Не могу без тебя (СИ) - Танна

Я долго ворочалась без сна, сомнения разъедали душу. Усталый мозг отправил меня на покой ближе к рассвету.

Глава 7

В итоге я проснулась уставшей и разбитой. Мне снился кошмар: рваное свадебное платье, в подтеках крови и грязи; толпа пьяных и хохочущих гостей, тыкающих в меня пальцами и выкрикивающих сальные шуточки. Я в роли невесты и Рогозин, сжимающий мою руку, в роли жениха. Он тянул меня в темную открытую дверь и мрачно усмехался, бросая злобные взгляды и бормоча: отбегалась. Все равно — моя.

Сон казался настолько реальным, что ощутила такую безнадегу, и расплакалась.

Проснулась с бешено колотящимся сердцем и легкой дезориентацией. Все еще всхлипывающая и находящаяся под воздействием безумных эмоций. Растерянно осматривалась вокруг. Вздохнула облегченно, поняв, что это мне только приснилось.

Еще и токсикоз решил снова дать знать о себе. Пошатываясь, ввалилась в ванную комнату. Меня дико мутило. Я в бессилии вцепилась руками в раковину, стараясь не свалиться на пол. Голова кружилась и тошнота накатывала спазмами.

— Анют, ты там как? — встревоженный голос Юрия раздался за дверью. Блин, только его сейчас мне не хватало. И так плохо, а он лезет со своими разговорами.

— Скоро выйду — тихо пробормотала, открывая холодную воду и умывая лицо. Стало немного лучше.

— Ты уверенна? — с беспокойством спросил он. Тихо застонала, понимая, что он никуда не уйдет, пока я открою.

— Да. Зубы почищу и выйду — медленно выдохнула, сдерживая раздражение.

Мятная зубная паста оказалась спасительной. Прополоскав рот, посмотрелась в зеркало: бледная, с кругами под глазами, я была похожа на испуганную моль. Кошмар, если так будет продолжать ся всю беременность, я с ума сойду.

Чуть пошатываясь, я вышла из ванной, чтоб попасть сразу в надежные объятия.

— Пойдем, маленькая моя, я уложу тебя — он подхватил меня на руки и отнес в постель — Сейчас вернусь.

А у меня слезы на глаза. Расплакалась от его нежности и заботы. Гормоны бушуют, настроение меняется. Любая мелочь способна довести до слез.

— Тише, солнце, тише — прошептал он мне в макушку, ложась рядом и обнимая. Я настолько ушла в себя, что даже не услышала его приближения — Вот. Возьми таблетку. Это Ренни. Беременным можно. Я узнавал — последняя фраза даже немного рассмешила меня. Юра очень живо интересуется всем, что связано с беременность. Поймала себя на мысли, что о ребенке он волнуется даже больше, чем я. От этого стало грустно.

Юра вложил таблетку мне в руку. Я сунула ее в рот, поворачиваясь к нему лицом и утыкаясь носом в грудь. Боже, какой же он хороший. Добрый, заботливый и терпеливый.

Мои слезы промочили его футболку, но он не возмущался, лишь обнимал меня, успокаивающе поглаживая по спине.

В итоге я расслабилась и снова заснула.

Он разбудил меня через два часа. Мне было гораздо лучше и я даже смогла поесть. А потом мы выехали.

С той ночи, когда Юрий говорил про полноценный брак, прошел месяц. Между нами так и остались дружеские отношения. Он больше не просил и не настаивал. Целовал теперь только в лоб. Был так же вежлив и предупредителен. Я была благодарна ему за это. Иногда, даже ловила себя на мысли о том, что возможно, стоит попробовать еще раз, дать нам шанс на полноценный брак. Но потом сама же отвергала эту идею. Лучше оставить пока все как есть.

Виталя, поначалу частенько заезжавший в гости, стал пропадать. Их роман с Линой претерпел значительные изменения: они готовились к свадьбе. Нас с Юрой пригласили свидетелями.

Свадьба прошла роскошно: родители постарались на славу. У них выпал шанс провести хотя бы свадьбу одного из своих детей. Лина выглядела счастливой невестой, а Виталий с гордостью смотрел на нее. Хоть у кого — то брак по любви.

Только вот мои отношения с родителями теплее не стали. И если мама хоть иногда звонила, то отец попросту вычеркнул меня из жизни, позвонив, лишь раз для того, чтоб назвать маленькой неблагодарной дрянью, которая принесла ему одни неприятности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я расплакалась, потому что очень надеялась на то, что мы все же помиримся. Но, видимо не судьба. Слишком сильно моя свадьба задела отца, не дав ему сделать так, как задумывал.

От Юрия я узнала, что Рогозин прекратил оказывать отцу финансовую поддержку и выставил лжецом, не исполняющим обязательств.

Чем больше рос мой живот, тем реже я стала видеть Юрия. Мы отдалились друг от друга. Живя в одном доме, стали еще более чужими дуг для друга, чем до брака. Он часто пропадал на работе допоздна. Но я не говорила ему ничего. Не имела права упрекать, ведь он и так сделал для меня многое. И меня вроде должна бы устраивать такая жизнь, ведь я так и хотела. Но чувство неполноценности и неудовлетворенности жизнью нарастало. Я перестала понимать саму себя. Может это гормоны, или что-то другое, но раздражение росло. Мой брак стал настолько фиктивным, насколько это вообще возможно. И вроде живи да радуйся, но нет, все было как-то не так.

Он, конечно, интересовался моим самочувствием, но делал это так, что я стала ощущать себя суррогатной матерью. Словно, ему важен был только мой ребенок, а на меня плевать. Он не грубил, нет. Но стал таким отстраненным и холодным, что я начала скучать по тому Юрию, которого знала до этого. Муж, словно примеривший новый образ, стал чужой и далекий.

В институте я перевелась на заочное. Проблема с обучением пропала. И чтоб заполнить дни до родов, я училась.

Так же осваивала кухню, экспериментируя и учась готовить. Многое не получалось вообще, но я пробовала другое. Готовить мне не особо нравилось, но постепенно, я вошла во вкус. Блюда получались намного лучше. Мои эксперименты с едой приносили результат. Правда, кроме меня их никто не пробовал, потому что предпочитал есть вне дома, либо то, что готовила домработница.

Потом записалась в школу мам, которая стала моей отдушиной. Там я нашла много хороших знакомых. Мы с девчонками проводили много времени вместе и после занятий. Часто стали собираться у нас, разговаривая и делясь секретами. Особенно интересно было слушать тех, у кого уже были дети. Истории они рассказывали порой такие смешные, что я хохотала до слез.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Никому из них я не призналась, что брак фиктивный. Они бы просто не поняли этого. Мои муж умел преподнести свое появление так, что никто не сомневался, что у нас большая и светлая любовь. Юрий частенько забирал меня, и все охали от того, какой у меня чудесный и заботливый муж.

Лишь ночами, лежа в постели без сна, я понимала, что задыхаюсь от такой жизни. Жизни, которую выбрала для себя сама. Все такое пустое, обезличенное, чужое. Я будто проживала не свою жизнь, наблюдая за всем со стороны и не делая и крошечной попытки что-то исправить. Состояние становилось все более депрессивным. Меня ничего не радовало, зато много чего раздражало.

Наконец, настал день родов. Меня скрутило в таком спазме, что я еле доползла до телефона, чтоб вызвать скорую. Меня забрали лишь через двадцать минут. За время ожидания, я думала, что рожу десять раз. Но этого не случилось, и я промучилась всю ночь, лишь разродившись к рассвету. Какие боли я при этом испытала, не описать словами. Единственное желание, которое было на тот момент: больше никогда не рожать. Это просто кошмар какой-то.

Юрий, сходящий с ума, и не нашедший меня дома, прибыл в роддом, куда его естественно не впустили, разрешив лишь ожидать в коридоре. Это потом я увижу кол-во пропущенных звонков от него. А сейчас…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— У вас мальчик. Поздравляю — моих сил хватило лишь на то, чтоб увидеть ребенка и прикоснутся губами к макушке. А дальше — провал.

Не знаю, сколько я проспала, но за окном уже во всю светило солнце. В палате я находилась одна. Ребенка не было. Повернув голову, увидела, что рядом стоит капельница. Вскоре вошла медсестра, сменившая один раствор на другой.