Всё красное (пер. В. Селивановой) - Иоанна Хмелевская

Алиция наконец нашла ключи, извлекла их из сумки и, видимо, почувствовав неладное, взглянула сначала на меня, а потом, следуя за моим взглядом, на диван.

– Вы чего не отве… – начала было она и, не докончив, оставила сумку и медленно подошла к столу, не спуская глаз с сидящего на диване.

– Так этот сюрприз вы мне приготовили? – с ужасом произнесла она. – Зачем? Кто это? И как я его должна употребить?

Хорошо еще, подумала я, что, говоря о сюрпризе, я не намекнула ей, что она с удовольствием его слопает. Проклятие какое-то довлеет надо мной, что ли? Мои невинные предсказания всю жизнь сбываются самым нелепым, непредсказуемым образом. Когда-то я намекнула моему бывшему мужу, что дома его ждет сюрприз, имея в виду отлично вымытое мной окно и новые занавески. Окно и в самом деле приняло активное участие в реализации обещанного сюрприза – как только мы вошли в квартиру, оно под воздействием сквозняка захлопнулось, и со страшным грохотом посыпались разбитые стекла. Или вот еще: как-то я пригласила в гости к маме свою тетку, пообещав ей нечто неслыханное – я имела в виду те новости, вернее, сплетни обо мне, которые ей непременно выложила бы мама (признаться, материала для них я предоставила в избытке). Я не обманула, тетку действительно ожидало нечто неслыханное. Мой младший сын умудрился испортить замок в застекленной двери, мой старший сын, не видя другого выхода, выбил в ней стекло, и все семейство вынуждено было пробираться в комнату через образовавшуюся дыру с помощью двух табуреток. Я могла бы вспомнить много других подобных случаев, но сегодняшний побил все предыдущие рекорды. Я приготовила сюрприз, имея в виду виноград, а дома на диване нас ожидал незнакомый труп.

За дверью послышались голоса Зоси и Павла. Алиция с трудом оторвала взгляд от мертвеца и обратила его на меня.

– Кто это? – спросила она, изо всех сил стараясь устоять на ногах. – Ты его знаешь?

– Ни разу в жизни не видела.

Ничего не подозревавшая Зося вошла в комнату и замерла на пороге.

– Матерь божия! – в ужасе простонала она. – Что это такое?! Что с ним случилось?

– Потрясно! – вырвалось у Павла, с глубоким изумлением уставившегося на труп. – Кто это?

– Как, вы его не знаете? – взорвалась Алиция. – В таком случае, откуда он здесь взялся? И где Эльжбета? И как, скажите на милость, я могу следить за порядком в доме, куда может зайти кто попало и умереть?!

– Может, он еще не умер? – высказал предположение Павел и шагнул к дивану, но его решимости хватило лишь на этот один шаг.

– Так выглядит и не умер?!

– Где же Эльжбета? – уже в полной истерике завопила Алиция.

– Здесь я, – спокойно отозвалась Эльжбета, выходя из ванной в халате и бигудях. – А что, случилось что-нибудь?

Взглянув на диван, она замолчала, подошла к покойнику и наклонилась над ним. Выпрямившись, она произнесла со вздохом:

– Бедный Казик! А я ломала голову, как от него избавиться.

Три неподвижных соляных столба, в которые мы превратились, вздрогнули.

– И поэтому ты решилась его убить? – в ужасе произнесла Алиция.

– Ах, нет, – невозмутимо продолжала Эльжбета. – Я привела его сюда в надежде, что ты позволишь ему переночевать, ведь место Эдика освободилось. Видишь ли, он не мог попасть в свою квартиру, так как забыл ключи. И что с ним такое, интересно, приключилось?

До приезда господина Мульдгорда мы, испуганные и удрученные, просидели в кухне, стараясь не смотреть в сторону комнаты с незнакомым мертвецом, слушая объяснения Эльжбеты и пытаясь убедить Алицию, что я совсем не его имела в виду, говоря об ожидающем ее дома приятном сюрпризе. Зося то упорно твердила, что именно я своими безответственными намеками навлекла на всех нас очередное несчастье, то, изменив мнение на прямо противоположное, фаталистически мрачно изрекла: пришла беда – отворяй ворота. Спохватившись, что мы и без того достаточно пришиблены, она предложила в ожидании приезда полиции съесть виноград, чтобы хоть немного утешиться.

– Нельзя! – возразил Павел. – Пан Мульдгорд велел ничего не трогать до их приезда.

Алиция попросила Эльжбету рассказать подробней о несчастном Казике.

– Он давно влюбился в меня и ходил за мной по пятам, надоел ужасно, – спокойно повествовала Эльжбета. – И сюда притащился. Я именно о нем собиралась тебе вчера рассказать. Ведь это как раз он видел убийцу.

Павел поперхнулся кофе, Зося уронила на пол ложку, я, не сводя с Эльжбеты глаз, загасила сигарету, как потом выяснилось, в сахарнице.

Так же спокойно и неторопливо Эльжбета поведала нам, что вышеупомянутый Казик, в настоящее время сидящий в виде трупа на диване в комнате, работал в Копенгагене, а проживал в Аллероде. Сегодня они вместе были в гостях у знакомых, вместе вернулись поездом в Аллерод, и тут обнаружилось, что ключи от дома Казик забыл на работе. Деваться ему было некуда, вот она и привела его к Алиции, чтобы ему было где переночевать. Самое же интересное заключалось в следующем: в роковой вечер пятницы влюбленный Казик, не будучи приглашенным на обмывание торшера, спрятался в кустах Алициного садика, пытаясь хоть издали увидеть предмет своих воздыханий. И, действительно, несколько раз увидел. Главное же, кроме предмета, он увидел еще кое-что… Кусты, в которых он прятался, находились как раз за спиной Эдика.

– И не сказал тебе, что именно он увидел? – спросила потрясенная Алиция.

– Если бы сказал, я сразу же сообщила бы тебе. Признался он только сегодня. Не в том, что сидел в кустах – об этом я и так догадывалась, а в том, что видел еще нечто. Вчера, когда я говорила тебе о Казике, у меня еще не было этой уверенности.

– Но ты же сказала вчера, что есть один свидетель.

– Я сказала: возможно, найдется один свидетель. Я знала, что Казик сидел в кустах. Сначала он не хотел мне в этом признаваться – глупо все-таки, но потом признался. И я подумала: раз сидел в кустах, мог что-нибудь заметить. По крайней мере, я так подумала, и сказала тебе о свидетеле. А раз уж он забыл ключи и деваться ему некуда, я решила – ты не станешь сердиться, если я приведу его к нам, ведь его сообщение может оказаться интересным для тебя.

– А ты его даже не расспросила?!

– Ах, конечно, нет, – ответила Эльжбета, причем ее прекрасное лицо утомленной мадонны выражало полное равнодушие. – Меня это совершенно не интересует. Я сказала ему, пусть уж прямо тебе говорит.

Казалось, Зосю вот-вот хватит кондрашка, хотя апоплексия вроде бы не грозит таким тощим, как она. Павел смотрел на Эльжбету с восхищением и ужасом, Алиция – с отчаянием.

– Послушайте, – обратилась она ко всем нам. – Если кому-то из вас надо мне что-то сказать, сделайте это сейчас же. С меня достаточно, ей-богу. Эдик собирался мне что-то сообщить и был убит, Казик хотел что-то сказать – и тоже мертв. Кто еще хочет?

Мне в голову вдруг пришла одна мысль.

– Послушай, – спросила я Алицию. – Где и когда вы с Эльжбетой говорили о свидетелях? Может быть, здесь, в кухне, когда полиция отбывала?

Алиция с Эльжбетой переглянулись.

– Да, здесь, в кухне. А точнее, в дверях. А ты откуда знаешь?

Теперь переглянулись мы с Павлом.

– Значит, там и в самом деле был убийца! – донельзя взволнованный, воскликнул Павел.

– Где был убийца?

– Убийца был в прихожей, – торжественно объявила я. – Он подслушал ваш разговор. Понял, что Казик его разоблачит, и поспешил его прикончить, пока тот еще не успел рассказать. Вот тут, в прихожей, убийца затаился в темноте, а потом выскользнул из дома через входную дверь, так что я не успела узнать, кто это был. Если это была ты, – обратилась я к Зосе, – тогда прошу учесть, что я ничего не видела, ничего не знаю, ничего вам не сообщала. Говорю тебе об этом прямо, ибо мне еще хочется пожить.

Павел нервно захохотал, а Зося в страхе посмотрела на меня:

– Ты что, спятила? Знаешь, такие шуточки… Даже если ты и пишешь сейчас свой очередной потрясающий детектив, меня оставь в покое.

– Ничего я не пишу, все потрясающе детективное происходит в жизни, вокруг нас, разве ты не видишь? Впрочем, не исключено, может, когда-нибудь и напишу, тогда в нем и для тебя найдется роль.

– Хватит молоть ерунду! – резко бросила Алиция. – Не мешайте, я думаю. Тот, в прихожей… А ты его, случайно, не выдумала?

– Бог мне свидетель, нет!

– Тот в прихожей… Что он мог услышать? Эльжбета, попробуй припомнить, о чем ты мне тогда говорила, поточнее!

Эльжбета очнулась от каких-то своих мыслей. Нет, просто невероятно, до какой степени эту женщину не интересует происходящее!

– О чем я говорила? Погоди, попытаюсь вспомнить. Ну, наверное, о том, что есть человек, который может оказаться важным свидетелем. Потому что был здесь в пятницу, никем не замеченный. И завтра он расскажет тебе, что видел. То есть сегодня…