Мост Мирабо - Гийом Аполлинер

ТЕРЦИНЫ ДЛЯ ВАШЕЙ ДУШИ

У вас душа — дитя: ее бы укачать,Я слишком во плоти для этого фантома,Чуть что готового исчезнуть, замолчать;

Я был бы рад воспеть с искусством Хризостома[14]Всю вашу красоту, чья видимая частьИ то загадочна, и то полузнакома.

Она как монастырь, в котором дремлет страсть, —Нужна особенная хитрость, непростая,Чтобы открыть врата и в монастырь попасть.

Один предложит вам сокровища, желаяВас ими приманить и внутрь войти скорей;Потом другой вскричит с коварством: «Обожаю

Закаты, вечера, покой монастырей,Где отзвук слышится, как память, протяженный…»Но будет попусту стучаться у дверей.

У вас душа нежна и пахнет анемоной,У вас душа хмельна, как поцелуй в огне,У вас душа — лазурь воды незамутненной;

Я знаю, аромат растает как во сне,Похитят поцелуй, что драгоценней клада,И зачерпнут воды, — я знаю, в глубине

Таятся, скрытые, и нежность, и прохлада.О, быть на берегу, склоняясь, как цветок,Над этим озером, — ну что еще мне надо?

Дитя, у вас душа — инфанта: видит Бог,Ей тяжела парча, ей сон глаза туманит,Ей хочется поспать, малышке, под шумок.

Дитя, у вас душа — инфанта: так и тянетЕе под сень ветвей, где отдыхает знать;Дитя, у вас душа властительницей станет.

У вас душа — дитя: ее бы укачать.

ADIEUX

Lorsque grâce aux printemps vous ne serez plus belle,Vieillotte grasse ou maigre avec des yeux méchants,Mère gigogne grave en qui rien ne rappelleLa fille aux traits d'infante immortelle en mes chants,

Il reviendra parfois dans votre âme quièteUn souvenir de moi différent d'aujourd'huiCar le temps glorieux donne aux plus laids poètesLa beauté qu'ils cherchaient cependant que par lui.

Les femmes voient s'éteindre en leurs regards la flamme;Sur leur tempe il étend sa douce patte d'oie.Les fards cachent les ans que n'avouent pas les femmesMais leur ventre honteux les fait montrer au doigt.

Et vous aurez alors des pensers ridicules.— C'est en dix neuf cent un qu'un poète m'aima.Seule je me souviens, moi, vieille qui spécule,De sa laideur au taciturne qui m'aima.

Je suis laid, par hasard, à cette heure et vous, belle,Vous attendez le ravisseur longtemps promisQui déploie comme un mirage du mont GibelLe bonheur d'être deux toujours et endormis.

Très humbles devant vous pleureront des RicombresDormant l'anneau gemmal pour l'éternel baiserEt des pauvres fameux pour vous vendraient leur ombrePuis, loin de vous, pensifs, mourraient d'un cœur brisé…

ПРОЩАЛЬНЫЕ СТИХИ

Когда весна пройдет, а осень уничтожитВсю вашу красоту, когда в матроне злойИ раздражительной никто признать не сможетИнфанту, девочку, прославленную мной,

Пусть в сердце ледяном, любовью не согретом,Я оживу опять — иной, чем в наши дни:Года приносят блеск и красоту поэтам,Все то, что в юности так жаждали они.

С годами женский взор становится туманным,Морщины на висках плетут за нитью нить,И если осень лет дано прикрыть румянам,То облик старческий от зорких глаз не скрыть.

И усмехнетесь вы — ну что на ум пришли вамЗа бредни! — «В девятьсот каком-то там годуМеня любил поэт — и был он молчаливым,И некрасивым был в каком-то там году…»

Увы, я некрасив, а вы всех смертных крашеИ ждете рыцаря, обещанного вам,Который оживит желанные миражи,[15]Где счастье быть вдвоем под стать волшебным снам.

Сеньоры знатные склонятся перед вами,[16]За ласку посулят алмаз и изумруд, —Потом, от вас вдали, с разбитыми сердцами,Как тени бедные и бледные умрут…

POÈMES TIRÉS DES «RHÉNANES» ET NE FIGURANT PAS DANS «ALCOOLS»

ИЗ «РЕЙНСКИХ СТИХОВ», НЕ ВОШЕДШИХ В КНИГУ «АЛКОГОЛИ»

ÉLÉGIE

Le ciel et les oiseaux venaient se reposerSur deux cyprès que le vent tiède enlaçait presqueComme un couple d'amants à leur dernier baiserLa maison près du Rhin était si romanesque

Avec ses grandes fenêtres son toit pointuSur lequel criait par instants la girouetteAu vent qui demandait si doucement Qu'as-tuEt sur la porte était clouée une chouette

Nous parlions dans le vent auprès d'un petit murOu lisions I'inscription d'une pierre miseA cette place en souvenir d'un meurtre et surLaquelle bien souvent tu t'es longtemps assise

— Gottfried apprenti de Brühl l'an seize cent trenteIci fut assassinéSa fiancée en eut une douleur touchanteRequiem aeternam dona ei Domine —

Le soleil au déclin empourprait la montagneEt notre amour saignait comme les groseilliersPuis étoilant ce pâle automne d'AllemagneLa nuit pleurant des lueurs mourait à nos pieds

Et notre amour ainsi se mêlait à la mortAu loin près d'un feu chantaient des bohémiennesUn train passait les yeux ouverts sur l'autre bordNous regardions longtemps les villes riveraines

ЭЛЕГИЯ

Слетались облака и стаи птиц ночныхНа кипарисы Бриз кружил благоговейноКак у возлюбленных сплетая ветви ихКак романтичен был тот домик возле Рейна

С такими окнами большими и с такойКрутою крышею где флюгер басовитоСкрипел в ответ на шепот ветра Что с тобойА ниже на дверях была сова прибита

Над низкою стеной бриз пел и выл взахлебА мы болтали и читали то и делоНа камне выбитую надпись в память обУбийстве Ты порой на камне том сидела

— Здесь в тысяча шестьсот тридцатом убиенныйПочиет Готфрид молодойВ душе невесты он пребудет незабвенныйУсопшему Господь навек даруй покой —

Гора вдали была обагрена закатомНаш поцелуй как сок смородиновый текИ ночь осенняя мерцающим агатомВ слезах падучих звезд легла у наших ног

Сплетались крыльями любовь и смерть над намиЦыгане с песнями расселись у костровМчал поезд глядя вдаль открытыми глазамиМы вглядывались в ночь прибрежных городов

PASSION

J'adore un Christ de bois qui pâtit sur la routeUne chèvre attachée à la croix noire brouteA la ronde les bourgs souffrent la passionDu Christ dont ma latrie aime la fictionLa chèvre a regardé les hameaux qui défaillentA l'heure où fatigués les hommes qui travaillentAu verger pâle au bois plaintif ou dans le champEn rentrant tourneront leurs faces au couchantEmbaumé par les foins d'occidental cinnameAu couchant où sanglant et rond comme mon âmeLe grand soleil païen fait mourir en mourantAvec les bourgs lointains le Christ indifférent

СТРАСТИ ХРИСТОВЫ

У придорожного Христа стою опять яКрест почернел коза пасется у распятьяА хутора вокруг томятся от страстейТого кто вымышлен но мне всего милейЛачуги вразнобой видны на заднем планеКоза глядит с тоской как под вечер крестьянеПокинув бедный лес оставив нищий садБредут усталые уставясь на закатПропахший скошенной травой сухой и прянойКак бог языческий округлый и багряныйПод стать моей душе уходит солнце в ночьНи людям ни Христу ее не превозмочь

CRÉPUSCULE

Ruines au bord du vieux RhinOn s'embrasse bien dans votre ombreLes mariniers qui voient de loinNous envoient des baisers sans nombre

La nuit arrive tout à coupComme l'amour dans ces ruinesDu Rhin là-bas sortent le couDes niebelungs et des ondines

Ne craignons rien des nains barbusQui dans les vignes se lamententParce qu'ils n'ont pas assez buEcoutons les nixes qui chantent

СУМЕРКИ

Руины Рейна-старикаЗдесь тень здесь мы нежны и кроткиНо открывает нас рекаИ поцелуи шлют нам с лодки

Внезапно как любовь на насНисходит вечер на руиныИ нам являются тотчасТо нибелунги то ундины

По виноградникам ночнымРазносятся хмельные пениТам гномы пьют Все мало имНе бойся слушай Рейна пенье

PLONGEON

Pique une tête pour pêcher les perles du fleuveDit vert qui est bleu et jaunit qu'il neige ou pleuveDans l'eau d'acier ton ombre te précéderaLes vents chantent Jouhé les cors cornent TraraTête en bas les yeux ouverts peche la perleChois tout nu jambes ouvertes у grec ou pairleEt des vapeurs pleins de mouchoirs descendent le RhinSur l'autre rive et en rampant s'enfuit un train

ПРЫЖОК В ВОДУ