Цельняпушистая оболочка (СИ) - "Бебель"

— Что же тогда произошло? — раздраженно дернула ушами юная девушка.

Она очень не любила, когда кто–то нелестно отзывался о книгах.

— Платье! Твоё платье для бала! Ох, Солерия, я не знаю как это произошло, но оно буквально разошлось по швам! — плаксивым тоном воскликнула Гемма.

— Платье?! Какое–то платье?! Это и есть «срочное дело»?!

«Я оставила Ури наедине с этим… Ради платья?!»

— Что значит, «какого–то»?! — оскорбилась спутница, одернув складку на расшитой бриллиантами блузке. — Это же платье для бала! Ох, во имя Солерии, как ты можешь быть такой легкомысленной?!

— Но у меня дома… — не успев возразить, фелисина замолкла.

Сказать ей о пришельце? Или не стоит? Гемме наверняка захочется познакомится с таким высоким, пусть и бесхвостым мужчиной, а травмировать подругу дурными манерами великана, Лисси не хотела.

— О! Дорогуша, я уверена, твой малыш со всем справится! Тем более мы уже пришли! — модница царственно кивнула в сторону мастерской. — Я уверяю тебя, это не займет много времени! Мне всего–то и надо, что замерить твои аппетитные размеры! Поверь, все столичные холостяки не посмеют оторвать от тебя глаз!

Лисси покорно опустила уши.

— Надеюсь, Ури не забудет написать письмо принцессе… — молитвенно прошептала она.

* * *

— А это че за писанина?! — спросил я держа в руках какой то свиток. — Дорогая принцесса Солярка… Синявка.. Че за Селедка?! — вежливо спросил я, повернувшись к Потапычу.

После трех «тостов» за мутации подряд, он наконец перестал ерзать и сторониться компании.

— Соле… Ик!.. Лерия, балда! Это же письмо самой принцессе! Лисси… Ох… Лисси, чтобы ты знал, воспитанница самой принцессы! — отозвался медведь пытаясь сфокусировать взгляд на мне.

Солярия? Серьезно, принцесса солярия? Ну тогда я король качалки! А, плевать, надо еще выпить. А то он все еще на ногах стоит, а мне уже на разведку пора!

— Так выпьем же за… Кхм… Солярку!

Я уже поднимал бутыль как меня оборвал коротышка.

— Стоп! Мне же… Ик!.. Надо написать письмо принцессе! — обеспокоенно забормотал зверек.

«Писатель», пошатываясь, начал совершать противозенитные маневры в сторону письменного столика. Раздраженно дернув бровью, я обогнал пьянчугу:

— А! Ну это… Дай сам напишу! — воскликнул я и, не обращая внимания на опешившего медвежонка, схватил из чернильницы перо.

Чем быстрее закончим, тем быстрее он напьется. К тому же, почему бы и не черкануть чего–нибудь… А что? Когда мне еще, может представиться возможность, написать письмо самой принцессе! Хоть и кошачьей. С минуту почиркав пером и записав все интересные слова которые вспомнил, я протянул «письмо» медведю.

Мелкий взял свиток в лапу, и, ухмыльнувшись, щелкнул когтем. Пламя мгновенно поглотило бумагу, не оставив и крошки пепла.

Ох, ну нифига себе!

— Ну и нахрена ты спалил моё письмо! Я же старался… — наигранно обиженно заговорил я, пытаясь скрыть свою настороженность открывшимся способностям собутыльника.

Одна камни взглядом поднимает, другой бумажки сжигает. Фига у них тут система!

— А вот и… Ик!.. Вот и не спалил! Я его отправил! Это… Эта как её?.. Магия, в общем! — проговорил пьянчуга борясь с гравитацией.

Магия? Ну да, конечно.

Впрочем ладно, надо бы с этим заканчивать. А то мало–ли, может эта фиолетовая там не к подруге пошла, а мою жопу на опыты сдавать.

— Ой, хорош трындеть! Выпьем за… Мутации! — посетовав на недостаток фантазии, я торжественно вручил медвежонку свою бутылку.

* * *

Солнце уже почти зашло, когда Лисси всё же смогла сбежать из злополучной мастерской. Вопреки заверениям Геммы, за примерками и замерами они провели четыре часа! Четыре часа пыток рулетками, линейками, булавками и причитаниями «а вот одна моя подруга…»! Узнав все возможное и невозможное про всех подруг разом, Лисси наконец оказалась перед дверью в свою библиотеку.

Вздохнув и бодро вздернув ушки, Лисси открыла дверь, готовясь выслушать отчет помощника о беседах с великаном, проведенных за настольными играми.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Святая кочерыжка! — только и смогла воскликнуть хозяйка, уставившись на погром.

По всей библиотеке были разбросаны свитки, пустые бутылки да останки овощного салата. Несколько книжных полок опрокинуто, а их содержимое щедро разбросано по полу в причудливых узорах. Взглянув наверх девушка заметила меховой комок, болтающийся на люстре.

— Ури?! — испуганно крикнула девушка, узнав в шестяном комочке своего ассистента.

Но медвежонок лишь мирно спал, ухватившись за люстру и совершенно не обращал внимания на попытки хозяйки разбудить его.

Фелисина вновь осмотрела библиотеку.

«Ох, Солерия, да что здесь случилось?!» И без выдающихся умственных способностей библиотекарши, она была уверена, что погром, дело рук великана. Только: где же сам виновник торжества?

Странного вида мешок и продолговатая железка мирно стояли на кухне, но самого громилы и след простыл.

— Ну я ему устрою… — Лисси осеклась, заметив надписи на стене, над одной из опрокинутых полок.

Среди рисунков странных продолговатых предметов с какими–то шариками у основания, надписей типа «Я люблю Гемму и «Комбриг — чмо!» выделялась крупная, сильно подчеркнутая надпись «Здесь был Лукин!».

* * *

Правительница Феллерии сидела за рабочим столом в своих личных покоях. Её уже порядком клонило ко сну, однако долг обязывал. Изучая отчеты о перевозках яблок, налоговых поступлениях и прочей скучной канцелярщине, она заметила свернутый свиток на столе.

Отложив рабочие бумаги, высокая женщина в красивом парчовом платье подхватила свиток и развернула его. Дорогая бумага и печать подсказывали, что весточка принадлежит ее любимой ученице.

— Сегодня она что–то поздно. — вслух подумала принцесса и чуть помедлив, развернула свиток.

Письма от милой Лисси были тем немногим что хоть как–то забавляло правительницу. Однако почерк не принадлежал ни Лисси, ни ее помощнику. С трудом разбирая буквы, Солерия вслух прочитала:

— «Дорогая принцесса солярия! Пишет вам князь качалки! Есть два стула, на одном лотки точены, на другом…

Вздернув белоснежный хвост, принцесса закашлялась. Быстро пробежав глазами по тексту, она замерла навострив длинные уши.

— Что за чушь?!

Ничего кроме безумных загадок, ругани, и обещаний о принуждении принцессы лизать чьи–то очки в письме не было.

* * *

Над полями необъятными,

Над речными перекатами,

Под разрывами гранатными,

Песня ласточка летит!

Горланил я, бредя по главной улице «Кантер–что–то-там»..

Хорошо–то как! Как же мало нужно для счастья, всего–то напиться да погудеть! И сразу все проблемы рукой снимает. Подумаешь, инопланетяне похитили?! Зато выпил нахаляву. Везде есть положительные стороны!

Этот зверек, кстати, забавным парень! Как оказалось, он был влюблен в подругу своей начальницы, о чем, собственно, и проплакался мне пол–вечера.

Мне все эти сопли не слишком интересны, но что поделать. Чтобы хоть как–то угомонить пьяного дурака, пришлось залить в него еще пол–бутыли пойла, после чего Михалыч наконец–то вырубился, а я смог спокойно покинуть свою «гостиницу». Правда, уже не помню, а нафига я в город–то пошел?

Все прохожие кошкодевки и кошкокоты шарахались от меня, как от прокаженного, поспешно разбегаясь по домам. Провожая взглядом очередную бледную тень, поспешно свернувшую в переулок я пожал плечами и запел дальше:

Россия! Любимая моя!

Родные березки, тополя!

Как дорога ты!

Для солдата…

Моё пение прервалось, когда я прошел мимо последнего домика и остановился. Впереди открывался вид на какие–то сараи, а чуть дальше начиналась яблоневая роща.

— Не хотеть… — буркнул я.

Ну не люблю я сельскую местность! От неё всегда отдаёт работой и навозом. Развернувшись и зашагав обратно, я продолжил горланить: