Звездная колыбель (ЛП) - Рэки Кавахара

Его мать в очередной раз передала, что не собирается ночевать дома. Однако теперь Харуюки уже не думал, что она просто забыла о нем.

По рассказам дедушки и бабушки, которые жили в деревне и зарабатывали, разводя вишню, его мать с самого детства заработала репутацию невыносимого трудоголика и круглой отличницы. Даже когда она повзрослела, начала работать в инвестиционном банке, вышла замуж и родила сына, она не перестала стремиться к следующей вершине. Мать Харуюки, Арита Сая, была именно таким человеком, и он ничего не мог с этим поделать.

Перед глазами появилась цифра «23», и двери лифта открылись.

Харуюки вышел в безлюдный коридор и повернул направо. Повернув за угол, он увидел возле двери своей квартиры маленькую фигурку, но почему-то не сильно удивился.

Скорее всего, подсознательно он уже понял, что тот звук, что раздался на Седьмой Кольцевой, издал не Энеми, а мощный электрический мотоцикл.

Заметив молча подходящего к двери Харуюки, гостья неспешно поднялась на ноги. Она качнула заплетенными на висках хвостиками и с ухмылкой поинтересовалась:

— А где традиционное «ч-ч-ч-то ты тут делаешь?!»

Харуюки улыбнулся и ответил:

— Не могу же я каждый раз так пугаться. На самом деле я догадался, что ты будешь здесь, Нико.

Услышав это, Кодзуки Юнико, она же Вторая Красная Королева Скарлет Рейн, чуть обиженно надула губы.

— Ну вот, ты так научишься предугадывать мои действия. В следующий раз надо как-нибудь по-другому прийти… может, разбить окно на балконе и влететь через него?

— Н-н-н-не надо! Ты хоть понимаешь, как мне за это попадет?!.. — ужаснулся Харуюки.

Нико удовлетворенно рассмеялась, а затем вдруг убрала руки за спину и сказала:

— А-ха-ха, да шучу я! Разве стала бы я так делать, братик?

Переключение в ангельский режим прошло так неожиданно, что Харуюки пошатнулся и едва устоял на ногах.

— Ну… ладно, что тебе сегодня нужно?..

Качнув большим ранцем на спине, Нико улыбнулась с самым невинным видом.

— Будто непонятно! Сегодня я, наконец-то, вновь ночую у тебя!

«Конечно, я не против того, чтобы ты тут ночевала, и я всегда рад тебя видеть, но разве сложно хотя бы кинуть сообщение перед тем, как ввалиться? И вообще, какое ”наконец-то”, если в прошлый раз гостила всего восемь дней назад?» — бормотал себе под нос Харуюки, пропуская Нико в зал. Окинув взглядом запасы на кухне, он громко спросил:

— Нико, есть молоко, грейпфрутовый сок, улун, газировка и молоко. Что будешь?

В ответ на эти слова раздался уже привычно-раздраженный голос:

— Эй, ты «молоко» повторил дважды! Намекаешь на то, что мне расти надо?! Хочешь, чтоб я стала похожа на Рейкер?!

— Думаю, от одного молока тебе такой не стать…

— Что ты там сказал?!.. Ладно, пусть будет молоко!

— Ничего не сказал! Сейчас принесу!

Харуюки достал из холодильника литровую бутылку молока и пару стаканов, а затем поставил на поднос два блюдца и большую стеклянную тарелку, в которую насыпал крупной вишни, присланной из деревни.

Как только он поставил поднос на стол, сидевшая с обиженным видом Нико расплылась в улыбке.

— Ох ты, вишня! Огромная!..

— Не помню, говорил ли я тебе, но мои бабушка и дедушка живут в деревне и выращивают вишню. Сейчас как раз начался сезон, и они каждый год нам присылают целую гору.

— Каждый год?! Гору?! Эх, если б я знала, устроила бы набег и в прошлом году!

— В прошлом году в июле я еще не был бёрст линкером…

— Да какая разница! Лучше скажи… а ее уже можно есть?

— А, конечно.

Харуюки подвинул тарелку с вишней в самый центр стола. Нико радостно сцапала первую вишенку сорта Сато Нисики и отправила ее в рот. Харуюки невольно улыбнулся, услышав, как аппетитно она чавкает.

— Не знал, что ты так любишь вишню, Нико, — прокомментировал он, сам принимаясь за ягоды.

Нико выплюнула косточку в свое блюдце и ответила:

— Разве я не говорила, что это моя самая любимая ягода после клубники? Когда мы в первый раз встретились с Черри Руком в том мире, я даже предложила ему поменяться аватарами.

— Вот как… кстати, ты и сама немного похожа на вишенку, — расслабленно ответил Харуюки, окинув взглядом сидевшую напротив гостью.

Она была одета в черную майку и футболку с воротником лодочкой, дополненные облегающими джинсовыми шортами. Сходство с вишенкой действительно наблюдалось — тощее, словно черенок, тельце, ярко-рыжие волосы—… и тут Харуюки вдруг заметил, что ее личико тоже стремительно приобрело алый оттенок.

— Эй, ты поосторожнее со словами!..

— Э?! Я… я ничего такого не имел в виду…

— Еще бы ты имел!.. Ну да ладно, если ты так думаешь, я сама буду иметь в виду.

Покрасневшая до ушей Нико схватила еще две вишенки и отвернулась.

«Не знаю о чем она, но неважно, главное, что вишня успела к ее визиту приехать», — подумал Харуюки, но не успел даже отпить молока из своего стакана…

Как прозвучал дверной звонок, и перед глазами выскочило сообщение о том, что у него появился новый гость.

Рефлекторно поднятая рука Харуюки вдруг замерла на полпути.

По спине пробежал холодок. Наверное, именно такая смесь страха и предвкушения ощущается на вершине американских горок перед тем, как тележка ухнет вниз.

К счастью, Нико была так увлечена вишней, что ничего не заметила. Харуюки сглотнул и нажал на кнопку ответа.

В окне появилось изображение с камеры у турникета на первом этаже. Там, улыбаясь, стояла Черноснежка — собственной персоной, с которой он расстался на Седьмой Кольцевой каких-то двадцать минут назад. Харуюки развернулся на стуле, сжался, повернувшись спиной к Нико, и тихо прошептал:

— Ч-Ч-Черноснежка-семпай?!.. П-п-п-почему ты здесь?!

— Знаешь, я отправилась домой, но на душе почему-то стало неспокойно. Я решила, что это из-за твоей учебы — вдруг ты будешь лентяйничать? — и потому вернулась.

«Вот она, устрашающая интуиция Черной Королевы!..» — мысленно содрогнулся Харуюки, стараясь удержать на губах улыбку.

— С-с-с-спасибо тебе за заботу. А-а… а что учитель?..

— Увы, у Фуко были свои дела. Но она просила передать тебе привет.

«Интуиция учителя пугает не меньше…» — вновь содрогнулся Харуюки, а затем решился и, словно бросаясь в воду, нажал на кнопку открытия замка.

— Н-ну ладно, заходи, поднимайся, пожалуйста.

— Благодарю. Буду через минуту.

Окно исчезло, и Харуюки медленно развернулся обратно.

Естественно, Нико уже заметила происходящее и сидела, играя с черенком от вишни.

— Это там Лотос… тьфу, то есть Снежка?

— У-угу. Но как ты догадалась?..

— У тебя на лице написано. Словно не знаешь, бояться или радоваться, — Нико хмыкнула и откинулась на спинку стула. — Эх, придется оставшимися вишнями с ней делиться.

Ровно через минуту прозвенел дверной звонок. Когда Черноснежка встретилась в коридоре с Нико, на ее лице появилась недобрая улыбка.

— Так я и думала. Нетрудно было догадаться, что ты заявишься сюда.

По случаю воскресенья Черноснежка оделась не в школьную форму. На ней оказалась туника с рисунком из белых цветов и брючки, доходившие до колена. Открытые плечи выглядели ослепительно красиво, но у Харуюки не осталось времени любоваться — он сразу пригласил ее к столу:

— Проходи, присаживайся. Сейчас принесу… э-э-а, чего тебе налить?..

— Молока, конечно, — произнесла Нико с ухмылкой, и Черноснежка нахмурилась.

— Не то чтобы я не любила молоко… но почему «конечно»?

— Хе-хе, тебе еще есть, где расти.

— К-куда это ты смотришь?! Меня мое тело полностью устраивает!

— О-о-о, так ты хочешь сохранить их миниатюрными?

— М-можно подумать, ты чем-то лучше!

— Так у меня еще куча времени, чтобы вырасти!

— Ага, не успеешь оглянуться — три года пролетят, и метаться будет уже поздно.

— Значит, ты и сама мечешься?

— Не мечусь!..

Слушавший их спор Харуюки едва нашел момент, чтобы вставить:

— …Так все-таки, что тебе налить?

Недовольно оглядев Харуюки, Черноснежка скомандовала:

— Давай молоко.

— Х-хорошо.

Харуюки быстро ретировался на кухню и облегченно выдохнул.

Нико и Черноснежка уже не раз встречались у него дома… более того, впервые это случилось целых полгода назад, вскоре после того, как Нико проникла в его квартиру под видом троюродной сестры. Но каждый раз в воздухе висело такое напряжение, что Харуюки никак не мог к нему привыкнуть.

Харуюки налил молока в третий стакан, взял еще одно блюдце и вернулся к столу. Он поставил стакан перед Черноснежкой, почему-то усевшейся рядом с Нико, и предложил:

— Я буду рад, если ты тоже попробуешь, семпай. Эту вишню выращивает мой дед.

— О-о-о, а она довольно крупная. Спасибо.

Видимо, Черноснежка тоже любила вишню, поскольку с удовольствием протянула руку. Съев первую ягодку, она широко улыбнулась.