Ставка на Водолея - Рита Тальвердиева

А в юности… Он часто корил себя, дурак, за простодушную «улыбку лоха»: даже наткнувшись взглядом на неприятного знакомца, его улыбка всегда опережала миг узнавания.

Ну почему он не умеет «держать» презрительный прищур, как Колян? А как запросто удается Зауру резко взметнуть левую бровь вместо приветствия!.. Даже долгие тренировки перед зеркалом были напрасны – не научиться – горевал он тогда. И… накаркал.

Жизнь, вернее, ее розги живо вымуштровали Константина. Теперь и взгляд «притушить», и лицо «сделать» – не проблема. Он стал как все – вещью в себе, что называется. Даже успешно делал вид перед армией своих агентов, что не догадывается о своем странном прозвище, – такие мелочи уже давно его не волновали. Впрочем, порой он даже испытывал от этого негласного Каин мрачное удовлетворение – дескать, не я первый сказал – первый начал, но человек даже брату волк и ничего тут не попишешь, такова се ля ви…

Но если б у Каина оказался фантастический шанс вернуть то «довоенное» время, маму и свой счастливый простодушный смех… Костик с радостью возложил бы на жертвенный алтарь и налаженный бизнес, и банковский счет с внушительной суммой, и смесь «примочек» от Карнеги, Заура и Коляна…

Впрочем, мышцы лица уже год как «вспомнили» свою «фирменную» улыбку. При надобности Каин ее свободно «включает», озаряя нужного ему собеседника внутренним светом и благостным настроением. Тем не менее он был уверен, что непосредственный, радостный «довоенный» смех притушен в нем навсегда. Скажи мне, как человек смеется, и я скажу, какой он…

Дверь кабинета открылась, мысли Каина прервала Лика – его новая секретарша.

– Константин Алексеевич, – испуганно прошептала она, – к вам журналист – Арсений Данилов. Сказал, что без договоренности – на пять минут.

– Пусть войдет, – недовольно проворчал Каин.

Он не любил журналистскую братию, считая их методы разновидностью стильного рэкета. Согласно продуманной им классификации журналисты стояли ниже проверяющих из СЭС, но выше инспекторов пожарной безопасности.

– Мне реклама не нужна, – сухо сказал Каин вошедшему Арсению и включил фирменную улыбку номер три, когда во взгляде нарочито удерживалась рябь раздражения.

– Вы хотите сказать, что не нужна платная реклама? – с нажимом на слове платная переспросил Арсений.

– Бесплатным бывает только сыр в мышеловке, – произнес Каин уже без улыбки, а раздражение явно закипало в нем яростью, способной даже персик превратить в сухофрукт.

– Я, собственно, пришел предложить вам небольшой чендж, – мягко улыбнулся Арсений. – В соседнем Солнечногорске, где у вас дополнительный офис, как вы знаете, на носу выборы…

– Политикой не занимаюсь, – губы Каина зазмеились нехорошей усмешкой, и он выразительно взглянул на свой «Ролекс».

– У меня еще две минуты, – продолжил Арсений, окончательно стряхнув прилипшую улыбку. – Я предлагаю опубликовать актуальное интервью в региональном «АиФе» на тему, интересную и вам, и читателям. Скажем, вы, как член краевой гильдии риелторов, расскажете о реальных случаях нечистоплотности ваших неквалифицированных коллег-конкурентов, расплодившихся после отмены лицензий хуже крыс… Впрочем, тему обсудим позже. А вы, в свою очередь, – бодро продолжил журналист, наблюдая возросший интерес собеседника, – внесете в избирательный фонд одного из достойных кандидатов некую сумму – эквивалентную стоимости объема публикации. Скажем, разворота. В случае победы кандидата, как вы понимаете, вам это зачтется. В случае поражения вы просто возместите свои затраты объемом пиара.

– Сколько нужно?

– Взгляните сами, – Арсений вытянул из тощей прозрачной папки прайс-лист «АиФа» на коммерческую информацию, заверенный синей круглой печатью.

– Та-а-к, раз-во-рот, – с интересом начал было Каин и вдруг неожиданно пролаял: – Ха-ха, ха-ха-ха. Семьдесят восемь тысяч! Ха-ха-ха-ха… Уморили… Да я! Да я за эти деньги выкуплю у алкашей изолированную комнату… Ха-ха-ха… Лика!! – вдруг гаркнул Каин. – Что у нас там на одиннадцать? – спросил он у вбежавшей секретарши.

Лика захлопала глазами.

Арсений встал, аккуратно задвинул стул, нарочито «забыв» на столе прайс-лист с реквизитами рекламной службы «АиФа», и направился к выходу. Уже затворяя дверь пустой приемной, он вновь услышал лающий смех Каина, уже веселый.

Заливистый лай сопровождал Арсения, и когда он шел по длинному коридору, и на спуске с крутой мраморной лестницы, ведущей на первый этаж к закутку охранника… И растаял, лишь когда журналист вырвался на воздух.

– Первый блин комом, – вздохнул Арсений, вырулив на центральную улицу. Мартовское солнце робко улыбнулось, вселив надежду.

– Экспромт отставить, – уже бодрее сказал себе журналист. – Включаем память!

Память, услужливо пролистав образы маститых и не очень лиц, вдруг выхватила стоп-кадром упитанный лик Василия Маленько – руководителя комитета по бюджету и финансам Думы города Семигорска и по совместительству удачливого владельца роскошного двухэтажного гастронома «Советский», который в советские времена гордо носил название «Центральный».

«Годится! Всего семь минут на электричке», – весело подумал Арсений и, присев на, чудом сохранившуюся еще с дореволюционной поры кованную скамью под столетним каштаном, начал колдовать над сотовым.

Пан Маленько Семигорск

С тех благословенных пор, когда любимой телепередачей советского народа был «Кабачок 13 стульев», Василька, гарного хлопца из Барсучих Нор, что на Украине, прозвали Паном Маленько (с ударением на втором слоге). Не столько из-за фамилии и тем более не из-за роста. Румяный рыжекудрый Василий с молодости поражал богатырской мощью. С возрастом, правда, мощь накачивалась больше вширь, да и рыжие кудри постепенно привяли, сошли на нет…

Прилипшее смолоду прозвище Василь Васильевич получил из-за своей постоянной присказки: «Помаленьку, по зернышку, да по-моему!» Эту смесь псевдокрестьянского с новорусским он заварил из разговорного наследия вырастившей его бабки Насти: «Курочка по зернышку клюет и сыта бывает; потихоньку, помаленьку – и хата прибрана; петелька за петелькой – Васильку носочки…» А хвост у присказки вырос, когда страна покатилась к переменам, а Васечка к москалям подался, до столицы не доехал и осел на родине главного перестройщика. Появилось на Ставрополье, в славном городе Семигорске у Васечки все, чтобы и жить, и гулять, и по столу стучать. Да не махом единым, а по зернышку, помаленьку…

Так, в середине девяностых приглядел землицу на лесистом склоне Развалки, поставил вагончик-шашлычную. Год-другой проходит, глядь, у Василька в промзоне колбасный цех заработал. А «вагончик» между тем разросся в элитный загородный ресторан «Золотой Петушок». Курочка по зернышку, и Василек помаленьку…

Следом пришел черед птицефабрики из соседнего района. И стал наш Василек акционером с контрольным пакетом акций. А там, где курочек тьма-тьмущая, там и корма надо немерено. Стал наш Василек думу думать – как хотя бы местные налоги минимизировать. Вроде – мелочь, а как на деньги перевести – миллионы отдавать приходится. Права, права была бабка Настя: бережет рубль копеечка. И надумал Василь Васильевич в Думу семигорскую идти – там думать-то сподручнее.

Курочка по зернышку… А пан Маленько в Семигорске уже центровой гастроном прикупил. Следом – горсть бакалеек-кафетериев разбросал. И, недолго думая, одарил их всех единым, ностальгическим для потенциального электората названием «Советский». И лавка с окорочками – «Советская», и кафе – «Советское», и даже свой супермаркет, где цены, ой как кусались, тоже переименовал в «Советский». Клюет курочка по зернышку и сыта бывает. Насытился и Пан Маленько. Стал думать, как малоимущим ветеранам помочь, а заодно и льготное налогообложение заполучить. И придумал. Везде хлеб восемь рублей, а в бакалейках Василь Васильевича – семь пятьдесят, везде кефир местный по четырнадцать рублей за литр, а у него за тринадцать сорок пять, так же сработано и по всему ассортименту. Упущенная на копейках выгода – десятки тысяч, а «схваченная» – на льготном-то налогообложении, во благо ветеранам – миллионы… Правильно говорила бабка Настя, царствие ей небесное: не оскудеет рука дающего.* * *

…Истошно заверещал сотовый, и коллеги по Думе укоризненно взглянули на Василь Васильевича.

«Ай-яй-яй, забыл выключить», – подумал Пан Маленько, но на дисплей взглянул и отключать передумал – звонил главный редактор «Кавминводских вестей».

– Да, Юрий Павлович. Ничего-ничего. Арсений Данилов? С удовольствием… На четырнадцать ноль-ноль в «Советском». Да, в том, что на курортном бульваре. Буду ждать… И вам всего…

– Что ж ему надо, этому Данилову?.. – пробурчал Василь Васильевич и тут же переключился на докладчика – представителя дочернего предприятия Югроссгазсбыта, необоснованно поднявшего тарифы по Семигорску.