Удачная подмена - Евгения Черноусова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После праздника Лину приняли в коллективе за свою. Не только те трое, с кем она подружилась на этапе репетиций, но и остальные стали общаться с ней запросто, без надменных мин. Бухгалтерия как-то затащила к себе и попросила совета, как прикольно поздравить главбуха, и Лина в порыве вдохновения написала акростих на её имя. А сама главбух оказалась Лининой соседкой, той, что проходила мимо неё в тот момент, когда она давала отпор Серафиме. Она жила в квартире над её гнездом порока и познакомила её с некоторыми жильцами их подъезда, после чего дом стал ей как-то родней. К тому соседу, что в первый день вручил ей визитку, она как-то осмелилась обратиться с вопросом по поводу одной анекдотичной судебной истории, о которой ходили слухи, а Иван Ильич собирался упомянуть в своей статье. Тот, заручившись её уверением, что ссылаться на него она не будет, эту историю подправил от наслоений, возникших при пересказе, и вспомнил ещё несколько подобных. Лина оживлённо поделилась с начальником, а он предложил ей изложить это на бумаге «с присущим ей юмором».
– Так не наш формат, босс, – отреагировала она.
– У Витецкого опубликуем.
Этот Витецкий был из интернет-издания завода и вызывал у неё неприязнь ехидными подковырками, да и внешностью: лысый, тощий, морщинистый, какой-то облезлый; но Санталов всегда отзывался о нём уважительно. Знакомство их, похоже, было с молодости, потому что звали они друг друга кличками: Вития и Сатана. Ну что ж, Лина набросала текст и отослала после одобрения Ивана Ильича. При очередном визите в редакцию Витецкий как-то кисло ей сказал:
– Ничо так у тебя выходит. Если сама будешь расти, Сатана тебя повысит.
То ли похвалил, то ли съехидничал. Но сердце дрогнуло: а вдруг с журналистикой получится?
Глава пятая
В ночь на восьмое марта Лина проснулась от стука. Что за чёрт? Такое впечатление, что стучат в окно. И писк. Кошка, что ли, на лоджию свалилась? Лина со вздохом поднялась с дивана (она всё ещё спала на кухне, брезгуя кроватью, хоть и отмывала её хлоркой) и подошла к балконной двери. Ничего не видно. Приоткрыла дверь и вышла на незастеклённую лоджию. Прислушалась. С соседней лоджии донёсся негромкий стук и всхлипывание: «Вова, открой!»
– Что там у вас? – хрипло спросила Лина.
В ответ тишина. Соседняя квартира относилась к другому подъезду, поэтому Лина не знала, кто там живёт. Подошла к перилам, заглянула: лоджия не застеклённая, как и у неё, так что скорее всего квартира куплена под съём. Свет в окне не горит, но уличное освещение позволило разглядеть полураздетую девичью фигурку.
– Ну, что случилось?
– Вова… выгнал. Он, наверное, заснул… он выпивши.
– Ну так стучи сильнее. Или окно выбивай. Мороз сильный, замёрзнешь.
– Он со зла может убить…
– О, господи! На перила забраться можешь? Или полицию вызвать?
– Лучше на перила…
– Подожди, я табурет подам.
Лина вынесла три табуретки. К ножке одной привязала верёвку и передала соседке: «Потом мы её за верёвку назад втянем». Две поставила к перегородке, на одну из них встала сама и ухватилась за перегородку между лоджиями: «Вот я, лезь, подстрахую!»
Сначала показалась рука, судорожно вцепившаяся в перегородку, потом нога, переступившая на перила Лининой лоджии. Лина подала соседке руку, та ухватилась за неё, второй продолжая держаться за стену. Некоторое время они стояли, боясь сдвинуться с места, а потом соседка сказала: «Отодвинь, прыгать лучше на пол». Лина откинула табурет ногой, и соседка рухнула на освободившееся место.
Проводив гостью, которая представилась Полиной, в ванную и снабдив полотенцем, Лина вернулась, чтобы забрать табурет с соседской лоджии. Потянула за верёвку и почти ухватилась за ножку, но чересчур резко дёрнула, и петля с ножки соскочила. Табурет ударился о заснеженные отмостки, негромко стукнув. Пришлось одеваться и выходить на улицу.
Лина запрокинув голову, поглядела на балконы второго этажа, и решила попугать неизвестного ей пьяного злого Вову. Она залезла на решётку, прикрывающую подвальное окно, и прыгнула в сугроб, провалившись в него по пояс. С трудом выбралась, подобрала табуретку и побежала домой. Глянет Вова вниз – а там следы от рухнувшего тела!
Проспавшийся Вова вниз взглянуть не догадался, найдя версию куда более правдоподобную – соседский балкон. И явился к Лининой двери. Он звонил и барабанил в хлипкую дверь, выкрикивая угрозы в адрес хозяйки и гостьи. К счастью, участковый жил в соседней башне и по звонку Лины явился быстро. Запущенный в квартиру, он выслушал рассказ о ночных приключениях и поволок Вову по месту жительства. Там он вывел его на балкон и ткнул пальцем вниз:
– Вот! По травматологическим отделениям поищи!
В общем, испортили девушки женский праздник мужикам. Вова собрал вещички и сдёрнул к маме в деревню со съёмной квартиры, а участковый, прихватив Полинину одежду, вернулся к девушкам и, проговаривая беззвучно слова, не сочетающиеся с образом защитника правопорядка, повёз Полину в кризисный центр. Лина предлагала ему оставить девушку на время у неё, но он отрезал:
– Он вернётся, как только добавит, – а Лине шёпотом, пока гостья обувалась, пояснил. – Ты что, не видишь, кто она!
Лина прицепилась к ним, а потом задержалась в этом приюте скорби почти до вечера. Она записала на телефон разговоры с временными обитательницами и сотрудниками центра, волонтёрами и приехавшими по вызову сотрудниками «Скорой помощи» к одной из пришедшей просить убежища. Впечатления были столь сильны, что Лина долго не могла заснуть, а потом несколько раз просыпалась из-за кошмаров. Утром Иван Ильич долго разглядывал её помятое лицо, а потом удивлённо спросил:
– Что, праздник удался? После корпоратива застолье продолжалось ещё три дня?
Вздохнув, она поделилась впечатлениями и даже включила несколько записей.
– Это тема, – кивнул он. – Сама раскопала, сама разовьёшь. Не спеши, мысли должны в голове утрамбоваться. Месяц тебе сроку. Монологи максимально сократить, сделав убойными. И комментарии соберёшь: от психолога, от полицейского, от учителя… помнишь, там одна из жертв номер своей школы назвала? От старушки и от старичка, от подростков, от бизнесвумен. Обращение к общественности с просьбой о помощи. Одежда, питание, трудоустройство, психологическая и юридическая помощь.
К концу марта Лина поняла, что в семье Санталовых что-то не в порядке. Перестала забегать к мужу Марина, а он стал чаще появляться с признаками «после вчерашнего». Вероятно, что-то могла сказать по этому поводу Лера, но не говорила, потому что умная. Лина тоже неглупа, поэтому
