Бретер и две девушки - Татьяна Любецкая

– Никогда-так-больше-не шути, – раздельно отчеканила Лиза. – Никогда – поняла?

– Помочь тебе хотела, тундра… Ладно, поняла. – Китти обиженно засопела и улеглась на своей половине.

Лизка максимально отодвинулась к другому краю. Каждая завернулась в свое одеяло, и тут же отрубились до утра.

Ровно в восемь, как по будильнику, обе проснулись. Первая вскочила Китти. Горло у нее к утру совершенно прошло, и на радостях, что не свалилась в простуду, она поднялась на цыпочки и крутанулась вокруг себя. Лиза продолжала лежать и сосредоточенно грызла мизинец.

– Лизок, – виновато подступила к ней Китти. – Я же хотела, как лучше, я не думала… Короче, прости. Прости и забудь.

– Ладно, проехали.

– Тогда вставай! А я пока porige для всех приготовлю!

Геркулесовая каша была ее гордостью. У Лизы она готовила ее не раз. В общем, то, что для других являлось диетической повинностью, у нее получалось вкуснейшим из яств. Все очень просто – варила на молоке или сливках, добавляла немного масла, меду, орехов, кураги и – пальчики оближешь!

Майра с Мусей еще спали, Терри уже укатил, так что позавтракали с Мариной. Все трое отлично выспались и, лакомясь кашей, непрерывно, не пойми от чего, хохотали. Китти больше всех. Поэтому она то и дело роняла горячие кляксы каши то на грудь, то на ногу, быстро подбирала их ложкой и слизывала, отчего троица уже прямо умирала со смеху.

– Галоши надо надевать, когда садишься кашу есть! – крикнула Лиза. – И вообще, заканчивай…

– Еще два взмаха…

– А теперь. – Отдав должное диетическому завтраку, Марина открыла холодильник и стала вытаскивать все их гастрономические дары: икру, рыбку, ржаной хлеб, к ним прибавила всевозможные швейцарские булочки, колбасы, сыры. – Теперь можно и покушать, ха-ха-ха! Иногда можно.

– Ну, все, – в какой-то момент объявила Марина, – если хотите со мной, то быстро пьем кофе и айда!

– С тобой, с тобой! – запрыгали, как черти, девчонки.

Китти быстро вымыла посуду, Лиза все убрала, нацепили рюкзачки и поплыли в Женеву. Вот именно поплыли – такой мягкий, бесшумный ход был у Марининого авто. В центре города, у огромного, бьющего ввысь фонтана, Марина высадила их, с тем чтобы в шесть вечера тут же подобрать, и укатила. А они нырнули в незнакомый город, манящий и таинственный. Решили в этот первый день никуда не ездить – никаких достопримечательностей! – а просто, смешавшись с толпой, пошататься по улицам, подышать, так сказать, воздухом Европы.

– Присмотреться и принюхаться, – уточнила Китти.

– Гляди, сколько ходим, а на шузах ни пылинки! Марина говорила, у них даже поля пылесосят.

– Как заметил один известный писатель, Джойс, – сказала Лиза, – суп здесь можно есть без тарелок, прямо с мостовой… Кстати, может, съедим где-нибудь?

– С мостовой?

Они зашли в уютный ресторанчик, съели по огромной пицце и выпили по чашечке кофе, но больше всего их там поразило то, что прямо в зал был выведен золоченый водопроводный кран, из которого посетители наливали воду и пили!

– Ничего удивительного, – разъяснила им потом Марина, – здесь такая замечательная вода…

Все же под конец решили заглянуть в один бутик. Собственно, покупать ничего не собирались, в Москве же всего навалом, так, поглядеть…

– Не, но до чего ж прикольны здесь черепушки! – воскликнула Китти, когда они вошли в магазин. – Смотри, вон две оттопыриваются, а каждой конкретно лет по сто!

В самом деле, у прилавка азартно шуровали две бабуси. Они уже набрали кучу тряпок и все просили еще. При том то и дело ковыляли в примерочную и обратно. Наконец с огромными пакетами выкатились из зеркальных дверей, сели в серебристый «кадиллак» и умчались, причем одна за рулем!

– Полагаю, покупки рванули обмывать, – сказала Лиза.

– Ну, не в поликлинику же! Знаешь, вот прямо захотелось стать старой! И не где-то там когда-то, а конкретно здесь и сейчас.

– Еще успеешь. Ну, как, присмотрела что-нибудь?

– Да на фиг нужно! Веришь ли, ничего не хочется, а только бы дышать воздухом шика и любви.

Надышавшись и находившись, ровно в шесть они дотащились до условленного места, где Марина их и подобрала. Дома гулен встретила отдохнувшая Муся.

– Вижу, вижу, полуживые. Выпейте-ка соку и хватаните по бутербродику. Ужин будет позже: Терри повез Майру во Францию, так что дождемся его.

– Из Франции?? – изумилась Китти, но тут же вспомнила: – Ах да, здесь же близко.

– А послезавтра и я отбуду… – вздохнула Муся, после чего девчонкам ничего не оставалось, как заныть:

– Уже-е?! Как жаль…

– Ничего, до отъезда еще наговоримся. А пока перебирайтесь-ка на новые места жительства.

– Спасибо! – обрадовалась Лиза.

Они поднялись на второй этаж и у развилки в нерешительности остановились.

– Иди уж в спальню, – сказала Китти. – Ты у нас девушка тонкая, изнеженная, а мне и гладильная сойдет.

– Нет, если хочешь…

– Да ладно, иди уж!

И они разошлись по своим новым апартаментам. Лиза откинула шелковое покрывало, попробовала прилечь на просторную, прохладную постель и сразу ухнула в глубокий, обморочный сон. Китти внимательно осмотрела гладильную, стоящие на столе швейную машинку, утюг и несколько книжек – все про русских красавиц разных времен. Потом распотрошила узенькую кровать, переоделась в халатик и отправилась в ванную принять душ. Вернувшись в комнатку после душа, на секунду задумалась, затем быстро оделась и спустилась вниз.

– Ты что не отдыхаешь? – удивились чистившие к ужину овощи Муся и Марина.

– Отдохнула уже. Давайте помогу.

– Ладно, – согласилась Марина, – а я тогда пойду на стол накрывать.

– Мусенька, хотите, я сама все сделаю, – предложила Китти, – а вы мне только овощи подавайте.

– Будь по-твоему, красавица, – сказала Муся и подумала: «Не девка – золото».

И Китти принялась за привычную работу – все дочистила, нарезала, сделала салат и пожарила мясо.

– Счастливый будет твой муж.

– Да? – Китти скромно потупилась.

Меж тем Марина накрыла на стол, зажгла свечи. И тут приехал Терри.

– О, – воскликнул он, входя в дом, – surprise! – Потому что ужином, да еще при свечах, его обычно не баловали.

– Знаешь, Мариночке ведь некогда заниматься хозяйством, она ж вся в работе, – откомментировала Муся Китти возглас зятя. – Нет, когда я тут, я, конечно, готовлю, а так…

Разбуженная голосами, проснулась Лиза, глянула на часы – батюшки! Два часа проспала! Она быстро оделась, сбежала вниз. А там! Пиршественный стол накрыт, сияют свечи, и все в сборе!

– Ну, как, Лизок, отдохнула? – спросила Муся.

– Да, спасибо, но так неудобно… Вы тут все готовили, а я… Кить, что ж ты меня не разбудила?

– Дык мы и без тебя управились, отдыхай, пока молодая.

– Все же …

– Да ладно, после отработаешь!

Наконец все шумно расселись за столом, Терри откупорил бутылку только что привезенного французского Bordeaux, разлил по бокалам, и пошли тут русско-английские тосты, речи и славословия. Из уважения к гостьям Терри время от времени выпаливал русские слова «На здровье!», «Карашо!».

А русская колония в ответ выдавала свои запасы английского.

Гости из России постоянно наезжали в этот дом – все родственники, друзья, друзья друзей, друзья родственников и родственники друзей, так что муж и жена редко бывали одни. Но Терри стойко переносил набеги россиян и даже тещу, которая, в отличие от остальных гостей, благодарных и деликатных, постоянно пилила зятя за тот гипотетический гвоздь. А началось все с того, что она привезла молодоженам огромную картину – «Дама с котом». И поскольку картина была выполнена в абстрактном духе, то все части Дамы и кота были сложно перемешаны, так что ее бюст в итоге оказался в лапах у кота. Таким образом, реально была выписана лишь чашечка кофе марки «Black brilliant», который и лакал беспардонный кот. Автором картины был популярный в Нинкином кругу художник Анлюкс, урожденный Аникей Клюка. Не будучи стеснена в средствах – муж Николай вкалывал на фирме очень закрытого типа, – Нина покупала анлюкинские шедевры на корню и дарила молодым. Вообще, дарить картины в ее кругу считалось шиком. Но Терри они как-то не пришлись – то ли не нравились картины, то ли дарительница, а только вешать картины он не захотел. То есть не забил гвоздя. Поэтому приезжала к молодым Нина, можно сказать, всегда с гвоздем за пазухой. Это было видно сразу, едва она появлялась в Женевском аэропорту с этим своим воинственно-изумленным взглядом: «Как! Еще не повесили?!» Наконец однажды, подогретая матерью, Мариночка топнула ножкой, и Терри повесил. Как говорится, не хуже других. Но отношения к нему тещи это уже не изменило.

– Терри, а ты вообще, do you speak Russian? – спросила Лиза.

– О, нъет.

– А хочешь, мы тебя научим? – встряла Китти.

– О'кей, девочки, поучите его, – согласилась Марина, – а то я вот по-английски спикаю, а он по-русски – ни бум-бум.