Открытым текстом - Михаил Башкиров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наташа привыкла к его шагам, к устойчивому кисловатому запаху, наплывающему из глухих забоев, к шипению карбидной лампы и стала вскоре замечать крупные вкрапления слюды, мерцающие по сторонам, а за очередным поворотом остолбенела перед матовым зеркалом, выпирающим из стены.
- Мощная жила, - мастер погладил пальцами мусковит. - Скоро развернемся здесь по-настоящему...
Пластина мутно отражала свет шипящих ламп.
Через час Наташа, переодевшись в закутке, вышла из жарко натопленной компрессорной и, обогнув угол, вскарабкалась к накатанной дороге. Там уже стояла приземистая гривастая лошадь, запряженная в кошевку. На брошенном тулупе сидел начальник рудника и лениво перебирал вожжи.
- Как вам наш мусковит? По глазам вижу - поражены! Слюда первого размера. Теперь он вам будет до самой смерти сниться... Знаете что я подумал - а если вам с супругом перебраться сюда?.. Мужик он толковый... Кадры нужны позарез... Настоящих специалистов - раз-два и обчелся... Неужели кончали Плехановский, чтобы в бумагах зарыться? К тому же слушок идет, что вашу контору подсократят. А у нас и работа настоящая, и зарплата... Подумайте!
Она села рядом с начальником, запахнула ноги тулупом. Лошадь, всхрапнув, тронулась, из-под копыт полетели комья снега. Дорога, вильнув, устремилась под гору, и сразу внизу, в узкой долине, стали видны разбросанные бараки поселка и река, белая, ровная, продравшаяся сквозь вал кустарника, а за речкой - сизые крутые сопки, за сопками - гольцы.
Навстречу из поселка выкатились собаки и запрыгали перед лошадью, а та лишь мотала головой, позвякивая сбруей...
- Вот не знаю, сколько взять, - Наталья Петровна переложила джемпер, сумочку повесила на запястье, приготовила сетку. - Килограмма два?
- Берите сколько утащите, - особа стянула с прилавка набитую до отказа бананами сумку. - Такую очередину отстояли...
- Что их, солить? - беременная встала на место особы.
- Ох, и нажрусь от пуза! - паренек в жокейке зажмурился.
Наталья Петровна отвернулась от весов.
Дома, на серванте, долго стоял кусок мусковита, пока дочь не отнесла его в школу... А вдруг у Зинки тоже родилась дочь? Врочем, какая разница - дочь или сын, пусть даже двойня... Важно, что она про отца наговорила?.. По обыкновению, соврала...
- Девочки, весной пахнет, - Наташа отодвинула тяжелую дверь теплушки и выглянула в темноту.
Состав, прозвенев буферами, замер. Впереди посапывал паровоз да чей-то одинокий голос кричал непонятные слова. Крик этот дробился, множился, терялся и снова дробился, метаясь между поездом и черными пятнами зданий.
- Не весной, а пожарищем, - Зинка нашарила сапоги и тоже выглянула наружу, оттеснив Наташу плечом. - Наверняка недавно бомбили... Кончилась наша тихая жизнь... Так хорошо, так тихо было всю зиму, как у Христа за пазухой... Помнишь, как сперли мешок фундука?
Заскрипел гравий, и они поняли, что кто-то бежит вдоль состава.
- Диверсант, подохнуть мне на месте! - Зинка обеими руками вцепилась в узкую холодную скобу - дверь натужно сдвинулась.
- От-ста-вить, - лейтенант Ремезов остановился, перевел дыхание. - На следующей станции выгружаемся. Разбудите всех, и чтобы в полном порядке, как полагается, а то у меня ваше кудахтанье на погрузке до сих пор в ушах стоит...
- А что, здесь недавно бомбили? - Зинка, держась за скобу свесилась к лейтенанту.
- Вы что, Коржина, не выспались? - лейтенант развернулся, впечатав каблуки в гравий, и побежал обратно.
- Ясно, бомбили, - Зинка рывком продернула дверь и вдруг заорала во всю глотку: - Подъем! В ружье! Противник справа!
Девчонки разом вскочили, тараща глаза на Зинку. Отсвет пламени буржуйки бился в их зрачках. Они напряженно вслушивались в тишину.
Вагон дернулся, пламя в буржуйке вздрогнуло, мигнуло, стихло.
- Дурила, - Наташа раскрыла вещмешок и сунула туда грязное полотенце, кружку, мыло, завернутое в обрывок газеты.
- За такие шуточки можно и по мордасам схлопотать, - блондинка Настя, которую зачислили к ним в РУК накануне отъезда, натянула телогрейку. Та была ей мала, и красные большие руки торчали из расстегнутых рукавов.
- Ерепенься-ерепенься, - Зинка выдернула из угла свой мешок. Вот попадешь в переделку - по-другому запоешь.
- Чья сегодня очередь карабин тащить? - Верочка намотала на ногу портянку.
- Скоро каждой из нас дадут по медали, - Наташа нечаянно стукнула пустым котелком о печку. - Если, конечно, заслужим.
- Орден тебе выдадут за пустую башку, - Зинка выдернула карабин из ячейки и сунула опять на место. - Или целых два, посмертно...
- Медальку бы заиметь неплохо, - Настя причмокнула пухлыми серыми губами. - Война же все равно когда-нибудь кончится... Выйду замуж, обязательно за боевого офицера, рожу маленького, будет медалькой играть...
- Кому такое фуфло нужно!
- Сама фуфло!
- Как тебе, Зинка, не стыдно. И что ты ко всем привязываешься? Угомонись...
- Что вы там, уснули? - продавщица бухнула на весы связку бананов, заколдовала гирями.
- Разморило, - Наталья Петровна подставила сетку.
- Сдачу-то возьмите, - продавщица высыпала на грязную тарелку мелочь.
Наталья Петровна не считая спрятала сдачу в кошелек.
Очередь все туже захлестывала прилавок.
Наташа онемевшими пальцами стянула наушники, расписалась в журнале, поднялась на затекшие ноги и наткнулась на Зинку. Лицо Зинки было в багровых пятнах - наверное, опять тошнило. Зинка пропустила ее к выходу и сама уселась на освободившееся место.
Наташа, держась за поручни, спустилась и, запрокинув голову, вдохнула на полную силу.
Сквозь маскировочнцю сеть и листья ближней березы угадывалось светлеющее небо - тусклые звезды подмигивали - то ли вздрагивала маскировочная сеть, то ли Наташу пошатывало.
- Слышь, тяжелая долбает, - лейтенант остановился рядом с ней, закурил. - Теперь фрицам драпать без остановки до Берлина.
Наташа опять посмотрела на тусклые звезды, прислушалась. Совсем рядом выводил коленца соловей, и сквозь его трели пробивался назойливый звук морзянки.
- До Берлина еще далеко, товарищ лейтенант, - Наташа пошла, хлюпая сапогами в росистой траве, остановилась. - Добраться бы сначала до Киева и Минска, а там - и Берлин.
- Ох, и молотят их сейчас наши, ох, молотят...
Соловей примолк на минуту, чтобы дать послушать лейтенанту далекую призрачную канонаду, и завелся снова.
Мимо березы с ободранной корой пробежал старший радист, что-то прошептал лейтенанту, и они вместе побежали в сторону замаскированной РАФ.
Наташа обогнула палатку. Возле куста, зевая и поеживаясь, стояла Настя, обхватив карабин, словно полено. Увидев Наташу, она зевнула, передала карабин, шагнула к палатке и, подавшись вперед широкими плечами, нырнула под брезент на нагретое Зинкой место.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});