Чужие интересы - Дмитрий Шебалин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А делал ты там что? Не на волков же охотился?
— Ну так все туда ходят-то на самом деле. Хоть раз-то надо. Я уже взрослый почти стал, а значит и мне ленту принести со столба нужно было. А то другие мальчишки ведь засмеют.
— Ленту? Не с того ли столба, что на холме с каменным куполом?
— Ну а какую еще? Туда тропа и ведет. Да и все взрослые ходят, ленты вяжут, просят чего-нибудь. Ну а у нас значит испытание такое есть, ленту принести, доказать, что не забоялся. Вот только отец все равно побьет, если узнает, что ходил. Запрещено это. Но сам-то поди тоже в детстве бегал за лентой!
— А лента-то где твоя?
— Ну так… не дошел я до холма-то. Как волчий вой услышал, на дерево полез, там и просидел. Теперь и от отца влетит, и друзья засмеют.
— Ну тогда как знаешь, можешь и другой дорогой вернуться, если так решил. Вот только сам же говоришь, что все одно, побьет отец, за то, что дома не ночевал. И трусом назовут. А вот если со мной в деревню войдешь с двумя убитыми волками, то среди пацанов да девчонок героем станешь. Кто еще из них похвастаться может, что поучаствовал в такой охоте. А о том, что на дереве просидел, обещаю, не скажу.
После моих слов на лице Провара стало видно, как протекает сложный мыслительный процесс. Но вот задумчивое выражение сменилось мечтательным, а значит он сделал нужный мне выбор.
— Ну ежели про дерево не скажете, то давайте вместе, — на том мы и решили.
— Давай уже двигаться, очень уж хочется быстрее пристроить наши трофеи, — сказал ему я, кивая на волокуши у меня за спиной.
И мы аккуратно двинулись через мост, стараясь не свалить ненароком добычу в реку. Мой резон не отпускать мальчика был простым — я рассчитывал получить хоть какую-то благодарность за его спасение. Как в виде положительной репутации в деревне, так и в виде чего-нибудь материального, например, съестных припасов.
В Заречной мы произвели фурор. Ну по крайней мере среди детворы, что казалось, сбежалась со всей деревни, чтобы поглазеть на убитых лесных хищников. А вот взрослые смотрели на меня по-разному, кто с подозрением, кто равнодушно, но по большей части все с тем же интересом. Я же в свою очередь смотрел на них и на деревню вокруг меня, подмечая детали и впитывая информацию. Деревня, к слову, была действительно немаленькой, на пять или шесть сотен дворов. Какого-то частокола, форта или иных защитных сооружений не было, что говорило о мирной жизни в регионе и отсутствии постоянной или временной резиденции власть имущих. Дороги не мощеные, дома в один-два этажа деревянные, хоть местами и встречалась каменная кладка. Во многих домах окна были застеклены. А вот и местное ополчение пожаловало…
— Кто таков, куда идешь? — дорогу преградили трое разнорослых мужиков в стёганках и шапках из плотной кожи. Двое из них опирались на копья и старались делать важный вид. Третий же вел себя попроще, а потому скорее всего был главным. Вместо копья на его широком кожаном поясе примостился небольшой топор, явно не для плотницкой работы, а лицо украшала густая, но ровно обрезанная борода.
— Да вот, говорят, деньги за мертвых волков дают. Хочу плату забрать. Куда тащить-то? — невозмутимо ответил я.
— Есть такое дело, — говорил пока один из копейщиков. — Деньги дает староста, а вот тащить — к скорняку, шкуры-то он заберет.
— Я покажу куда, — вмешался Провар, и было уже тронулся в путь, как его перехватил бородач.
— Слушай, а не тебя ли разыскивает мельник Скар, а вместе с ним четверо моих людей по лесу рыщут? Не его ли ты пропавший со вчера бедовый сын?
Провар от такого поворота враз побледнел и понял, что просто поркой ему уже не отделаться. Глядя на это, все понял и, видимо, командующий ополчением.
— А ну быстро домой! Отец твой как раз там сейчас. И скажи ему чтобы людей моих возвернул! — строго, но без злости гаркнул он.
Сына мельника как ветром сдуло. А вместе с этим все внимание снова переключилось на меня.
— А ты зубы нам не заговаривай. На вопросы отвечай по порядку. Кто такой? — на этот раз спрашивал уже сам старший.
— Да путник, просто. Зовут Максим, путь держу в Солнечную Заставу. Решил остановиться в Заречной, отдохнуть. Ну а по пути встретил Провара, которого волки на дерево загнали, — прости Провар, не сдержал обещания не говорить про дерево. Но думаю, его отец итак все выпытает быстро.
— И ты, значит, решил помочь? — с подозрением продолжил допрос бородач.
— Ну а вы бы мимо прошли?
— Я нет, но многие — да. Ну да ладно, рассказ твой проверить несложно. Куда больше волнует, чем ты волков убил.
— Одного — этим, — медленно достав из-под полы плаща я показал свой тесак. — Второго кинжалом.
После демонстрации оружия, ополченцы напряглись и крепче стиснули свои копья. А их главный, глядя на кинжал задумчиво почесал бороду.
— А вы добрый человек, случаем не благородного происхождения будете? — осторожно поинтересовался он.
— Да нет, обычного, — врать я не стал, так как последствия ложных ответов могли быть много печальнее.
— Ну тогда оружие сдать нужно. В деревне его носить позволено только ополчению или дружине князя. Кинжал можешь оставить.
— Хорошо, — спорить смысла не было, да и пока никакой угрозы я не чувствовал. — А куда сдавать?
— Мне сейчас и сдашь, а заберешь в казарме, как надумаешь отбыть. Меня спросишь. Зовут меня Митар.
Я протянул свой трофейный тесак, на котором местами еще оставались не до конца счищенные разводы засохшей волчьей крови. От чего и без того пугающее своей формой оружие приобрело какой-то уж совсем зловещий вид. Мне вдруг подумалось, что моя репутация в Заречной, которую я планировал поднять благодаря спасению мальчика, как-то начала формироваться не в совсем правильном свете. Особенно с учетом того, что за нашим разговором продолжали наблюдать зеваки, которые разнесут новости в пресловутом деревенском стиле — бессовестно привирая и многократно приукрашивая.
— Скажи, Митар, раз ты Провора отослал, то как скорняка то вашего найти? И куда потом за наградой идти?
— Тулар покажет, — он кивнул на до
