Отраженный кошмар - Вэл Макдермид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пожалуйста, скажите «да». Мне кажется, вы та женщина, которую я мечтал встретить.
С наилучшими пожеланиями,
Фрэнсис Блейк.
Фиона подумала, что рыбка на удивление легко заглотнула наживку. И дело не в том, что Хорсфорт придумал нечто исключительное, просто Блейку самому захотелось познакомиться с дамой, несмотря на пристальное внимание к нему полиции. Наверное, сыграло роль то обстоятельство, что Блейку позарез нужен был кто-то, кто не знал бы ничего об инкриминируемом ему преступлении. Как человека самоуверенного, его наверняка бесили люди, думавшие, будто знают о нем больше, чем знали на самом деле. Чтобы отдохнуть от них, ему понадобилась женщина, не подозревавшая о его роли предполагаемого убийцы.
Какие бы ни были причины, они позволили продолжить операцию. Детектив Ричардс позвонила Блейку и договорилась о свидании. Фиона отметила, что телефонный разговор продолжался десять минут. Почти не чувствуя неловкости, они поболтали о недавно виденных фильмах и после этого подтвердили час и место встречи. На первую встречу, так же как на все последующие, Ричардс пришла с аппаратурой, позволявшей тем, кто следовал за парочкой на машине, записывать все их разговоры.
Девушка хорошо играла свою роль, не нарушая баланс между опасением перед необычным знакомством и желанием заполучить кавалера. Они отправились пить кофе, потом Блейк предложил прогуляться по парку. По пути он рассказывал о тех местах, куда можно ходить без страха и куда лучше не ходить в одиночестве. Ему как будто были известны все освещенные и неосвещенные места, где в кустах могли прятаться люди с дурными намерениями. Пожалуй, несколько странные наблюдения для обычного посетителя парков, подумала Фиона. Тот, кого однажды застиг пожар, потом проявляет особый интерес к запасным выходам, вот и Фрэнсис Блейк, по-видимому, не только любил дышать свежим воздухом, но и предполагал использовать парк для каких-то иных целей. В своем мире он был хищником, а не жертвой.
Однако это еще не делало его убийцей. Даже если он был грабителем, соглядатаем, эксгибиционистом или насильником и остается им по сей день. А Хорсфорт убедил себя, что Блейк убийца, и соответствующим образом интерпретировал его поведение. Это ясно из его заметок по поводу свидания. Хотя беседа была совсем безобидной, это не помешало Хорсфорту найти в ней то, что он хотел найти.
Сделав этот вывод, Фиона расстроилась. Любой объективный анализ был скомпрометирован на ранней стадии, и выводы Хорсфорта легли в основу всей будущей работы.
Свидания происходили два-три раза в неделю. На четвертый раз Ричардс заговорила об убийстве Сьюзан Бланчард, естественно, в контексте ужасных вещей, которые случаются с женщинами в городе. Блейк немедленно отреагировал:
— Я был там в тот самый день. В Хэмпстед-Хит. Я проходил там, по-видимому, как раз тогда, когда ее насиловали и убивали.
Ричардс сделала вид, будто она в шоке.
— Боже мой! Это ужасно!
— В то время я ничего не знал. И, конечно же, не я поднял тревогу. Но не могу не думать о том, что, если бы я выбрал в тот день другой маршрут, если бы свернул в кусты вместо того, чтобы идти по тропинке, я бы наверняка наткнулся на убийцу, — проговорил он с хвастливой интонацией в голосе.
Это было важно. Но опять же, его слова можно интерпретировать совсем не так, как их интерпретировал Хорсфорт. Он решил, что Блейк — убийца, которого распирает от желания рассказать о своем преступлении, пусть даже таким образом. А Фиона подумала совсем другое. Она сделала запись в блокноте и стала читать дальше.
К концу третьей недели Блейк стал сворачивать беседы на секс. Пора, говорил он, от кино, кафе и прогулок перейти к следующей стадии в их отношениях. Ричардс отвечала ему уклончиво, как ей было приказано, ссылаясь на необходимость убедиться в их совместимости, прежде чем сделать решающий шаг и лечь с ним в постель. Это был заранее запланированный ход, чтобы вывести Блейка на разговор о сексуальных фантазиях, и Фионе пришлось признать, что это было неплохо придумано Хорсфортом, хотя сама она использовала бы окольный путь. Но она же не клиницист. Ей в таких случаях приходится полагаться на свой инстинкт, вероятно, не самого лучшего советчика.
Наступила очередь Ричардс направить разговор в определенное русло. И она не теряла времени даром. Дело не в том, что она совсем уж неопытна в сексе. Однако ее прежние партнеры ей быстро надоедали.
— Они такие предсказуемые, такие обыкновенные, — пожаловалась Ричардс. — Поэтому теперь я хочу знать наверняка, что у мужчины, которого я выберу, есть воображение и он поможет мне обрести блаженство, какого я еще не знала.
Блейк тотчас спросил, что она имеет в виду, но Ричардс, следуя наставлениям Хорсфорта, сделала шаг назад, заявив, что не склонна обсуждать такие вещи посреди Риджентс-парк. Она сказала, что на следующей неделе поедет в Манчестер, где будет повышать квалификацию, и оттуда напишет ему.
— Здесь я чувствую себя так, словно выставлена на всеобщее обозрение. Лучше я напишу. Если же вы будете шокированы и захотите меня бросить, я хотя бы не увижу вашего лица.
Блейка как будто очаровала ее неожиданная застенчивость.
— Держу пари, вы меня не шокируете. Обещаю, Эйлин, я исполню любое ваше желание. Все, что вы захотите. Напишите мне сегодня вечером, чтобы в понедельник утром письмо уже было у меня. Клянусь, вы будете мечтать о возвращении в Лондон, когда получите мой ответ.
Почему-то Фионе в это не верилось. Однако у нее не осталось времени проверить свои сомнения. Кит уже спрятал свой ноутбук, пора было пристегивать ремень, потому что самолет заходил на посадку. Майор Беррокал будет ждать их на аэродроме, и Фиона отдала предпочтение расследованию, в котором могла быть полезной, отставив в сторону мысли о загубленном расследовании.
Какими бы фантазиями ни обменялись Фрэнсис Блейк и Эйлин Ричардс, они могут подождать.
Глава 6
Майор Сальвадор Беррокал ждал Фиону не на аэровокзале. Он нетерпеливо стучал ногой по трапу, когда наконец дверь самолета открылась. Предупрежденная стюардесса тотчас оказалась рядом с Фионой и попросила ее пройти к передней двери, чтобы первой покинуть самолет. Кит последовал за ней и, очаровывая стюардессу самой лучезарной из своих улыбок, сказал:
— Мы путешествуем вместе.
Когда Фиона взглянула на испанского полицейского, он показался ей воплощением тщательно
