Чужие интересы - Дмитрий Шебалин

— И как земля тут? Урожай хороший собираете?

— А то! Тут хоть и предгорье, но долина-то наша всего в двух днях пути от Солнечной Заставы. Погода у нас хорошая, погожих дней много. А зима хоть и снежная, но мягкая и короткая. Не то что за хребтом, вон, в Греше, говорят, зима по полгода! Как они умудряются выживать в таких условиях, уму не постижимо.

— А если такой урожай хороший, то продаете кому или сами съедаете все?

— Ну что после княжеского налога остается, продаем, конечно. В тот же Греш, например, как перевал в конце лета открывается, несколько караванов идет. Но купцы-караванщики со всей округи урожай скупают. А староста наш каждый раз жалуется, что цену они смешную дают, а сами потом северянам втридорога продают. И князь им ничего не делает, оттого что купцы эти с ним хорошо делятся.

— Ты это тише, давай, про князя то, — перебил своего друга лесоруб. — Князь у нас хороший, а вот кто плохо говорит про него…

— А я разве против?! Князя нашего благодарить нужно, что жизнь сытая и спокойная. Это верно. Не то что в Приозерье. Там говорят, что ни год, то или голод, или междоусобица очередная.

— Так первое там происходит из второго. Ежели на земле война постоянно, то кто урожай растить-то будет?

— Это да, а единой власти там уже с лет двадцать нету, как последний король помер.

— Да не помер он, а убили его. Племянник его во сне заколол.

— Да не племянник, а младший брат жены, и не заколол, а отравил.

— А я слышал племянник…

— Да бог с ними, с этими Приозёрцами, — в конце концов Громар прервал вялый спор с другом. — Скажи, Максим, имя у тебя чудное такое, ты сам-то откуда? Из вольных городов что ли?

— А что? Чем вам вольные города не угодили, — прямо отвечать не хотелось, легенда требовала доработки и проверки.

— Да ничем особо. Слышал просто, что там тех, кто на земле работает людьми второго сорта считают. Мол не почетно это, — в голосе Громара слышалась неподдельная обида за всех работников села.

— Да врут, еда всегда нужна, — поддержал я его настрой. — Сам же сказал, как худо, когда народ голодает.

— Верно, и я про то же. Это же основа всего, самое важное!

— А я значит ерундой занимаюсь! Моя работа не важна, получается?! — вдруг решил обидеться захмелевший Тибар.

— Ну почему же, и твоя работа нужна, куда же мы без тебя…

Так за нехитрой беседой, периодически сменяющейся дружеской перепалкой, прошло еще полчаса, и я наконец дождался своего ужина. Еще неделю назад, я бы сказал, что рагу было пресным, а овощей в нем было куда большей чем мяса. Но прямо сейчас мой организм воспринимал горячую еду с большой благодарностью, и после всех моих лишений отсутствие привычных специй нивелировалось еще оставшимся голодом и потребностью в горячей легко усвояемой пище. Пока ел, пришлось заказать еще по кружке моим информаторам, так как те уже собирались отчаливать до дому, ссылаясь все на ту же жену Громара, мол не поздоровится ему. Но от халявной выпивки отказаться они не смогли.

— А слышали, что охотники говорят, мол вчера за рекой гром среди ясного неба грянул. И что видели свет со стороны забытого храма, — решил поделиться слухами Тибар. — Я вчера там не работал, так как целый день бревнами занимался, и потому сам не видел.

— А от тех охотников случаем брагой не пахло? — Громар был настроен скептически.

— Да нет, ребята надежные и врать бы не стали. Да к тому же, они и сами не уверены, может и гроза где в отдалении была, оттого сверкало и громыхало. Но говорят, что от грома того все птицы в раз разлетелись.

— Да ерунда это. Вон потерявшегося сына мельника нашли, он как раз на том берегу был, к храму за лентой поди бегал. Можно у Скара разузнать подробнее.

— А что за традиция такая с лентами у вас в Заречной, — я решил зацепиться за это место.

— Так, это ж просто, мы…

— Ты потише будь, чего сегодня разошелся-то? — и снова Тибар шикнул на своего друга, останавливая его.

— Да чего ты меня перебиваешь, великий секрет он нашел, — Громар, по-видимому, уже выпил достаточно. — Да все знают, что люди к храму ходят, да просят то да сё.

— Вот только храм забытых богов княжеским указом посещать запрещено.

— А мы внутрь-то и не ходим, ничего не нарушаем. Внутрь особо и не хочется, знаешь ли, — стоял на своем Громар. — Уж лучше пусть жена продолжает душу из меня по капле выпивать, чем в раз ее лишиться, переступив порог забытого храма.

— Ну а вдруг ты маг самый настоящий, — с притворно большими глазами возразил лесник. — И тратишь жизнь свою в пустую, вспахивая землю, вместо того чтобы жить в столице и вселять трепет в сердца людей.

— Что значит впустую?! А есть то вы все что будете? — Громар в вопросе важности своего дела был неумолим.

— А если ты маг, то значит в храм можно войти, — уточнил я.

— Указ князя это не отменяет, но войти ты сможешь, — начал пояснять Тибар. — А вот если магии в тебе нет, то порог ты переступишь уже обездушенным. Станешь безвольным и послушным, словно глупый теленок.

— А возле вольных городов нет храма забытых? — поинтересовался у меня Громар.

— Я о таком не слышал, — ответил я. — От того и интересно.

— Ну тогда понятно, храмов-то действительно не так много…

Пока друзья допивали пиво, они еще успели поведать много чего про сооружение на холме. Но по большей части то были слухи, конечно. Информации о том, что же это действительно такое, как я понял, местные не знали. По крайней мере обычные люди. Место, откуда открывался Мост, местные жители называли Храмом забытых богов. Логика их была проста. Место это было похоже на храм, а вот кому он был посвящен — оставалось загадкой. При этом храмы имели явно магические или божественные свойства. Они не разрушались от воздействия времени или под ударами инструментов, а внутрь могли пройти только одаренные. Прочие же люди, переступив порог, лишались души и превращались в безвольные куклы. Раньше даже были нередкими случаи, когда отчаянные люди в надежде выяснить не маги ли они, пытались зайти внутрь. И результат, само собой, чаще был печальным, нежели положительным. Такая демонстрация паранормальных свойств притягивала людей, и неудивительно, что возле такого храма возникло что-то вроде стихийной религии. Правда без жрецов, писаний и