Сбежавшая невеста - Джейн Ходж

Но вот в одно солнечное октябрьское утро Люсинда не явилась в назначенное время на урок. Поначалу Дженнифер не встревожилась: в последнее время девочка слишком хорошо себя вела. Конечно же, чудесное утро было столь соблазнительно, что она не вытерпела и убежала с братьями к дому священника. Она скоро вернется: хотя девочка всеми силами старалась этого не показать, ей нравились уроки.

Но время шло, а Люсинда не появлялась. Дженнифер позвонила и спросила пришедшего лакея, не видел ли он ребенка. Если вначале слуги всячески старались показать свое превосходство над новой гувернанткой, то теперь даже самые старшие из них уважали ее, распознав решительность за ее спокойной манерой обращения. «Нет, – вежливо ответил лакей, – он не видел детей, но узнает у других». Вскоре он вернулся в беспокойстве. Новый молодой конюх признался, что по приказу Джереми оседлал всех трех пони. Как объяснил лакей, был день охоты, и охотники съезжались на большом лугу.

– Охота? – Дженнифер вскочила со стула, как ужаленная. – Люсинда? Семилетний ребенок! С ума сойти!

Слетев вниз, она поспешила на задний двор к конюшням. Со своего приезда она ни разу не садилась на лошадь, но дорогу к конюшням знала прекрасно: именно здесь в разговорах со старым конюхом Чарли дети проводили большую часть времени. Но сегодня на конюшне было подозрительно тихо. Чарли нигде не было. Только Гарри, новенький конюх, вываживал на поляне крупного серого скакуна. От восторга перед его статью у Дженнифер перехватило дыхание. Он явно не принадлежал леди Лаверсток, которая решалась садиться только на тишайших дамских лошадок. Дженнифер сообразила, что этот скакун – именно то, что ей надо.

– Быстро, – приказала Дженнифер, – седлай его. Возьми дамское седло леди Лаверсток.

– Этого? – конюх в растерянности уставился на нее. – Сомневаюсь, чтобы хозяин…

– Чепуха! Нечего ссылаться на хозяина, – на какое-то мгновение она снова превратилась в мисс Перчис, – седлай сию же минуту. Это вопрос жизни и смерти.

Нехотя, но очень быстро он сделал все, что она приказывала, бросая неодобрительные взгляды на ее домашнее платье. Она тоже секунду помедлила из-за своего неподходящего наряда, но лишь секунду, не больше. И вот она уже в седле и с радостью ощущает под собой уверенные движения коня, направляя его к воротам, мимо, вдоль склона холма и к большому лугу.

В чистом утреннем воздухе она уже слышит лай собак и резкие звуки охотничьих рожков. Нельзя терять времени. Мальчики держатся в седле достаточно хорошо и могут следовать за охотой, хотя их робкая мать никогда бы этого не позволила, но маленькая Люсинда еще слишком неуверенно сидит на пони.

Переведя своего статного скакуна в галоп, Дженнифер надеялась только на то, что кто-нибудь из соседей узнает и остановит девочку. Но в глубине души она знала, что это очень слабая надежда – люди в азарте охоты мало что замечали. По мере приближения к большому лугу она все лучше понимала, что опаздывает. Собачий лай усилился: охота двинулась. Ориентируясь по звукам, она свернула на узкую белую дорожку, сбоку пересекавшую холм. С этой стороны она догонит по крайней мере отстающих. Она прекрасно понимала, что маленький пухленький пони Люсинды не будет среди первых.

Но когда она вывернула из-за холма и увидела растянувшуюся по дальнему склону под углом к ней охоту, у нее от ужаса перехватило дыхание. Джереми и Эдвард – а жирненький пони Люсинды бежал между ними – были в первых рядах. Стиснув зубы, она вновь бросила своего послушного коня в галоп. Ей понадобятся все его силы. Бешеная скачка несла ее по склону одного холма, в то время как охота спускалась уже по склону следующего. Теперь ее уже увидели. Не заботясь ни о чем, она механически отметила шутливые замечания по поводу ее дикого появления, которыми обменивались отставшие от охоты всадники. На полном скаку обогнав их, она решила срезать угол через поле и лишь в последнюю минуту увидела (она совсем не знала этой местности), что позади поля тянется глубокий ров. Времени искать объезд не оставалось, она послала скакуна через ров, который он преодолел одним прыжком, а она с удовольствием отметила, что угадала в нем отличного прыгуна.

Наконец она почти догнала охоту и уже могла различить маленькую фигурку Люсинды, трясшуюся чуть позади братьев. Может, все еще и обойдется. Затем она увидела, как собаки, а за ними всадники скрылись в рощице.

Что будет с Люсиндой там, в роще, ведь она никогда не скакала нигде, кроме открытых полян Лаверсток-Парка? Впервые в жизни Дженнифер пожалела, что у нее нет шпор, но ее серый конь увеличил скорость, как только она толкнула его каблуком в бок. И вдруг в ту минуту, когда в общем-то решалась судьба девочки, Дженнифер совершенно некстати подумала, что не знает, как его зовут.

Она была уже совсем недалеко от детей, находившихся на опушке, когда увидела, что ветка, потревоженная лошадкой Джереми, стегнула пони Люсинды, который шел слишком близко сзади. Всхрапнув от испуга, пони понесся вдоль опушки, и девочка совершенно потеряла над ним контроль. Теперь, скача как одержимая, Дженнифер бросилась за ним… догнала… поскакала рядом, затем, осторожно наклонившись, положила руку поверх полненьких кулачков Люсинды, в которых та все еще судорожно сжимала поводья.

Несколько секунд серый гигант и маленький пони скакали бок о бок, а Дженнифер молилась, чтобы Люсинда продержалась еще немного. Потом, когда серый, подчиняясь ее команде, замедлил бег, она с облегчением почувствовала, что малыш, успокоенный присутствием большой лошади, делает то же самое. Наконец, остановившись, Дженнифер спрыгнула на землю и обняла Люсинду, которая от испуга рыдала.

– Ну-ну, успокойся, все позади, моя дорогая, все в порядке, – прижимала она к себе девочку.

– Вот это да! – сзади раздался голос Эдварда, – здоровы же вы скакать! Да вы просто настоящий троянец, да и только!

Взглянув поверх головы рыдавшей Люсинды, она с облегчением увидела, что оба мальчика последовали за нею. Тут же были и еще несколько человек, любопытство которых по поводу ее действий пересилило возбуждение погони за лисой.

Понимая, что вызывает интерес своим необычным появлением и нарядом и чувствует себя от этого неловко, Дженнифер сделала короткий, но суровый выговор мальчикам, приказала им следовать домой за нею и снова взобралась в седло при помощи притихшего Эдварда. Затем, быстрым взглядом окинув столпившихся и убедившись, что все присутствующие знают ее не иначе как «мисс Фэрбенк», она покрепче ухватила поводья Люсинды и направилась к дому.

Люсинду все еще трясло, и Дженнифер выбрала кружной путь домой по дороге, чтобы не испугать девочку еще раз при поездке полями, где могли быть всякие неожиданности. Очень подавленные, мальчики тихо ехали сзади, вполголоса обмениваясь впечатлениями от ее бешеного галопа им наперерез. Она была слишком занята тем, чтобы ободрить Люсинду, и не обращала на них внимания. Достигнув въезда в Лаверсток-Парк, она немного помедлила. Рискнуть и подъехать вместе с ними к парадному крыльцу? Так рано утром здесь обычно никого не было – она никогда не замечала, чтобы леди Лаверсток спускалась вниз раньше часа дня, а было очевидно, что Люсинда совершенно измучена, ее всю трясло от пережитых волнений. Дженнифер смело повернула к воротам, которые тем временем открыла пухленькая жена привратника миссис Меггз с выражением удивления и неодобрения на лице.