Возвращение в рай - Кэтлин Стивенс

— Они живут в Патане. Просто стыдно проехать мимо одного из прекрасных буддийских монастырей Непала.

— Я не могу позволить вам показывать мне долину, — настаивала она.

— Один монастырь — не долина, — сдержанно ответил он.

Сандра молчала. Она начинала ощущать беспомощность и слабость рядом с сильным, волевым Муром. Он решил познакомить ее с красотами Катманду, и все тут.

— Этот монастырь по дороге? — спросила она, хотя уже знала ответ.

Он кивнул.

— Я заеду за вами в десять утра в субботу.

Сандра хотела сказать, что это слишком рано, но пациентка в коляске отвлекла ее внимание. Руки женщины судорожно двигались, а голова качалась взад и вперед. Она пыталась говорить, но глотала слова. Доктор склонился к ней, прислушиваясь, и у Сандры кровь в жилах застыла. Как бы она хотела убежать, но была не в силах сделать ни шага. Это было ужасающее зрелище, не дай Бог увидеть такое еще раз.

Мур в тревоге взглянул на девушку.

— Что случилось?

Голос Сандры понизился до шепота:

— Что с ней?

— Не знаю. Это не моя пациентка. — Он выпрямился и коснулся ладонью ее щеки. — Вы в порядке?

Тепло его пальцев успокоило Сандру.

— Все отлично, — выдавила она. Потом с большим усилием повернулась и пошла к Лиз.

Кое-как она дождалась конца этого дня. Принесла Лиз поесть, сходила в магазин по ее просьбе. Вместе они написали открытки домой. Руки Сандры наконец перестали дрожать, и Лиз, казалось, не заметила рассеянности девушки.

Наверняка у этой женщины не болезнь Хантингтона, но симптомы те же самые. Их она знала слишком хорошо, они навсегда отпечатались в ее мозгу. Признаки страшного недуга, которых она боялась так сильно, что они стали частью ночных кошмаров: дрожание головы, рук, спотыкающаяся походка, глотание окончаний слов и в конце концов полная неспособность управлять своим телом.

Она больше не встречала женщину в инвалидной коляске, но ни на минуту не забывала о ней. К субботе Сандра была в таком отчаянии, что больше ни о чем не могла думать. И только увидев Мура у своей двери в десять утра, она облегченно вздохнула. Он был в полосатой рубашке и темно-голубой спортивной куртке с потертыми манжетами. Уверенно прошагав в комнату, он без всякого приглашения уселся на край кровати и внимательно посмотрел на Сандру.

— Что вам известно о болезни Хантингтона?

Сандра задержала дыхание и, едва ворочая языком, ответила:

— Ничего. А что?

— Та женщина в кресле больна именно ею.

Она покачала головой.

— Я ничего не знаю.

Мур не спускал с нее глаз, и она почувствовала, как пламенеет. Мужчина подошел к ней, положил руку на плечо и повернул к себе.

— Мне не терпелось вырваться из больницы, увидеть что-то за пределами операционной. Но если вы так расстроены, если вы не желаете ехать…

Сердце Сандры забилось сильнее. Она вдруг поняла, как ей хочется поехать с ним и как тяжело на это решиться. Она молчала, и Ричард, резко убрав свою руку, направился к двери.

— Пошли.

Дул ветер и трепал непослушные волосы Сандры. Серые облака словно повисли на далеких пиках гор, воздух казался свежим.

— Сезон муссонов закончился? — Сандра поглубже вдохнула, уж лучше перевести разговор на погоду.

— Должно быть. — Мур взял ее под локоть и повел к машине. — Но шофер мне сказал, что духи земли и воды призывают гром и радугу.

Он открыл ей дверцу, а потом сел в машину сам. Но не в угол, а посередине, небрежно положив руку на спинку сиденья. Сандра наклонилась вперед, боясь коснуться его руки, и открыла окно.

Если бы Мур был добрым старым семейным доктором, с седыми волосами и ласковым голосом, она, возможно, доверилась бы ему. Но этот мужчина больше походил на тигра на прогулке, и она не расскажет ему о своих страхах. Никто не узнает про них. Никто.

Сандра меняла положение обнаженных ног и всякий раз касалась его брюк цвета хаки, ощущая, как в воздухе проскакивает искра. Должно быть, то проделки духов.

Мур тоже, казалось, почувствовал что-то необычное. Он попросил шофера выпустить их на мосту, и Сандра смотрела на грязную воду, священную для индусов. Ее волосами играл ветер, и она радовалась, что они закрывают лицо, на котором наверняка читалось смятение.

Отраженные в воде, взгляды Сандры и Мура встретились. Его — испытующий, но не исполненный жалости, которую она увидела бы, сообщив о том, что ей известно о болезни Хантингтона. Сандра подняла камень, бросила вниз, и отражение исчезло.

— Вы собираетесь осмотреть монастырь? — спросила она.

— Мы, — ответил он и взял ее за руку, осторожно прижимая большой палец к маленькой теплой ладони.

Хорошо, что не попал на пульс, иначе бы почувствовал, как колотится ее сердце. Она заставила себя заговорить.

— Надо купить подарок — шарф для священника, подношение монастырю и еще что-нибудь.

— Хорошая мысль. Вы намереваетесь получить благословение или спросить о своей карме?

Она покачала головой и освободила руку.

— Я ничего не хочу знать о судьбе. Мое будущее зависит только от меня самой.

Он кивнул, и они пошли через мост к городским воротам и магазину подарков.

— Вы не верите в перевоплощение после смерти? — спросил Мур, пока Сандра копалась в груде шарфов.

Она посмотрела на доктора, который разглядывал сувениры — бронзовых будд, и заметила легкую улыбку на его лице.

— А вы? — спросила она. Он скрестил руки на груди.

— Иногда. Иногда мне чудится, что я уже жил на земле. Впервые приехав в Непал, я почувствовал, что вернулся домой. Понимаете, о чем я?

Она покачала головой, заплатила за шарф и коробочку чая.

— У меня нет дома. В основном я живу на чемоданах.

Завернув за угол магазина, они оказались в узкой аллее, которая вела к лавке, где продавались всякие поделки. Переходя с одной стороны аллеи на другую, они касались друг друга плечами.

— А где ваши родители? — Мур краем глаза наблюдал за Сандрой: она торопливо вытерла тыльной стороной руки плотно сомкнутые губы.

— Моя мать несколько лет назад умерла, а отец снова женился. Они хорошая пара, но для меня это уже не тот дом… — Она остановилась перед полкой с латунными колокольчиками. — Не знаю, почему я вам все это рассказываю.

— Я задал вопрос.

— Ах, да. — Она огляделась, будто ее загнали в угол, и Мур тут же раскаялся в своей навязчивости. — Так где этот монастырь?

Мур указал в сторону площади, и девушка пошла вперед, а он отстал и с восхищением смотрел на ее изящную фигуру, на плавный изгиб бедер, любовался легкостью шага. Он должен узнать ее как следует. И хотя для некоторых она стала едва ли не идолом, в его отношении к ней было очень много земного.