Диско 2000 (сборник) - Сборник Сборник

— Ну, конечно, — говорю я. — Я имею в виду — посмотрим правде в глаза, по крайней мере, это не…

Мне даже не приходится заканчивать фразу. Мы оба улыбаемся, припоминая тот самый злосчастный фотодневник работы Тамары Бекуит, в котором было запечатлено участие Ид в благотворительном бале в пользу "Ассоциации против истребления детенышей тюленей", организованном ее сыном и норвежским министерством культуры.

— Я знаю, о чем это ты! — брякнула Ид, испортив все волшебство мгновения.

Я вновь фокусирую свой телескопический взгляд на рекордно огромной толпе и пытаюсь представить себе, как она выглядит в объективе спутника-шпиона, в задачу которого входит поставлять таблоидам фотографии Ид, вашего покорного слуги и моря человеческого мусора, которое бушует у нас под ногами. С высоты геосинхронной орбиты, с расстояния тридцати девяти тысяч миль, эта бушующая биомасса, наверное, кажется гигантским головоногим моллюском, с трудом втиснувшим свои щупальца в узкие улицы Лондона. Как невелико расстояние от фанатизма до фантасмагории! Я трепещу от глубины собственного прозрения, но затем, взяв себя в руки, сосредотачиваю свой взгляд на карлике в красном плаще, точь-в-точь как в романе Дафны дю Морье.

ИЗУМИТЕЛЬНЫЙ ДЕНЬ

Словно прочитав мои мысли, Ид включила режим случайного переключения каналов. Плоский жидкокристаллический дисплей фирмы «Филипс» замигал как сумасшедший: чудовищные фотографии с показов осенних коллекций в Париже сменяли друг друга. Приз за отказ идти на компромисс даже с простейшими принципами цивилизованного общества следовало бы, несомненно, вручить дизайнеру Клаусу Шреку, представлявшему движение "Неоантинацистов — Радикальных Борцов за Права Животных", который укрепил свою репутацию enfant terrible[!ребенок-злодей (фран.)!] тряпичного бизнеса, выпустив на подиум uberwaif[!беспризорница (нем. — англ.)!] по прозвищу "Маленькая Никитa" в паре бриджей в обтяжку, пошитых из хорошо выделанной кожи Наоми Кемпбелл. После чего уже было нетрудно догадаться, что Шрек и таинственный международный террорист и серийный садист-убийца, получивший кличку «Джек-Скорняк» — это одно и то же лицо. Схваченный полицией пяти стран посреди брызг шампанского и вспышек папарацци, он крикнул на прощание репортерам, что сразу по выходу из тюрьмы вновь примется обличать мучителей братьев наших меньших.

Маленькая Никитa, заявившая прессе, что перед дефиле "я так удолбалась экстази, что не заметила, даже если бы меня оттрахал гигантский муравей", была отпущена на поруки. Из тюрьмы она вышла навстречу прессе в зеркальном латексном трико, нанесенном на кожу путем напыления. Но публика не испытывала по отношению к ней ничего, кроме жалости: один увлекающийся модой доктор, увидев в только что появившемся на прилавках майском номере «Вог» эпохальные снимки работы Стивена Майзеля, на которых фигурировала томограмма мозга Никиты, диагностировал у фотомодели раннюю стадию болезни Крейцфельдта-Якобса.

— Может, лучше рекламу посмотрим? — заскулил я.

ВСЮ ДОРОГУ АВТОСТОПОМ

— Вот эта мне больше всего нравится! — воскликнула Ид, показывая на экран.

Я изучил еще раз толпу через окуляр оптического прицела. Повсюду видны "юнион джеки", раскрашенные шиворот навыворот. В воздухе пахнет Альтамонтом.

Я чувствую себя героем фильма "Последний из людей".

— Неужели мы должны были прийти именно к этому? — задаю я в мегафон горький риторический вопрос.

НОЧЬ СЮРПРИЗОВ

Когда я очнулся от грез, Ид громко расхохоталась.

— Ну, так и чего же это реклама? — спросил я.

— Растворимого кофе, — ответила она, шарясь в сумочке в попытках отыскать две розовые капсулы диметилтриптамина, которые положила туда прошлой ночью. — Новой марки, которую изготовляют из плодов южноамериканского падуба. Она содержит в пять раз больше кофеина, чем обычный кофе, так что после первой же чашки тебя выворачивает наизнанку.

Я смотрю, как на экране огромный доберман рвет на клочья инопланетянина. Кровь испуганного пришельца брызжет на экране с пугающей интенсивностью. Бой явно неравный: у нас на глазах ни в чем неповинный гость из мира, который добрее нашего, превращается в психоделическую кровавую кашу. Все в рапиде, с подробным смакованием деталей.

Со смешенным чувством тошноты и восхищения я смотрю на экран. Меня завораживает порнографическая страсть режиссера к демонстрации внутренностей инопланетянина, которые, каким-то шаманским образом, действительно складываются в торговую марку рекламируемого кофейного напитка. Я не могу оторвать глаз от изображения: при помощи CGI[! Common Gateway Interface — технология передачи анимационного движения по Интернету!] технологии зритель оказывается вовлечен непосредственно в действие, показанное глазами обезумевшей от страха собаки. От этого ролика у меня по спинному мозгу пробегают электрические разряды, воскрешающие во мне инстинкты рептилии. Мне хочется заняться копуляцией, дефекацией и борьбой за территорию, причем всем одновременно.

— Я уверен, что этот ролик нацелен на провоцирование агрессивного инстинкта охраны территории, — говорю я.

Никто не осмеливается возразить мне.

ЗВУЧИТ НАБАТ

В небе сияют беспощадные звезды. Лучи квазаров из отдаленных газовых альфа-туманностей Лаймана на краю наблюдаемой Вселенной подмигивают мне.

Я почесываю череп стволом моего «Ремингтона». Черная синтетическая куртка. Черная тенниска с надписью "Крутой перец". Высокие шнурованные ботинки. Я выгляжу как злодей-противник из набора игрушечных солдатиков.

Я выгляжу зашибись.

У меня в распоряжении остаются считанные минуты. Я достаю из кармана мой «ПокетМак» — 64 терабайта на жидком диске (а чего стоит голографический дисплей с регулируемым углом наклона и управляемая голосом виртуальная мышь!). Я открываю крышку и набираю дуракоустойчивый пароль доступа: "Я — жалкий бестолковый гомик".

— Это я нормальный, а вы — ненормальные! — ору я, вспомнив на миг, что у меня в руках мегафон.

ДЕДУШКИН СУНДУК

В это время на экране какой-то шикарный транссексуал в прикиде под Вивьен Вествуд мастурбирует на капоте движущегося автомобиля, и растерявшийся водитель врезается в грузовик, перевозящий солдат из миротворческих сил ООН. Что-то в сценарии этого ролика странным образом задевает меня за живое: персонажи почему-то кажутся мне родными и близкими, и когда ролик кончается, я понимаю, что мне их будет не хватать. И внешне грубоватого, но в душевно утонченного гермафродита, и этих молодых солдат, которые нервно перекидываются шуточками и обмениваются недокуренной сигаретой за несколько мгновений до смерти, но более всего — загадочного водителя, заброшенного волею судьбы в непонятный и странный мир. Как все это жестоко, как далеко от буколической идиллии рекламной кампании "Рено Клио", с ее бессмертными героями — Папочкой и Николь.

— Это для новой "Хонды Курсор", — поясняет Ид.

— Точно получит приз, — шепчу я, смахивая слезу с ресниц. — Я словно сам там побывал. Это почти также круто, как финальные кадры "Смерти в Венеции".

НОВОСТЕЙ ПОЛНЫМ-ПОЛНО

Я набираю несколько слов на моем «Маке». Выглядит многообещающе. Я уже слышу, как урчат роторы десяти вертолетов "Дезерт Хок" с эмблемами "Отеля Хилтон-Гоа", которые перевозят гостей с одной круглосуточной вечеринки на другую.

По MTV играет группа в новом стиле «нип-хоп». Название группы — «Октилцианакрилат»; она выражает гнев и чаяния среднего звена менеджеров на окладе в фирме по торговле программным обеспечением, принадлежащей транснациональной корпорации. Правда, у меня такое впечатление, что это все я уже где-то слышал. Я стреляю, не целясь, в толпу, — но там, похоже, никто на это не обращает внимания. Но тут кто-то в шутку отвечает выстрелом на выстрел: разрывная пуля со смещенным центром тяжести отхватывает изрядный кусок мяса от моего предплечья.

— Похоже, мне пора к мозговому хирургу, — лаконически изрекаю я, чтобы скрыть чудовищную боль в изувеченной конечности и раздробленной кости (впрочем, я говорю такие ужасы лишь для того, чтобы подразнить Ид. Речь идет, несомненно, всего лишь о кратком визите в одну из клиник косметической нейрохирургии). Возможно, стоит кое-чего подправить в лобных долях — ты же знаешь, что у меня с памятью твориться. Да и IQ у меня, хоть и велик, но не так велик, как хотелось бы.

А ВРЕМЯ УХОДИТ

Сейчас на экране уже идут «Ист-эндерз»; у Гранта Митчелла как раз случился до жути убедительный нервный срыв. Он включил свой телек в восемь вечера в четверг и увидел на экране самого себя, смотрящего телевизор, и так далее, до бесконечности. Тиффани стучится в двери, ей очень хочется увидеть Гранта, она только что придумала имя для их маленького — Конъюктивит В Сочетании с Устойчивым К Метициллину Staphylococcus Aureus[!золотистый стафилококк (лат.)!] В Инкубаторе Для Детей С Нарушенным Развитием (в честь дедушки) — но Грант уже потерял сознание: мозги его захлопнулись, как шахматная доска с убранными внутрь фигурками.