Страсть к игре - Сильвия Дэй

– Саймон, ты просто ангел.

– Как мило, что ты это заметила! – улыбнулся он. – У тебя есть оружие?

Мария кивнула.

– Отлично. Скоро увидимся.

Леди Уинтер поднялась без излишней спешки, пристроила раскрытый зонтик на плече и решительно зашагала. Оглянувшись, она заметила, как Саймон пресек намерение одной пары направиться по той же, усыпанной гравием, дорожке. Уверенная, что ее друг уладит все наилучшим образом, Мария переключила свои мысли на предстоящую встречу.

Выйдя за живую изгородь из кустарника, леди Уинтер ускорила шаг, ее кажущаяся беззаботность начисто испарилась. Она высматривала разные ориентиры, дабы не сбиться с пути, – здесь пирамидка, там статуя. Спустя несколько минут она разглядела видневшийся впереди пантеон и сошла с дорожки, предусмотрительно закрыв зонтик, прежде чем углубиться в окружающие заросли. Мария обошла небольшое сооружение, заглядывая за балюстраду.

– Вы не меня ищете?

Леди Уинтер обернулась и чуть не натолкнулась на Сент-Джона. Он стоял, небрежно опираясь о дерево, мимо которого Мария прошла несколько секунд назад. Увидев надменный изгиб его губ, леди Уинтер тут же оправилась от замешательства и широко улыбнулась:

– Нет, не вас!

Ее слова произвели ожидаемый эффект. Усмешка Септ-Джона испарилась, самодовольный блеск в глазах сменила настороженность. Она воспользовалась моментом, чтобы внимательно рассмотреть его в рассеянных лучах солнца, пробившихся сквозь листву деревьев. Ладно скроенная фигура была закутана в темно-синий бархат, сравнимый с синевой его глаз и подчеркивавший золотистые пряди волос, аккуратно связанные в хвост. Глаза были не такими ярко-голубыми, как у Саймона, а скорее напоминали цвет моря перед штормом и смотрелись пугающим контрастом в сравнении с непревзойденной красотой лица.

– Я вам не верю, – с вызовом заявил Кристофер. От его хрипловатого баритона мурашки побежали по спине леди Уинтер.

– А мне наплевать.

Его лицо отличалось ангельской, почти нереальной для мужчины красотой.

Женщины прямо-таки теряли голову при виде этих глаз с поволокой и при звуках грудного с хрипотцой голоса.

Но, несмотря на все это видимое совершенство, Сент-Джон был далеко не ангелом.

Белые чулки плотно обтягивали его мускулистые лодыжки, и Мария не могла не задаться вопросом, чем он занимается, чтобы поддерживать спортивную форму. Ей нравилось крепкое телосложение Саймона, но фигура Сент-Джона, лишенная некоторой мягкости Саймона, была просто восхитительна.

– А почему же тогда вы разгуливаете по лесу? – поинтересовался он.

– А вы почему? – резонно возразила Мария.

– Я мужчина, и я не разгуливаю просто так.

– И я тоже.

– Это я заметил. – Сент-Джон пристально смотрел на нее. – Вы, дорогая леди Уинтер, слишком увлеклись слежкой.

– А как вы назовете то, чем вы занимаетесь?

– У меня назначено тайное свидание с одной леди. – Кристофер оттолкнулся от дерева с пугающей грацией, и Мария едва удержалась, чтобы не сделать шаг назад.

– Она, случайно, не… ну, может, холодна?

У пирата была неспешная соблазнительная походка. Леди Уинтер восхищалась ею так же, как и его дерзостью. Все сжималось внутри, но Мария старалась не выдать себя.

– Достаточно холодна для того, чтобы завлекать мужчин, которым нравится, когда им бросают вызов. Но я думаю, что это чисто внешнее, напускное.

– Да? – Мария засмеялась. – Она дала вам повод усомниться в этом?

Сент-Джон подошел к ней. Дул теплый, мягкий ветерок, донося до нее слабый аромат бергамота и табака, напомнивший поцелуй в театре.

– Она встречает меня здесь. И, будучи умной женщиной, она знает, что может получиться, если она разыщет меня.

– Вы сделали все, чтобы я пришла, – мягко произнесла Мария, откинув назад голову так, что их взгляды встретились. Оказавшись так близко от Сент-Джона, она без труда разглядела на его лице складки, объединявшие в единое целое губы и глаза, заметила признаки гораздо более бурного образа жизни, чем тот, о котором можно было бы судить по его безукоризненной одежде, – Я уверена, вы заметили, что я пришла не одна.

Быстрым движением Сент-Джон обхватил руками Марию за талию и шею и прижал к себе.

– Я заметил также, что вы больше не спите с ним.

На какое-то мгновение его грубая властность и неожиданное обращение к вульгарному жаргону заставили Марию испуганно умолкнуть. Но через секунду она вновь обрела дар речи.

– Вы что, с ума сошли? – проговорила леди Уинтер, с трудом дыша в плену жесткого корсета, уронив зонтик на густую траву.

День был теплый, но вовсе не по этой причине душная волна окатила ее. Как и в прошлый раз, нервные окончания болезненно вспыхнули при прикосновении его рук. Из-за массы тяжелых юбок Мария едва не потеряла равновесие, их груди соприкоснулись, но метры материи разделяли их бедра. Впрочем, это не помешало ей ощутить его возбуждение. Ей не нужно было касаться его члена, чтобы понять, что тот восстал. Она видела это в его глазах.

А когда он поцеловал ее, она ощутила терпкий вкус его губ.

Сомкнув веки, Мария приказала себе стараться не замечать прикосновений. Мягкое, щекочущее прикосновение кончика языка. Но его вкус – темный и опасный – оказался восхитительным, и она расслабилась, открылась, распахнулась навстречу ему и была вознаграждена одобрительным рычанием.

Кристофер завладел ее губами, словно у них впереди была масса времени. Словно поблизости была постель, где он мог бы привести в исполнение все, что предвещал его искусный язык. В том, как он обращался с ней – властно и нежно одновременно, – было что-то, что глубоко взволновало леди Уинтер. Он захватил желаемое силой, но сделал это мягко и ненавязчиво, что полностью противоречило его изначальному хамству.

Несколько долгих секунд Мария позволяла ему отравлять себя. Ее воля была парализована. Большой палец Кристофера неспешно кружил по ее затылку, легкая ритмичная ласка заставила спину выгнуться, а пальцы на ногах поджаться. Соски приятно ныли, губы дрожали. Дрожь в животе передалась рукам, заставив ее крепко ухватиться за его жилет в безуспешной попытке скрыть всю глубину ее возбуждения.

И тут она воззвала к своему разуму и разом лишила пирата всех иллюзий.

Сент-Джон напрягся, когда кончик кинжала уперся ему в бедро. Вскинув голову, он с трудом перевел дух.

– Напомни мне в следующий раз сначала разоружить, прежде чем начать соблазнять, хорошо?

– Никаких соблазнов, Кристофер.

Как только его объятия ослабли, Мария сделала шаг назад.

– Я ведь могу называть тебя Кристофер, верно? По правде сказать, это был действительно один из лучших поцелуев в моей жизни. Может, даже самый лучший. То, что ты проделываешь языком… Но, к сожалению, у меня есть своя привычка: прежде всего думать о практической пользе от моих связей и лишь потом – об удовольствиях.