.

«И слава богу!» — чуть не вырвалось у Дика, но он вовремя прикусил язык. Джордж наверняка не понял бы этих слов.

   — И потом... ты ведь знаешь, королевой любви и красоты судьи назвали Изабеллу. Она будет награждать отличившихся рыцарей, а ко мне даже не подойдёт...

   — Неужели ты влюблён?! — Дик приподнялся на локте и с удивлением и удовольствием понял, что чувствует себя намного лучше.

   — Мне для того самое время, — фыркнул Джордж. — Мне скоро четырнадцать! В этом возрасте некоторые даже браки заключают!

   — Ну, конечно, — примирительно улыбнулся Дик. — Ты зря беспокоишься. Мне кажется, ты тоже приглянулся старшей Невилл.

   — А ты — младшей? — фыркнул Кларенс. — Не рассчитывай. Наследство Уорвика я тебе не отдам!

В этот момент скрипнула дверь, и Джордж тотчас замолчал.

   — Я вижу, ты снова с нами! — в комнату вошёл улыбающийся Ловелл и уселся на край кровати рядом с Джорджем.

   — Пойду я, пожалуй, — поморщился тот, — там уже вовсю празднуют... наверное.

От Ричарда не укрылся полный бессильной ненависти взгляд, подаренный Френсису братом. Кларенс немедленно вышел и хлопнул дверью.

Дик удивлённо приподнял бровь.

Благодаря мне означенный герцог оказался выбитым из седла, — злорадно сообщил Ловелл.

После столь показательной демонстрации недовольства, выказанной братом, Френсис выглядел смущённым, оскорблённым и довольным одновременно. И выражение его лица соответствовало моменту. Друг состроил такую гримасу, что Дик вначале не сумел сдержать улыбки, а затем и громко рассмеялся. Весело и заразительно. Ловелл не смог не присоединиться к нему.

   — Я вижу, ты не унываешь и полон сил, — отсмеявшись, заявил виконт. — А я, если честно, решил, будто ты откажешься от моей дружбы.

   — С чего вдруг? — Дик стер с лица выступившие слёзы. — Хватит с тебя Джорджа. Да и он отходчив.

   — О! — Френсис покачал головой. — Вот как раз в отношении герцога Кларенса меня устраивает всё. Более чем! Предпочту вежливый нейтралитет, знаешь ли.

   — М-мм?..

   — Никогда не замечал, как он себя ведёт? — продолжил Ловелл. — Стоит к нему обратиться с просьбой, как Джордж подожмёт губы и посмотрит свысока с упрёком. Чуть что, — сразу Кларенс! Не обратишься, снова обидится. Вскинет голову, а в глазах тот же упрёк. Вновь его обошли важным делом! Чем это он заслужил такое недоверие?! Кажется, никогда в помощи не отказывал...

Френсис на удивление точно передал интонации. А уж какую скорчил рожу! Дик упал на подушку, спрятав лицо в ладонях, и безуспешно пытался сдержать хохот.

   — Хватит!.. — сквозь смех выдавил он. — Мне и так плохо!

   — Э, нет, — заметил виконт. — Тебе хорошо. Допивай и пошли. Нельзя пропускать пиры, особенно когда они устраиваются в твою честь.

Дик окончательно подавил приступ смеха и встал. Голова уже не болела, лишь кружилась немного.

   — Только обожди с вином, пока не объявят победителей, — предупредил Френсис. — Не слишком налегай на мясо и, если почувствуешь слабость, немедленно скажи, — наверняка, прежде чем прийти в покои Глостера, друг разыскал лекаря и расспросил со всей тщательностью. Советы благообразного старца, которые тот втолковывал младшему Йорку, совпадали с распоряжениями Ловелла слово в слово. — Зато потом дай себе волю. Если понадобится, я тебя обратно потащу на собственной спине.

Под громкую музыку труб рыцари вступили в зал, где уже накрыли столы. Облачённые в яркие одежды мужчины занимали места под знамёнами со своими гербами. Самым храбрым и отличившимся отводились наиболее почётные.

Дик с радостью понял, что сидеть будет рядом с другом. Ловелл располагался всего через несколько человек от него.

При желании они даже могли перекинуться парой фраз. Глостер старался не пить вина, как советовал лекарь. Смотреть на еду не тянуло вовсе. Прислушиваться к разговорам оказалось намного интереснее, чем есть и пить.

   — А что Людовик? Народ его не жалует и предпочитает Филиппа, — заметил сосед слева, высокий темноволосый рыцарь вдвое старше Ричарда. — Франция слишком раздроблена и вряд ли в состоянии диктовать свою волю.

   — Сейчас, возможно, — возразил сидящий напротив мужчина. Светлые волосы рассыпались по плечам. Острый взгляд серо-голубых глаз устремлён на собеседника, но и на всех сидящих в непосредственной близости. Рыцарь словно постоянно следил, не находится ли рядом какой-нибудь его враг. — Но Людовик хитёр.

   — Он трус! — вклинился в разговор ещё один рыцарь, небольшого роста, зато широкий в плечах.

   — И именно это делает Людовика особенно опасным, — произнёс светловолосый и неожиданно обратился к Дику: — Таких людей нельзя недооценивать, мой юный принц, помните об этом.

   — Помилуйте, зачем мне опасаться того, кого я даже не знаю? — Ричард хотел отшутиться, но улыбка невольно померкла, стоило холодно-стальному взгляду пробежаться по его лицу.

Некоторое время незнакомый рыцарь вглядывался, словно стремясь прочесть мысли Ричарда, затем ответил:

   — Зато он знает вас. И более того, вы мешаете ему.

   — Чем же? — рассмеялся рыцарь слева.

Светловолосый не обернулся, продолжая смотреть на Дика и говорить только с ним одним:

   — Вы забыли об исконных землях Плантагенетов...

   — И мы отвоюем их! — воскликнул Ричард.

   — Непременно!

   — Да!

   — Во имя Англии! — поддержали его сидящие поблизости рыцари.

Вот вы и ответили па собственный вопрос, мой юный принц, — заметил светловолосый. — Именно потому не удивляйтесь, когда король Франции попытается сжить вас с братьями со свету. Он ненавидит вас уже сейчас, в день вашего триумфа.

Дик вздрогнул. Слова неизвестного показались дурным пророчеством:

   — Я сделаю всё от меня зависящее...

   — Непременно, — рыцарь поднялся и спешно вышел из зала.

   — Кто он? — голос дрогнул, но Дик даже не заметил этого.

   — Гвэндин Довад, — пожал плечами кто-то из сотрапезников.