Не шути со мной, Рыжая (СИ) - Абдулова Мария

- Чем-чем? Бабки, Паха, бабки… Что ещё может быть?

Высокий что-то ответил, а Аня прикрыла глаза, стараясь не расплакаться и понять во, что она, чёрт побери, ввязалась. Ведь жила же совершенно обычной жизнью… Работала, поддерживала отца с его женой и по вечерам смотрела сопливые сериалы о любви. Ничуть не мечтала об острых ощущениях и леденящих кровь приключениях. Её и так всё устраивало, но из-за “Котика” Беллы она сейчас скрывалась от каких-то преступников, которых, насколько она понимала, послал какой-то человек, чтобы Дмитрию насолить.

Господи, если Юлька с папой узнают, то они же её до конца жизни в комнате запрут и запретят нос на улицу показывать. Скажут, что с её везением и удачей лучше сидеть дома, и Аня не сможет с ними не согласиться.

- Серый, ну чё ты там?

- Да всё, Пах, не ной. Здесь дело сделано. Сейчас погнали в офис. Закрепим результат, так сказать.

Через пару минут мужчины скрылись из кабинета, словно их там никогда и не было, а Лебедева, так и осталась сидеть на корточках, несмотря на сильно затёкшие ноги и руку, в которой держала телефон. В голове стало неожиданно пусто, будто это не у неё ещё мгновение назад количество мыслей возрастало в геометрической прогрессии. Но выдохнуть не получалось всё равно и совсем некстати стали дрожать губы.

Аня неловко выпрямилась, держась за перила балкона и на негнущихся ногах прошла в кабинет. Теперь он не казался таким удобным и уютным. Сейчас хотелось сбежать отсюда как можно скорее, но прежде, чем это сделать, Аня выдвинула нижний ящик стола и, ощупав рукой заднюю и верхнюю стенку, наткнулась на тот самый, закреплённый скотчем к поверхности пакетик, который так старательно спрятали. Девушка, не глядя, сунула находку в карман, предусмотрительно натянув перчатку, и едва не выбежала из комнаты, позабыв щёлкнуть выключателем. Преодолев расстояние от кабинета до входной двери в рекордные сроки для её состояния, буквально выпала из дома на крыльцо прямо в чьи-то сильные руки, вовремя её подхватившие и спасшие от падения.

В первые секунды Аня сама машинально ухватилась за неожиданного спасителя, а потом, опомнившись, резко отпрянула и закричала.

Кажется, ей всё-таки не удастся посетить Париж. По крайней мере, не в этой жизни.

9

- Аня, чего кричишь, и почему ты до сих пор здесь? Книжку свою не нашла?

Белла смотрела на неё с искренним недоумением и, кажется, не замечала, что цвет лица Лебедевой в данный может посоперничать с цветом её белоснежной песцовой шубы, в которую Уварова с нескрываемым наслаждением куталась, или со снегом, что, неспеша, падал сверху.

Аня прижалась спиной к входной двери и шумно выдохнула, когда перевела лихорадочный взгляд на “Котика”, который как раз её и поймал. Мужчина внимательно следил за каждым её движением, и у неё в голове пронеслись тысяча слов и предложений, которыми она могла бы объяснить ему своё поведение, но с губ сорвалось лишь жалкий всхлип и до ужаса плаксивое:

- Дима…

С чего это она решила так его назвать, Аня понять не смогла. Они даже не были знакомы официально, об имени ей поведала Белла, и уж тем более на “ты” не переходили и на брудершафт не пили. Что уж говорить, Лебедева до этого дня, вообще, ни разу к нему никаким образом не обращалась, а тут сразу, без перехода и лишних расшаркиваний… Но Дмитрий таким обращением к себе проникнулся и шагнул вперёд, не заметив, как Уварова несколько ошарашенно следит за происходящим.

- Тшш, Рыжая, - уверенно проговорил мужчина, осторожно взяв её за руку, и чуть наклонился, заглядывая девушке в глаза. - Что произошло? Расскажи по порядку.

Аня сглотнула, осознав, что её бьёт крупная дрожь от испуга и холода только после того, как ощутила его тёплые пальцы на своих ледяных. Её даже уже ставшее привычным прозвище “Рыжая” не обидело, а, наоборот, скорее успокоило, потому что это обращение – единственное в настоящий момент, что позволило не потерять окончательно связь с внешним миром и не сойти с ума от переживаний и сильного страха, который она, кажется, испытала впервые в жизни.  Лебедева моргнула несколько раз, собираясь с мыслями, а затем, не придумав ничего лучше, достала из кармана телефон с включённым на экране видео и молча протянула Дмитрию. Тот, к Аниному счастью, понял её без слов и, загрузив видео, до последней его секунды не отрывал от экрана взгляда. Звук записался с помехами и посторонним шумом, а вот картинка, как говорится, не подкачала.

- Пупсик, что это? - Белла затрясла мужчину за рукав пальто. - Котик, объясни, я не понимаю…

“Пупсик” молчал и объяснять что-либо Уваровой не собирался. Посмотрел видео во второй раз и поднял глаза на замершую напротив Аню, которая, несмотря на своё состояние, заметила, как у него ни один мускул на лице во время просмотра не дрогнул. Серьёзный, собранный и уверенный в себе, будто не он полтора часа назад от похмелья морщился.

- Белла сказала, что моя записная книжка в кабинете, - неожиданно для себя самой начала Лебедева подрагивающим голосом. - Я уже забрала её и хотела уходить, но… Потом голоса услышала, - сглотнула, пытаясь восстановить события по порядку. - Разговор непонятный про… Про то, что дома никого нет, про деньги, герыч… Я на балконе спряталась, а они зашли и… - девушка вытянула из кармана пакетик, о содержимом которого она предпочла бы не знать, и протянула мужчине. - А потом, когда они ушли, я нашла вот это… Один из них в нижнем ящике стола к верхней стенке скотчем приклеил, а второй с бумагами что-то на столе делал...

Дмитрий забрал пакетик и с задумчивым видом его осмотрел, а потом снова на Аню взгляд перевёл. Руку её, наконец, отпустил и достал из кармана пальто телефон. Набрал номер, не глядя на экран, продолжая смотреть на Лебедеву и совсем не обращая внимания на всё так же не понимающую ничего Беллу, и спокойно проговорил, когда дождался ответа:

- Вася, началось. Да, Потапов. Приезжай и Лёню вызвони. Без него не обойтись. Жду.

Аня едва ли не с открытым ртом ловила каждое слово “Пупсика”, словно это могло ей что-либо разъяснить, но короткие фразы этому никак не способствовали. Смотрела на него, не пытаясь скрыть надежду, что совсем скоро этот ужас, который её не должен был касаться, кончится. Ведь Дмитрий большой и сильный. Он должен уметь решать проблемы на лету, тем более, кажется, он их ожидал и… Пусть уже поскорей её из этого кошмара вызволит. У неё уже сил нет на ногах держаться.

- Белла, проводи Аню на кухню. Сделай ей чай, дай валерьянку или ещё что-нибудь… - словно прочитав её мысли, приказал мужчина тоном, не терпящим возражений.

- Я? - возмутилась Уварова, но встретив предупреждающий, почти что угрожающий, взгляд, от которого у Лебедевой внутри вновь всё перевернулось, спорить не решилась.

Женщина, проворно подхватив Аню за локоток, повела её на кухню, где, усадив ту на стул, принялась бестолково ходить от шкафчика к шкафчику, громко цокая каблуками по полу. У Лебедевой же к этому моменту ноги слушаться перестали совсем, и она, пока шла от крыльца к кухне, запиналась чуть ли не на каждом шагу и постоянно оборачивалась, встречаясь с серьёзным взглядом Дмитрия, который продолжал разговаривать по телефону и смотрел ей вслед, а когда он оказался вне зоны её видимости, то коленки вовсе подкосились и, если бы не стул, оказавшийся случайным образом рядом, то точно на пол рухнула бы. И вроде никогда не была такой чувствительной барышней, старалась по жизни идти с трезвым умом и здравым рассудком, но сегодня нутром чувствовала, что вся эта ситуация, в которую ненароком попала, серьёзная, даже скорее, опасная, и трезвого ума хватало лишь на то, чтобы не начать лить слёзы, когда начался “отходняк”. Смотрела на Беллу, которая словно впервые свою кухню видела и не с первого раза смогла даже чашки найти, и мысленно уговаривала саму же себя успокоиться и, как выразился бы в данной ситуации дедушка, отставить панику.

Получалось с переменным успехом. Сидела всё так же в пуховике, несмотря на отопление в доме, и тряслась то ли от того, что замёрзла сильно, находясь долгое время на балконе, то ли потому что организм так на стресс реагировал. Уварова на неё внимания не обращала, лишь только после того, как спустя какое-то время буквально сунула ей пузатую кружку с горячим чаем в ладони, задумчиво проговорила, нахмурив брови: