Удачная подмена - Евгения Черноусова

он прикупает ей сорок нарядов от кутюр с непременной демонстрацией. Возможны варианты. Всё.

Лина всхлипнула и ткнулась лбом в клавиатуру. Медникова фыркнула и ушла, не желая портить эффект от своего выступления разъяснениями. Лина с трудом разогнулась, вскочила с места, ухватила гостью за рукав и сказала:

– Извините, Маша, это я над собой смеюсь. Знаете, почему я пришла сюда работать, хотя понимала, что зарплата будет смешной? В память о несостоявшемся писательстве. Я свою повесть в этой схеме узнала. Когда-то сочиняла украдкой, утром до работы немного, а потом вечерами, когда муж на работе задерживался. Потом он влез в ноутбук и читал вслух с обидными комментариями. Именно такими комментариями, справедливыми по содержанию, но хамскими по форме. Они не понимают, что это не желание прославиться и разбогатеть, а попытка проорать свои обиды в лицо равнодушной толпе и найти среди них хоть одного сочувствующего. А ещё писательство – это диалог с самим собой, собеседником умным и добрым к тебе. Я теперь тут постигаю азы журналистики, с писательством покончено. А вы пишите, найдите свою платформу и публикуйтесь. Пусть у сорока читательниц, но признание вы найдёте.

– А можно вашу повесть прочитать?

– Выкинула. Всё прошлое из моей жизни выкинуто: писательство выкинула из головы, текст я выкинула в корзину, любовница мужа выкинула меня с лестничной площадки, я выкинула при этом плод из чрева, муж выкинул меня из квартиры, родственники выкинули меня из своей жизни. Да не кукситесь, Ирка – личность незаурядная, хоть и стерва, но всё же не Белинский. А хотите, я вам покажу, у кого надо консультироваться, если будете продолжать писать? Вот, садитесь и читайте эту статью! А потом исходник с правкой посмотрите.

Как ни странно, Маша безропотно села читать газету, а потом стала водить пальцами по черновику с многочисленными правками, вставками и даже вклейками. Потом подняла голову и сказала:

– Это удивительно! Из такого скучного разговора слепить занимательный рассказ!

– А, прониклись, – обрадовалась Лина. – Если он не гений, то, по крайней мере, большой талант. Мне кажется, Иван Ильич в состоянии телефонную книгу языком поэзии изложить. Решитесь публиковаться, так попросите его стать вашим редактором! Ирка сможет квалифицированно поработать с текстом, но неизбежно схалтурит. А он не привык делать плохо.

– А можно мне переснять это?

– Да забирайте! И газету, и черновик забирайте. Пусть это вдохновит вас на литературный подвиг.

Когда Маша захлопнула дверь за собой, загремел ключ в редакторской двери. Выскочил помятый Санталов. С возгласом: «Ну, Иванова!» нырнул в коридор. Вернувшись, сказал:

– Пока ждал, что ты гостей выгонишь, чуть не… как бы сказать… чуть в мусорную корзину не напрудил!

– Могли бы позвонить и сказать, что в кабинете прячетесь. И чего не вышли? Ирка-то давно ушла. А мы, графоманы, нестрашные, – засмеялась Лина.

– Не хотелось твоё славословие прерывать, – щёлкнул он её по носу. – Думаешь, часто меня гением называют? Приятно, чёрт побери!

Включил чайник, а потом нерешительно спросил:

– Лина, а то, что ты выкинула из своей жизни – это было или это сюжет твоего романа?

– Да нет, всё правда жизни… кроме штампа в паспорте.

– Может, зря я тебя темой насилия напряг, если она для тебя такая… личная?

– Нет, я другая, я такого не прощаю. Наоборот, мне непонятно, как можно снова под удар подставляться?

– Слушай, а ты правда меня дядькой зовёшь?

– Это было один раз, при знакомстве с Мариной. Отчасти для того, чтобы она во мне сюжет для небольшого романа не увидела, – засмеялась Лина.

Глава седьмая

Как-то зашла в гости Полина. Причём зашла в редакцию. Кажется, Лина не говорила, где и кем трудится. Или говорила? Явилась она, как выразилась, «поболтать», но потом стрельнула пару тысяч на два дня. К слову, вернула только через пару недель и всего тысячу. Лина угостила её чаем. Посидели, поболтали. За пол дня, что Полина провела у неё, начальство особенно не доставало. Так, один раз вышел из своего кабинета Сергей Сергеевич и спросил, отдала ли она табель в бухгалтерию. И Иван Ильич вынес свою статью с очередными поправками.

– Неплохая у тебя работа, – позавидовала Полина. – За час только два раза дёрнули. Может, ещё у вас место секретарши найдётся?

Лина засмеялась:

– Ты же видишь, я и одна не сильно загружена, а уж вдвоём мы бы тут челюсти вывихнули от зевания. Ты пей, а я пока текст поправлю.

Минут за десять управилась, отдала, ответила на телефонный звонок, потом перезвонила в район и напомнила собкору, что Мотылёв ждёт от него уточнений, потом приняла факс, потом поговорила шёпотом с посетителем, зашла к заму, пригласила посетителя к нему, отнесла им в кабинет кофе, зашла к главреду, предложила и ему заодно испить, он вышел в приёмную, присел за стол, демократично присоединившись к зашедшим почаёвничать Лере и Лене. Но почему-то почти залпом выпил свою чашку и ушёл к себе. Грубая Лена сказала Полине:

– Вот зря ты нашему боссу вздумала глазки строить, спугнула его, даже перекусить толком не смог.

– А что такого?

Лина переводила глаза с Лены на Полину:

– Лен, ты чего? На кой Полине Санталов? Он ей в отцы годится!

– А что? Очень даже он ничего, – вдруг возразила Полина. – А нам, бедным девушкам, куда деваться? Богатые молодые люди на нас не позарятся, а вот мужчина в годах…

Лера с Леной переглянулись и захохотали. Потом Лера похлопала по плечу недоумённо хлопающей глазами девчонки:

– Оставь надежды, девочка, ты не его типаж. Он умных любит. Поверь мне, я обеих его жён знаю.

Лина сочла за лучшее переключить разговор, чтобы не раздувать конфликт, и рассказала о Иркиной схеме написания дамского романа:

– Помните, была такая детская салонная игра «Чепуха»? Участники садятся за стол и пишут на листочке ответ на вопрос, сворачивают лист, передают следующему, тот пишет ответ на следующий вопрос, сворачивает свой текст и передаёт далее. А вопросы: кто – с кем – где – когда – что делал – итог действия. А если подобным образом роман создать? Наметить вопросы по персонажам и событиям. А чтобы с текстом не заморачиваться, на диктофон наговаривать. И задать время, к примеру, две минуты.

Лера схватила казённый диктофон и полетела по кабинетам. Через час они хохотали как безумные, слушая историю Маруси, прелестной дочери бедного учителя гимназии, полюбившей сына банкира Луиса-Альберто, богача и мерзавца, который обрюхатил бедную Маруську, пока она лежала в коме, разбившись на своём Бентли, а потом три знатных мерзавца, по очереди отымевших коматозную невинную красавицу, не на жизнь, а на смерть сражались за отцовство после появления на свет четырёх дочерей. Полина встала и возмущённо им сказала:

– Какие-то вы бездушные. Очень трогательный рассказ вышел!

И захлопнула дверь за собой. Лера с Леной снова закатились хохотом. Лина