Иноходец - Ольга Ксенофонтова

«Стоп! — сказал он себе. — Ты не вор и никогда им не был! ».

Но что уже, и помечтать нельзя? Не думать о свинье, а точнее, о свинине, оказалось невозможно. Джерри просеивал желтоватую муку и старательно орал что-то про «вершины синих гор». На втором припеве ему довольно залихватски подпело чье-то нежное сопрано. Он оглянулся — прачка развешивала белье. К концу песни, когда ее выучил, наверное, уже весь замок, светлый образ свиного жаркого все-таки сдался и перестал маячить перед глазами.

На вторую неделю пребывания случилось непредвиденное. Один из сторожей южного сарая наступил на ржавый гвоздь. Рана не затягивалась, гноилась, нога распухла, что твой столб, и эта нелепая хворь свела мужика в могилу за каких-то три дня.

Барьер отчуждения между охранниками и всеми остальными был уже высок. Да и вряд ли среди всех графских крепостных и слуг нашелся бы мужчина необходимой комплекции. В итоге управляющий предложил сию должность Дану, который ухитрился как-то сохранить от прежней вольной жизни брюхо, а рост и так имел немалый. Джерри, хотя в росте не уступал, но был тощее обглоданной селедки, да и свиней охранять не стремился.

Дан назначению обрадовался. Увеличившимся пайком делиться, конечно, не собирался даже с Тори. Джерри пару дней понаблюдал, как пучит и раздувает вожака от доверенной ему хрюкающей тайны, и смеялся тихонько. Счастье оказаться на насесте повыше преобразило Дана, он даже стал менее вспыльчив.

Так и жили почти всю зиму. Тори стирала белье с местными прачками. Вики учила тутошнюю повариху делать лечебные мази и настойки, Бэт сидела за ткацким станком. Джерри молол муку и даже перекрыл крышу одной из угловых башенок — оказалось, он единственный в замке не боится высоты, звонарь в церкви, и то визжал от ужаса, еле сняли. Дан охранял графских свиней и по вечерам, приходя ночевать к Тори, долго разглагольствовал на тему поездки в столицу.

В конце-концов Джерри ворочался-ворочался, молчал-молчал, да и спросил:

— А может, сразу на Большой Карнавал в Силь-иль-Плене двинем? Главный Приз возьмем!

Где-то рядом тихонечко хмыкнула Вики.

— Не, — зевнул Дан, — это не сможем, конечно, что я, не понимаю…

Джерри понимал, что пора тормозить всеми четырьмя, но не получалось, язык был той мышцей, которая от голода не слабела.

— Отец бы смог, — ляпнул Джерри, переворачиваясь. — Где один раз, там и два.

— Это какой-такой раз? — осведомился Дан, и Джерри услышал, как заскрипели доски под грузным телом.

— Тот самый. Маску Волшебника помнишь? Она ведь была из Силь-иль-Плены. Там клеймо мастера на бархате.

Дан засмеялся.

— Это та тряпочка для подтирки задницы, которую ты, мелкая крыса, зарыл на могиле и думал, что я не увижу?

Кулаки Джерри непроизвольно сжались.

— Вот что я скажу тебе, парень. Шеннон точно стащил эту маску с какой-нибудь знатной дамочки, на что был верно мастер.

И доски вновь заскрипели под откинувшимся на спину Даном.

Джерри не уснул. Ему не хватало воздуха, он вышел во двор, да так и просидел там до самого рассвета.

Тяжелая дневная работа тоже не отвлекла его от настойчивых мыслей. И вечер, когда уже погасили почти все факелы, парень встретил все в том же мрачном раздумье.

Дан, подвыпив, весело напевая, плелся на ночлег. Джерри за пять шагов до двери заступил ему дорогу, оставаясь все же в тени, и звенящим от напряжения голосом спросил:

— Но ведь ты же не откопал ее, так? Дан поискал глазами говорившего и расплылся в улыбке:

— На кой мне она? Мог бы еще рядом и эту лах-худру… цыганскую… прикопать, тож-же мне корролева. Отвали, пацан. Джерри ошибся — вожак был не слегка, а очень сильно пьян.

— Вики знает, что я прав, — тихо ответил парень и уже собрался уйти. — Она знает, что это был Приз.

— И-ки? — Дан изобразил удивление. — А-а… ага. Он-на тебе это сказала, пока ты з-задирал ей юбку… по примеру папаши?

Сытый голодному не только не товарищ, но и не соперник. Наплевав на это, Джерри бросился в драку. Получив по морде, Дан сильно удивился и начал принимать меры.

— Ты ему просто завидовал! — заорал Джерри, и тоже успел отгрести свою затрещину. — Завидовал! Ты ничего не умел из того, что умел он! Ничего!

— По крайней мере, я умел не подставлять в драке спину… И голову! — захихикал пьяно Дан и замахнулся, но промазал.

Джерри остолбенел. Брага, конечно, помощник инквизиции, но настолько? Дан и сам краем ускользающе-хмельного сознания уловил, что проболтался о чем-то важном.

— Что… ты… сказал? — прошипел Джерри. — Тебя же… там… не было… в тот вечер? Не… могло… быть! Это — ты?! Ты, гнида?!

Удар, в который Джерри вложил всю накопившуюся ненависть, опрокинул Дана навзничь.

— Я… всем… расскажу. Ты, сволочь, ты все это время… в одной палатке… за одним столом…

Джерри на мгновение отвлекся — посмотреть вокруг, чем бы связать гада, чтобы не сбежал.

И был тут же ошарашен по голове своим собственным мельничным жерновом.

— Не расскажешь, — харкнул Дан, — мал еще. Драться не научился, а туда же — ябедничать. Никому ты не расскажешь.

Хмель выветрился из головы вожака, и он стоял, злой на весь мир, и на свой язык в том числе. Глупо проболтался — а всего делов-то было, пьяная драка. Разберешь в темноте, кого бутылкой приложишь? Джерри, раскинув руки, лежал без сознания. По разбитому виску стекала черно-красная густая струйка.

— Никак и этот… того? — несколько испугался Дан, но тут парень застонал. — Э-э… живучая порода.

В амбаре надрывно, на весь сонный двор, завизжала недавно опоросившаяся свиноматка.

И тут в голову Дана пришла лучшая за всю жизнь идея.

Норов старика Рос-Альта известен многим, и уж точно известен его крепостным. Суд графский скор и решителен. Приговоры долго не заставят себя ждать, тут не присяжный театр столичный, а единовластное имение.

Ситуация была интересной. Оказалось, что без его, графского, ведома, возле замка жили и кормились всю зиму бродячие актеры. И ладно бы, провина малая, тем более что работали. Но! Сегодня утром один из этих ярмарочных фигляров был обнаружен охранниками в свинарнике! Вон он, валяется, скрученный, связанный, уже и голову кто-то разбил, постарались молодцы. Лучше б они так старались сначала, стерегли. А то вишь, он крышу разобрать успел соломенную, спрыгнув на нее с соседнего дерева, а они очнулись…

— Всех комедиантов вышвырнуть вон немедленно! — издал первый приказ Рос-Альт, так, для разминки.

— Ваше графское, ведь это я поймал вора! — запластался до противности отличившийся бугай, ползая по плитам. — Это отродье желало стибрить свинью вашей милости. Самую породистую! Осмелюсь заметить…